— Вот, — сказал я, выкладывая «добро».
Судя по лицу Ритвы, она тоже была разочарована уловом. Однако вслух ничего не произнесла.
— У меня по-прежнему не очень хорошо с деньгами, — сказала она. — Он за проделанную работу мне нужно вам отплатить.
— Ну что вы, не стоит.
— Стоит, — неожиданно твердо произнесла она. — Вот, возьмите один из этих жезлов. Думаю, это может пригодиться.
Я посмотрел на артефакты. Жезлы выглядели совершенно разными — один напоминал скипетр — железный, массивный, с внушительным набалдашником. Другой походил на посох, состоявший из двух перевитых ветвей в множеством ростков на конце, который сломали пополам. Что плохо — это был не тот жезл, с которым Врановой бился против меня. А жаль, я помню тот луч, чуть не убивший лешего. Мне бы такой пригодился.
А тут как выбрать? Наверное, сказалось мое ожидание постоянного подвоха. И вечное русское «не то золотом, что блестит». Ведь мы вечно ищем во всем всякой червоточины и все такое.
Поэтому я взял невзрачный жезл. Повертел его в руках, ожидая почувствовать хоть что-то — неа, ничего. Палка как палка. В играх ребят до десяти лет, думаю, он бы высоко котировалась, а для ведунов средней руки надо еще понять, как этой фигней пользоваться.
После дежурного «спасибо», мы с Ритвой попрощались. Именно что дежурного, потому что Врановая расценивала произошедшее, как сделку. Ну да, я метнулся проверить тайник, принес всякое — получил награду. Как говорится — вин-вин. Все счастливы, все довольны, хист не вырос ни на йоту.
Я думал, что сразу направлюсь домой, посмотреть, чьи методы убеждения оказались более доходчивыми. Однако новый артефакт внес коррективы в мои планы. Пришлось топать до дома вэтте, который как назло был битком и ожидать своей очереди для распознавания. Что тут сегодня, колбасу бесплатно раздают, что ли?
Зато спустя полчаса, узнав новое имя чухонской нечисти, которое значилось как Цлос и соблюдя все методы приличий, я изложил свою проблему. Мол, так и так, мне надо опознать артефакт на предмет пользования. За ценой не постою.
Нечисть с длинным то ли крысиным, то ли кротовым носом, великолепными усами и крохотными красными глазками, чуть дернулась, но ничего не ответила. Пришлось ждать, после чего через пару минут распахнулась и пришло еще пару вэтте.
— Матвей, следовать за мной.
А, ну да, я же теперь вип-клиент и все такое! Признаться, жизнь с каждым днем становится все лучше и лучше. Даже боюсь, что завтра может случиться. Меня довели до знакомого кабинета управляющего, где тот уже ожидал за письменным столом. Я поклонился, а вэтте сделал то же самое, пусть и не вставая с кресла. Правда, только я открыл рот, как нечисть торопливо заговорил.
— Матвей, вы был хороший и справедливый клиент. Вы честно заключать сделку и работать с вами один удовольствие.
Внутри все рухнуло. Обычно такие разговоры ничем приятным не заканчиваются. Матвей, ты хороший парень, но слишком хороший, поэтому я буду встречаться с Серегой. Матвей, вы отличный работник, но мы не видим в вас амбицией. Рядовой Зорин, ты образцовый солдат, но сержантом станет рядовой Габидзе. Всю жизнь меня преследует это коварное «но».
— Мы больше не мочь работать с вы.
— А почему не мочь? — грустно спросил я.
Вэтте поднял палец вверх и произнес лишь одно слово.
— Дворовой.
Глава 22
Из разговора с вэтте я выяснил очень много интересных подробностей. К примеру, что пока я занимался спасением лешего и восстановлением статуса-кво в здешней пересеченной местности, незабвенный Терентий Палыч тоже время зря не терял. Оказалось, что дворовой — нечисть чрезвычайно обидчивая и мстительная. Нет, может быть остальные еще ничего, просто именно мне повезло, кто знает?
Однако все свелось к тому, что дворовой тихой сапой поговорил сначала с одним торговцем, потому с другим, третьим. Цель оказалось простая — сделать так, чтобы местные коммерсанты прекратили со мной всякие имущественные дела. Говоря по-простому, перестали торговать.
Когда число лавочников, готовых сказать мне «нет» достигло критической отметки, действовать стало проще. Потому что у нас народ простой и легко подчиняется банальной манипуляции и прочему управлению. К тому же, торговцы всегда действуют с оглядкой на соседа. Стадо, баранов блин. Нашли кого слушать.
К вэтте дворовой заявился последним. Сначала ходил вокруг да около, а потом все вывалил в открытую. Почти как эксгибиционист в оживленной лесопарковой зоне. В общем, если нечисть хочет вести дела как прежде, то им надо забыть имя Зорина Матвея. Правда, в отличие от парня в плаще на голое тело, имел больший успех.
— Мы считать подобное положение вещей несправедливым, — заключил Кносс. — Но мы не можем идти против всех.
— Да я все понимаю, уважаемый. Рушить собственный бизнес из одного протеста, пусть и ради благой цели — очень глупо. Значит, теперь никто мне ничего не продаст?
— Вы неправильно понимать весь проблема, — обнадежил меня Кносс. — Никто в Подворье не будет иметь с вами дел любой характер. Продажа, обнаружение, зачарование…
— Спасибо, теперь стало доходчивее. В любом случае, я благодарен за уделенное мне время и разговор.
— Я рад был сотрудничать, Матвей, — встал и чуть поклонился вэтте. — Надеюсь на возобновление отношение, если дворовой постигнет какой-то беда.
Он сверкнул из-под круглых очков своими умными глазами, а я кивнул. Мы друг друга поняли. Держу пари, что и остальные сменят гнев на милость, если с Терентием Палычем вдруг что-то случится. Тем более, что никакого гнева и нет.
Заковыка заключалась в том, что напрямую прийти, набить из дворового чучело и повесить на стену я не могу. На меня воевода и так волком смотрит, а за такое по головке не погладит. Значит, придется что-то придумывать. Потому что терять родного Подворье в Выборге из-за какого-то обиженного дворового я не собирался.
К тому же, и к Илие с жалобой не отправишься. Я сам виноват в конфликте с Терентием. И что он мстит, пусть подленько, это вроде как на его совести. Но самое важное, если я попадусь в ближайшее время воеводе на глаза, тот на эмоциях может не помочь, а сделать ровно обратное. Ему очень не понравилось, что я убил Водяного царя. Даже не знаю почему.
Короче, сложно все. Либо надо укокошить Терентия Палыча, но так, чтобы никто не подумал на меня. Либо ждать, когда остынет воевода и ябедничать. Только не факт, что к тому времени я опять что-нибудь не отчебучу. А это тоже вполне возможно.
Я так озадачился, что даже вытащил артефакт с Лихо со слова и рассказал ей все в общих деталях.
— Так тебе и надо, сс…
— Ты чего, обиделась, чо ли? — спросил я.
Юния отвечать не стала. Может, ей запах на Слове не понравился? Так я же вроде все отмыл. Теперь там должно было приятно пахнуть химозой.
— Дядька, ты, чо ли, Матвей? — раздался тоненький голосок откуда-то снизу.
Я посмотрел в сторону собственной обуви и обнаружил там крохотного пацаненка из чуди. Причем, знакомого. Правда, прошлый раз мы виделись, когда он путешествовал верхом на рубежнике. Именно этого бродягу я и спас от Стыня.
— Я, чо ли. А ты Никитка, так?
— Никотка я, а не Никитка. Пойдем, дядька, меня батька за тобой послал.
Причем, сказал это малыш так уверенно, будто у меня не было других вариантов, кроме как ему повиноваться. И даже проворно зашагал по направлению к собственному дому. Я немного подумал и решил, что ничего плохого в том, чтобы поговорить с Милонедом не будет. Вроде так звали предводителя чуди. Тем более сейчас, когда почти все Подворье вынужденно отвернулось от меня. Может, этот батька что интересное скажет?
— Дядька Матвей, а ты правда меня в лесу нашел?
— Правда. Иду, гляжу, чудь лежит. Думаю, кто выбросил, нормальный же пацаненок. Вот и подобрал.
— Веселый ты дядька, — усмехнулся Никотка. — А я вот ничего не помню. Как в лес уходил помню, а потом все будто отрубило. Ох и влетело от батьки.
