...Мы вальсируем. Танцуем, улыбаемся друг другу. Ведь сегодня бал в нашу честь. Мы танцуем. Танцуем.
— Ты говорил, что это зелье сработает! А она не сказала ни слова! Только улыбается и молчит! — Берта рвала и метала. — Я не буду больше терпеть!
— Не вздумай! Сделаешь только хуже.
Что-то холодное и колючее коснулось моего запястья, где был брачный вензель.
— Посмотрим, кто тебя будет искать, когда все подумают, что ты мертва!
И на это я не сказала ни слова. Тео ведь не остановится, ему не помешает этот глупый вензель. Он не успокоится, пока не найдёт меня. В этом весь Тео.
Я столько лет хранила верность только себе, но теперь есть что -то большее, я не могу подвести всех этих людей. Не могу предать Тео. Ни за что!
Жилы стыли. Будто лёд стал жидким и затёк мне под кожу. Место, где был вензель, теперь и не чувствовалось. Мне задавали вопросы. Бесконечные. Не было края этим мытарствам. Но я молчала.
...Я танцевала. Чувствовала тёплую ладонь Тео, смотрела в его глаза и удивлялась тому, когда я успела его полюбить? Когда он стал для меня важнее, чем моя собственная жизнь? Когда я поставила на кон всё? Когда...
Голоса, они сливались в сплошной гул. Я не проронила ни слова. Будто вышло подняться выше себя и оказаться где-то там.
— Она ничего не скажет. — Блестяшка выдавил это из себя с каким-то сожалением. Затем коснулся моей руки и пробухтел: — Лиса, говори! Говори, пока Берта не взялась за дело! Тогда. Прошу тебя, скажи хоть слово!
Я открыла глаза. Жуткая усталость в теле и никакой боли, хотя она должна была быть. Посмотрела на сморщенное, похожее на печёное яблоко лицо Блестяшки и улыбнулась. Перевела взгляд на полную и высокую Берту, камень был выразительней, чем её побитое оспой лицо. Шелудивый Орп красовался очередными болячками и прятался в тени, а Хромоногий Сил, некогда очень красивый, сидел на стуле и хмуро на меня смотрел. Всё -таки надеялись, что я скажу хоть что -нибудь. Дальше, наверное, будет только хуже.
— Ну чего ты улыбаешься? Лиса? Г овори!
— Дай-ка я с ней потолкую! — закатывая рукава грязного платья, ко мне приближалась Берта. — Поговорим как есть, по-женски.
Я без страха посмотрела женщине в глаза. И снова улыбнулась. Со стороны, наверное, могло показаться, что я тронулась умом. Пусть так думают.
Хотелось показать язык, но не стала усугублять. Снова закрыла глаза и пожала плечами.
Да, наверное, я лучше отгрызу лапу. Нет, членовредительством заниматься не буду. Просто подожду, когда что-нибудь подвернётся. Например, когда кончится терпение у Мастеров и Родерик.
Да, так и есть. Лапой станет Родерик!
Берта схватила меня за руку, рывком поднимая на ноги. Я послушно встала. Если уж зелье меня не взяло, так что сможет выудить Берта?
Ни-че-го!
Непревзойденная соломинка (1)
ТЕОБАЛЬТ
В этот раз Оливер всерьёз рисковал лишиться не только должности, но и головы, воспрепятствовав мне сию же секунду ринуться в гостевую спальню, где разместили леди де Монофье.
— Ваше высочество, время позднее, — увещевал он, буквально встав грудью на защиту двери гостевой спальни. — Её сиятельство уже спит. Девушка измучена той жизнью, что вела вдали от родных и светского общества. Ей необходим отдых! Мы с Марией едва успокоили бедное дитя: она считала, что её всё же поймали и выдадут за вас замуж. Смилуйтесь, господин! Я лично сопровожу леди Луизу к вам в кабинет утром. Но сейчас дайте ей отдохнуть. Вам и самому стоило бы поспать. Госпожа Алисия была бы недовольна вашим видом...
Только скрипнул зубами от досады и принятия правоты его слов. Я мог просто приказать дворецкому и он не посмел бы ослушаться, но я чувствовал, что не смогу сейчас справиться ещё и с графиней. И Оливер, как всегда, был прав — стоило отдохнуть.
Сделать это, однако, было сложнее, чем казалось. Я вошёл в нашу спальню и ощутил холод и пустоту, что поселилась там, когда пропала Алисия. Всего-то день назад, а казалось, что минула вечность. Слишком тихо, слишком темно, пусть я всегда любил темноту.
По приказу дворецкого, не иначе, слуги приготовили ванну с травами. После неё меня начало клонить в сон. Но на контрасте с щемящей внутри тревогой и недовольством прошедшим днём, появилось странное ощущение, будто теряю сознание, когда не следовало бы. Роящиеся мысли о дальнейших шагах встречались с несвойственной мне апатией.
Когда я лёг в постель, она была холодной. Правду говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Чрезвычайно быстро. Неприятное чувство.
Отвернулся к краю, а по спине расползлось это призрачное щекотное ощущение, что вот -вот сейчас кожи коснутся маленькие пальчики, прижмётся сзади нежное мягкое тело. Только зажмурился, рвано выдыхая. Постельное бельё меняется каждое утро, так что теперь даже запаха её не осталось на простынях.
Сон был коротким и тревожным. Мне снились какие -то тени, что бродят около кровати, и где-то далеко звенит женский крик. Голос был мне знаком, но я упорно не мог вспомнить. Пробуждение далось тяжело. Тело ощущалось разбитым сосудом и никак не хотело собираться для работы. Настроения не было совсем, хотя необходимость искать логово Длани подстёгивала меня. И за это я сам себе был противен, потому что лишь однажды в своей жизни я чувствовал себя подобным образом — когда получил проклятье и отчаялся с ним бороться.
Сейчас всё не настолько серьёзно. Ситуация не была непоправимой. Всё же Алисия захвачена, но не убита. Враг подобрался близко, но пока ни одна атака не увенчалась успехом. А теперь я нашёл Луизу. Настало время узнать её историю.
Собравшись с мыслями и несколько успокоившись, я засел в кабинете, разбирая доклады моих людей и дожидаясь, когда же леди де Монофье соизволит проснуться. К чести Оливера, ждать пришлось не так долго, как я опасался. Очевидно, он разбудил графиню сразу после моего пробуждения, потому что не прошло и часа, как в дверь постучали.
— Ваше высочество, её сиятельство графиня Луиза де Монофье прибыла на аудиенцию,
— объявил дворецкий.
— Пусть войдёт, — ответил я, собираясь с мыслями.
Сердце пропустило удар, когда в кабинет вошла Алисия. Всего на мгновение разум помутился, и я едва не вскочил из-за стола, чем гарантированно напугал бы девушку. Но стоило моргнуть, как различия тут же бросились в глаза: натуральная родинка, светлые пшеничные волосы, выраженная фигура и затравленный взгляд. Алисия никогда не смотрела на меня такими глазами.
Сглотнул и на мгновение зажмурился, прогоняя наваждение, и настраиваясь на рабочий разговор.
Девушка присела в книксене, руки её при этом заметно дрожали.
— П-приветствую, ваше высочество, — голос оказался выше и мелодичнее, чем у супруги.
Я кивнул и указал на кресло напротив письменного стола. Луиза робела при каждом движении, словно испуганная мышка, замирая на мгновение при звуке моего голоса.
— Оливер, останься. Думаю, её сиятельству будет некомфортно находиться со мной наедине, — отметил я, откладывая стопку документов в сторону и подготавливая чистые листы бумаги для заметок.
— Слушаюсь, ваше высочество, — поклонился мужчина и тенью встал за плечом леди.
Чётко услышал, как девушка выдохнула от облегчения. Я некоторое время рассматривал гостью, чем заслужил неодобрительное покашливание со стороны дворецкого. Луиза была молода, сильно младше Алисии, черты лица немного мягче, а взгляд наивней. Она практически являлась олицетворением эталона женской красоты, принятого среди дворянок: красивая, нежная, светлая, не испорченная интригами высшего света, и при этом хитрая, иначе не смогла бы так долго прятаться буквально ото всех.
«Прямо как Алисия...»
— Прежде, чем мы начнём нашу беседу, — я поднял руку и показал девушке брачный вензель, мерцающий витиеватым узором, — я уже женат и чрезвычайно дорожу своей супругой, поэтому не стоит переживать, что вас насильно выдадут замуж. Вы поняли меня?
