Что забавно, с заемной силой я уже сталкивался, даже вспомнил Форсварара. Оттого понял, о чем идет речь. Значит, и в нашем мире существуют какие-то артефакты, способные это провернуть.
— Не переживай понапрасну. Там вообще схема очень сложная.
Пришлось рассказать лешему весь план с самого начала. Батюшко слушал сосредоточенно, будто даже сердито, изредка кивая на мои слова. То ли он не одобрял действия, то ли просто давал понять, что слушает. А когда я закончил, все же покачал головой.
— Опасную игру затеял и все ради чего?
— Не чего, а кого, — отрезал я. — Я виноват в том, что водяные на тебя вообще поперли. И ошибку свою исправил.
— Молодой ты, Матвей, горячий. Иногда попросту отойти нужно в сторону, когда изба полыхает, а не в нее лезть.
— Извини, батюшко, я так не умею.
— Знаю, что не умеешь. Потому и кручинюсь. Боюсь, как бы не сгорел ты быстро и без остатка. Что до дела, то спасибо тебе, Матвей, за меня, за лес, за существ всех, что под моим началом ходят.
И леший поклонился, а в меня словно молнией ударило. Потому что одно дело, когда батюшко благодарит за небольшую услугу. И совсем другое, когда совершает это от имени всего леса.
Лицо лешего расплылось, становясь то отдельно пляшущим в воздухе элементом, то частью какого-то дерева или куста. Сам лес потерял резкость и форму, будто я находился на космическом корабле и решил уйти в гиперпространство. При всем при этом я был в полном сознании, пусть и не совсем в ясном уме.
— Эк тебя, — послышалось откуда-то издалека, а потом с сильным запозданием неведомая сила подняла меня на ноги.
В роли неведомой силы выступил батюшко, решивший, что негоже хорошему ведуну валяться в лесу. Семирубцовому ведуну. Постепенно картинка перед глазам приходила в норму, хотя тело по-прежнему плохо слушалось. Оно и понятно. С каждым рубцом сил все больше, а оболочка все та же. Впрочем, нет, это тоже неверно. Когда я только стал рубежником, то был жилистым, но не более. А теперь мышц заметно прибавилось. Понятно, что чемпионом среди бодибилдеров я не стану. Там будут соревноваться Илия и Печатник, но тело действительно пыталось меняться под новые задачи. Так что в этом я не совсем прав.
— Матвей, ты чего задумался? — спросил меня леший.
— Да вот размышляю, смогу допрыгнуть до верхушки того дерева или нет? А то видел тут на днях, как воевода через озеро сиганул.
— Ты думай не как допрыгнешь, а как приземляться будешь, — укоризненно покачал головой леший.
— Батюшко, это наставления тренера по прыжкам высоту или иносказательная мудрость веков?
— Ты как хочешь, так и понимай! Только насмешничаешь зря. Это когда молодой, мысли легкие, не весят ничего. А как старше станешь, каждый раз будешь смотреть, куда ногу ставишь.
— Ага, это что-то из буддизма, да? Типа, чтобы на бабочку не наступить.
Леший уже понял, что я окончательно развеселился и лишь махнул рукой. Мол, чего с дураками разговаривать. Нет, в целом я понимал, о чем он. И в любой другой ситуации бы воспринял совет с благодарностью, однако после получения рубца хотелось действий, движений. Наверное, оттого и настроение улетело в безоблачную высь. А когда я веселый или паникующий, то все время шучу. По крайней мере, так думаю.
Но с лешим мы все-таки расстались тепло. Он понимал, что если человек дурак, то это надолго, поэтому не старался меня исправить. И можно сказать принимал.
Я завел Зверя и рванул так, что чуть на первой же внушительной кочке, чуть не оставил передний мост. Да, это у меня сил полно, но не у всего остального мира. Надо сдерживаться. Поэтому на проснувшийся телефон я нажал со всей аккуратностью, с которой мог.
— Привет, как дела? — спросила Наталья.
— Лучше всех. Чем обрадуешь?
— Инга тебе тут травы собрала. Сказала, что мне надо тебе передать.
— Лично Ее Величество этим не занимается? — усмехнулся я.
— Так для этого вроде и нужны приспешники, — меланхолично отозвалась Наталья. — Ты заедешь ко мне?
Вот интересно, спроси она меня час назад, я бы стал сомневаться. Начал с того, что еще не разобрался в своих чувствах и отношениях к Зое, что не хочу слишком сближаться с помощницей Инги и вообще «я не такая и жду трамвая». Однако нынешнее бесшабашнее состояние сделало все за меня. А что, очень даже удобно оправдывать собственные косяки! Это не я, это человек, который завладел моим телом после получения рубца.
Через полчаса я был уже у Натальи. И следующие два часа мы предавались плотским утехам, какие любят здоровые взрослые люди разного пола. Наверное, могли бы и больше, но хозяйка сама стала выгонять меня, сославшись на дела.
— Ты чего, месячный курс витаминов сегодня выпил? — лишь поинтересовалась она на пороге.
— Вроде того.
Про новый рубец я ей рассказывать не стал. Во-первых, зачем, во-вторых — это еще зачем? Только взял здоровенную корзину и стал разглядывать на ходу всякие травы, будто что-то в этом действительно понимал. Ингу можно было за многое не любить, однако к делу она всегда подходила обстоятельно. Вот и сейчас в каждом связанном пучке красовался небольшой листок: «Мандрагорий корень», «Лиходейка», «Бешеная зубатка», «Змеевика» и прочее. Блин, а ведь придется серьезно поразмыслить над переводом всего этого добра. Или, может, у изнаночников есть свой травник?
Корзину я убрал на Слово. Решил по приезду домой все обернуть влажными полотенцами и положить обратно. Так у меня бабушка делала с тем же укропом, чтобы он не вял раньше времени. Потому что не факт, что сегодня удастся сгонять на Изнанку.
У подъезда я встретил уже знакомую бабку, которая в прошлый раз очень удивлялась сначала бессознательному телу Натальи, а потом моему слабосилию. По причине хорошей погоды божий одуванчик был одет легко — теплые штаны с начесом, шерстяная кофта берет. В нем она, похоже, даже спать ложится.
— Здрасьте, — поздоровался я.
Бабулька поглядела сначала на меня, потом перевела взгляд на открытое окно Натальи, снова на меня и коротко изрекла: «Извращенец». Вот, блин, и поговорили.
Интересно, откуда в пожилых людях столько негатива? Неужели они сами не были молодыми, не орали песни под гитару, не пили дешевый алкоголь, не трахались, в конце концов? Может, самыми строгими моралистами становятся как раз последние оторвы? Я представил молодую комсомолку в красном берете, которая танцует полуголая на столе. Тьфу, Мотя, да успокойся.
В общем, даже эта встреча не испортила моего хорошего настроения. До Подворья я доехал весело насвистывая себе под нос какую-то легкомысленную песню.
— Развеселился, сс… — мне даже представилось, как одноглазая нечисть укоризненно кивает головой.
— Да, надо вечно скорбеть и думать, как было хреново вчера и что будет еще хуже завтра. Живой, здоровый, уже замечательно.
— Зная тебя, это сс… ненадолго.
Вот что за человек? В смысле, нечисть. Лишь бы плохое что-то сказать. Хоть бы раз поддержала. Мол, Матвей, ты молодец, все делаешь правильно. Так держать. Ага, щас. Ведет себя, как самая плохая жена после двадцати лет совместных мучений. Я даже подумал немного и убрал ее на Слово. Чтобы не вякала ничего под руку.
Ритву я отыскал довольно быстро. Узнал ее исключительно из-за своего видения. Она выглядела точь-в-точь, как девушка из тех фантазий. Именно девушка, потому что женщиной ее язык не поворачивался назвать. Нет, видно, что ей не шестнадцать, даже пара морщинок на лице есть, однако и помыслить нельзя, что недавно она лежала семидесятилетней мумией.
А что еще меня удивило — Ритва тоже взяла рубец. Значит, не только я такой торопыга, когда речь идет о хисте.
— Здравствуйте, Матвей, — легонько кивнула она.
Вот есть же мудрые женщины. Не стала спрашивать, как там не счет ее поручения. А ждет, пока я что скажу умного. Это она зря, конечно.
— Я нашел тайник Вра… Пентти.
— Вам не доставило это неудобств?
Я отрицательно помотал головой. Ну действительно, по сравнению с кронами и Водяным царем, зубастая голая бабища с золотыми крыльями — сущие пустяки.
