Большинство из прибывших и вассалами-то у Аарона числились чисто на бумаге — как сказала Эмбер, после потери города Куролюбу пришлось сводить концы с концами, втихую приторговывая титулами. Благо род у него древний и в сундуках пылится немало пергаментов на владение каким-нибудь местечковым фортом. А что за пару веков от форта не осталось даже камней — никого не волнует.
Многие разорившиеся феодалы так по-тихому разоренную казну пополняют, правда Грисби слишком печется о своей репутации, чтобы продавать ленные грамоты всяким купцам и прочим низкорожденным, а потому приторговывал втихаря, делая вид, будто просто «принимает» беженцев с побережья. Не тех, что голожопые крестьяне, а тех что с гербами — на титулы с регалиями петухи клали еще больше моего и резали всех без разбора.
Половина из этих оставшихся без земли «лордов» ныне занимается банальным предпринимательством наравне с купцами, а та, которой не хочется ловить на себе косые взгляды коллег по феодальному бизнесу, служит у более благополучных домов. Кто рыцарем, кто стюардом, кто интендантом, кто вообще нянькой-воспитательницей.
Почти все из них своего «сюзерена» ровно один раз видели, когда право на очередную «Потемкинскую деревню» получали. За каким хреном он их вообще на свадьбу позвал? Чтобы не втроем с молодоженами в чертоге куковать? Ну ладно, впятером — угольный дед когда-то служил управителем города, а герб той тетки с дочерью, по-моему, владеет небольшой долиной в Холмах.
Если не считать полудюжины межевых рыцарей, прибывших ради турнира и то и дело с вызовом оглядывающих меня с дальнего конца стола, то эти «сливки общества» даже на простоквашу не тянут.
— Чего-то он мутит…
— Умеешь же момент испортить… — Эмбер убрала руку из-под стола и заерзала в поисках туфель. — Монеты у него появились, а ты что думал? Даже наемники на кустах не произрастают, не говоря о гвардейцах. Война забава для очень богатых или слишком бедных…
Будто вторя особистке, Грисби сместил акцент с «друзей» на «врагов»:
— И пусть «Бороденка» дальше точит зубы на мой замок, — когда подле верные соратники, я не уступлю никому ни на стене, ни под стеной! И пусть «Разоритель» лишь посмеет вновь явить свой хищный оскал и тиранить моих верноподданных… — драматическая пауза сделала и без того прозрачный намек кристально чистым. — Я не рыбная торгашка, я потрошки в сцены метать не научен! На преступления у меня иной ответ! — рука легла на эфес меча так, чтобы даже самые тупые и пьяные поняли, к чему ведет вся эта сцена.
Вот же хрен старый… Вот же говно на палке! Да ему сейчас…
То ли от выпитого, то ли от озарения, но я действительно едва не вскочил чтобы начистить рожу Куролюбу — спасла Эмбер, чья тонкая перчатка рванула меня за промежность и заставила сесть обратно.
— Куда, болван⁈ — Эмбер потрясла хмельной головой и снова сфокусировала взгляд на мне. — Подожди, так ты не знал? В самом деле? Даже не догадывался⁈ Избирательно слабоумие! Нет, ты в самом деле бесподобен…
Ее веселое хрюканье прошлось по ушам ржавой пилой.
Хотя, она права — я и правда тупой до предела. То что Аарон ради нового надела жопу продать готов — я понял. А вот на кой ему этот надел сдался — даже не подумал… Сказочный идиот.
Не о правнуках он печется, а о своей галимой чести! Возращении своего вонючего «мухосранска» и мести ненавистному князьку!
Господи, ну как я не сообразил-то, ну? Блин! Вот отчего он ко мне в салон прибежал, когда про инспектора узнал! Вот что там за «тайные дела» за которые он виселицы боялся! Штурм готовит, союзников ищет, козел старый! И не первый день — оттого с воспитанниками и парился, потому в этот надел так вцепился — деньги, блин, нужны. На солдат, на оружие, на бог знает что еще. А еще веселее, новый надел под покровительством Холма находится. Если он призовет свою внучку к оружию, та никогда не откажет и хоть тушкой, хоть чучелом, но потащит за собой и герцогиню — малявка просто физически не сможет показать слабость и остаться в стороне. Вассалы либо живьем сожрут, либо забьют на нее и самостоятельно присоединятся к разборкам, что окажется для герцогини смертным приговором. Мюраты только того и ждут — сместят ее нафиг или на «сильном и волевом» вассале насильно сосватают, чтобы потом устроить несчастный случай, едва она родит наследника.
И этих голодранцев в гербах Грисби пригласил не ради компании, а из-за болтливых языков — чтобы слушок разнесли, что Куролюба много денег и мало терпения. Сюда как мухи на говно слетятся межевые рыцари, наемники, и прочие не одаренные совестью поганцы, охочие до золота, славы, или северной крови. Особенно — раз я на этой свадьбе сижу. Я же, блин, «хранитель переулка между булки», агент инспекторский, «негласное одобрение пустого трона». Тьфу, дебилы…
Мда. Хорошо он время подгадал — сейчас половина разговоров только про опозоренного князя и идет. Идеальное время, когда Рорик проявил слабость, а Грисби силу. Одного закидали помоями и заставили «проставиться», второй получил жирный надел и полный эскадрон. Оттого он благотворительностью сегодня и занялся, оттого закрома и опустошил — к финальным аккордам переходит, народ готовит. Чтобы освободителя с цветами встретили. Народ его и так любит, а уж на контрасте с князем вовсе за святого посчитают.
Правда… Не сходится. Инспектор же в городе, прямо при нем в атаку попрет? Куролюб же боится федерала как черт ладана, так в чем же дело? Уж не в том ли, что жирный лорд с федералом уже договорился? Твою-то мать… А ведь если подумать, федерал вполне мог подослать кого-нибудь к Грисби, как раз когда я с кошатиной в реке купался — не надо много ума, чтобы догадаться зачем я поперся в замок. То-то Аарон под конец казни явился, то-то князь всех бойцов на площадь загнал…
По краю прошли, реально по краю.
Какой дурак я… Ну дурак же, а? Еще и помогал этому жирному, тупому, седомудому козлу! Будто раз мы с ним с одного горла пили, то он чем-то отличается от остальных. Все никак не могу запомнить — у всех здесь свои цели, свои мотивы. Про эфемерное «общее» думают только двое. Один из них я, второй инспектор.
Вот кто настоящие Биба и Боба, а не вышедшая замуж синевласка, и потрошащая гардеробы одноглазка.
— Пф, вор вора вором называет…
— В смысле? — я недоуменно уставился на Эмбер.
— «Верный сын Предела» который уже один раз научил манерам «Просторского выродка»… — светлая челка кивнула на Грисби, «нехотя» рассказывающего о своих былых подвигах очередному лизоблюду. — У самого прадеды с северян, которых золотом да землями подкупили и оградились ими как щитом, а погляди, «Сын Предела»… На моих дорожных сапогах меньше грязи, чем в его речах!
К счастью, Аарон то ли не услышал выкриков пьяной блондинки, то ли сделал вид. Он сошел со своего места и двинулся вдоль гостей, сыпля по щепотке соли на каждую тарелку с пирожком. Следом за ним надрывались несчастные слуги, тащившие огромную солонку.
Вроде какая-то местная традиция. Мол, давным-давно соль в диком дефиците была на застольях знати места делились «выше соли» и «ниже соли» — солонка торчала в центре стола, четко разграничивая блатные места и те, что попроще. Сейчас, стало быть, все превратили в какой-то фарс с «крестным ходом» солонки вокруг зала. А может и не было такой традиции вовсе, может ее опять вчера придумали. Как с пустыми ножнами…
Вилка больно впилась в ногу, намекая что я забыл прикусить язык.
— Да слушаю я, слушаю! Чего тебе опять поворчать приперло, ну?
Кислая моська готовилась выплеснуть на меня потоки пьяного недовольства, но резко взорвалась хохотом, когда под возбужденный гул гостей Грисби объявил об усталости новобрачных:
— Полно радовали они нас своим обществом, вижу я по глазам — притомились. Настоль пышное застолье оставило без сил, уж тут бы до опочевальни добраться, а на наряды и вовсе сил нет…
— Нет, это неописуемая вульгарщина! Воистину дикари! — с искрой в глазах Эллис вскочила из-за стола и хихикая как девчонка присоединилась к группе женщин, собиравшихся за Клебером.
