— Да, — Луиза явно расслабила плечи и, наконец, посмотрела мне в глаза. — В таком случае, почему меня привезли сюда, а не в родительский дом?
— Ситуация, в которой мы с вами оказались против нашей воли, стала. сложнее. И чтобы разобраться в ней мне необходима ваша помощь.
— Конечно, ваше высочество, — девушка вся подобралась и нервно облизнулась. — Я устала бежать, я устала прятаться... Что мне надо сделать, чтобы это прекратилось?
— Для начала, — я наклонился вперёд, переплетая пальцы, — я бы хотел узнать, как получилось, что вас выбрали моей невестой. Расскажите всё, что показалось вам странным, любые недомолвки между вами и родителями, с кем они встречались и слышали ли вы что-то необычное от них или их окружения — всё, что сможете вспомнить.
Графиня задумалась. Она немного надула губы и нахмурилась, погрузившись в воспоминания, а я снова наблюдал эту разницу: у неё всё на лице написано, в то время как никогда не знаешь, что на уме у Алисии. Это обескураживало. Я глядел на её такое знакомое лицо и болезненно ощущал, что моей жены здесь нет. В какой -то момент я даже отвернулся, изображая занятость — так неприятно стало смотреть на графиню. Какая ирония, что именно она и есть настоящая де Монофье, которую должны были выдать за меня замуж, и так сильно она ощущается фальшивой.
— Отец и брат всегда ограждали меня от семейного дела, — заговорила Луиза. — Так что здесь я не знаток, но я понимаю, что финансы семьи были ограничены. Просто. в какой -то момент отец стал молчаливым и раздражительным. А потом пришёл тот мужчина.
— Какой мужчина? — напрягся я в ожидании ценной информации.
— Я его не знаю, — Луиза сжалась в кресле, виновато пожав плечами. — Какой-то давний друг отца, мы виделись всего пару раз на приёмах и никогда не разговаривали.
— Почему вы решили, что всё изменилось после посещений того мужчины? — поинтересовался я, начиная делать заметки на бумаге.
— Я просто. поняла, — графиня осторожно глянула на Оливера, будто он мог поддержать или осудить её за неуверенность, но дворецкий только выражал спокойствие, как обычно, будто его вообще здесь не было. — Отец запирался с тем мужчиной в кабинете и подолгу беседовал. Иногда он выходил очень расстроенным. Матушка даже утешала его, что бывает редко. А потом. этот мужчина пришёл ко мне. Отец не должен был оставлять меня — незамужнюю девушку, с ним наедине, но он просто. вышел.
Луиза замолчала, перебирая пальцами подол простого светлого платья, и тяжко вздыхая.
— Он говорил, что моя семья может обнищать, что отец продаст не только семейные ценности, украшения и мои платья, но и наш дом, и всё семейное дело. Что всё очень -очень плохо.
— И как же он предложил выйти из этой ситуации?
— Он предложил сделку.
— Замужество? И как бы оно помогло?
Девушка замолчала, слишком очевидно опасаясь продолжать. Бросила короткий взгляд на дворецкого, а потом уставилась на свои руки. Я вздохнул.
— Луиза, послушайте, — графиня только поджала губы, — я знаю, что вы опасаетесь за свою жизнь, за благополучие семьи, но мне действительно надо это знать.
— Он... сказал никому не говорить, иначе... будут неприятные последствия, — голос её дрогнул, она часто заморгала, не поднимая взгляда.
Вздохнул, смежив веки. Луиза комкала подол платья, вернувшись к первоначальному встревоженному состоянию. Я перебирал варианты её убеждения в голове, пока ещё было терпение разговаривать, а не перейти к угрозам или, если уж на то пошло, пыткам. Останавливало меня вовсе не самообладание, которое как раз -таки уже подводило, а понимание, что графиня сейчас для меня та самая соломинка, за которую отчаянно хватаются утопающие. Мне не хотелось бы её сломать.
— Ваше сиятельство, — неожиданно обратился к девушке Оливер, взглянул на меня и, получив кивок, продолжил: — Его высочество осведомлен, что против его персоны плетут заговор с целью убить.
На этих словах Луиза виновато вжала голову в плечи, а я напряжённо замер, потому что эта реакция говорила о многом. Возможно даже, что её подбили на это дело не какие -то там революционно настроенные аристократы или хитрые старики из Совета, а те самые заговорщики, что желают моей смерти, а значит связаны с Тёмной Дланью.
От этой догадки внутри что-то дрогнуло, а в голове засела настойчивая мысль, что ещё чуть-чуть, ещё немного надавить, и вся нужная информация будет у меня. Это наконец-то закончится.
Нервно облизнулся, глядя то на Оливера, то на Луизу.
— Что бы вас не попросили сделать, — увещевал дворецкий, — вы являетесь жертвой злоумышленника, а не его пособником. Знаете, почему мы так считаем?
Графиня качнула головой, её подбородок дрожал.
— Потому что вы предпочли сбежать, — мягко заключил старик. — Вы не стали выполнять преступные требования и скрылись, чтобы обезопасить свою семью и своё честное имя. Я восхищён вашей решительностью.
«За живое задел, старый лис».
Графиня шмыгнула носом, чуть отвернувшись. Я протянул ей платок, но она только отклонилась от меня в сторону, покачав головой.
— Вы, как пострадавшая сторона, не будете привлечены к ответственности, — продолжил я мысль Оливера. — Поверьте, меня интересует исключительно тот, кто поставил вас в такое положение. Если вы не готовы поделиться со мной произошедшим с вами, то могли бы описать того мужчину?
— Я. не видела в нём ничего примечательного. Обычный такой... в возрасте.
— Хорошо. Ответьте ещё на один вопрос.
— Какой? — тихо откликнулась девушка совершенно несчастным голосом.
— Вы сможете узнать того мужчину, если увидите его?
Графиня чуть замешкалась, нервируя меня своей нерешительностью, но, наконец, кивнула.
— Да, я уверена, что сразу его узнаю.
Я шумно выдохнул от облегчения. Пусть так.
— В таком случае, отдыхайте, ваше сиятельство. И будьте абсолютно уверены, что в моём имении вы в полнейшей безопасности. Оливер, обеспечь гостье комфортное пребывание.
— Непременно, господин, — чуть поклонился дворецкий. — Прошу вас, ваше сиятельство.
Я смотрел, как выходит из кабинета графиня, и чувствовал некоторое разочарование. Не привык иметь дело с изнеженными аристократками. Если я задавал вопрос, люди спешили дать на него полный ответ. Мне не часто приходилось уговаривать кого-то. Обычно сам факт разговора с «тем самым» принцем развязывал язык. Однако знатные господа любили выпятить свою «важность», набить цену, как если бы королевский отпрыск пришёл к ним просить денег в долг или за одолжением.
«Раздражает».
Подавил вспышку гнева. Дело всё-таки сдвинулось, стоит воспользоваться этим шансом. Спугну графиню сейчас, и неизвестно, когда подобная возможность представится снова. Необходимо было продумать дальнейшие действия.
Я был твёрдо уверен, что о местонахождении графини де Монофье не известно никому постороннему. Как и то, что моя жена похищена. Это давало некоторое стратегическое преимущество. К тому же Луиза знает кого-то из зачинщиков в лицо. И с большой вероятностью это не мелкая сошка. Возможно даже, кто -то из главных.
Осталось только организовать их встречу.
— Ваше высочество, — в дверь постучались, и по голосу я узнал Кэтрин.
— Входи, — я отложил документы, ведь маркиза редко чтила меня своим присутствием, обычно отчитываясь записками и через своих людей.
Женщина была, как всегда, элегантна и эффектна, и никто в здравом уме не скажет, что ей перевалило за четвёртый десяток. На красивом лице вежливая улыбка, а чёрные, словно обсидиановые жемчужины, глаза, смотрят с непонятным выражением.
— Я с отчётом и новостями, ваше высочество, — маркиза грациозно подошла к столу и села в кресло, которое недавно занимала графиня. — Для начала: Савьер нашёл в саду одежду госпожи Алисии, так что предположение, что она замаскировалась, подтвердилось. Проморгавшему свою униформу солдату сделан выговор без назначения наказания. Всё же, наша госпожа — профессионал. Что мальчик мог поделать?
