Я лишь покачал головой — толку объяснять? Аллерии что-то втолковать пытался, да разве ее это остановило? И Эмбер теперь той же дорожкой бредет, обманывая себя будто я от нее без ума.
Впрочем, может раньше так и было? Еще в самом начале. Может и было, не помню. Но точно не теперь. Не то чтобы она мне разонравилась, но…
— Пропал элемент выбора… — вставила Эллис, намекая что я опять думал вслух. — Романтика и ответственность не уживаются. Из эротического приключения я явилась каждодневной рутиной… Еще одним мечом в твоем рыцарском копье. Выше напудренной потаскухи, но ниже бастарда.
Зашить, зашить рот к чертовой матери! Блин, если она сейчас истерику закатит…
Но вместо этого она оросила округу заливистым смехом:
— Отомри! — она щелкнула меня пальцем по лбу. — И дыши глубже. Я не крестьянская девка, и мне не потребны каждодневные подвиги, равно как и эфемерные признания в чувствах. К тому же, я знаю тебя куда лучше, чем ты думаешь…
— Последний кто так говорил получил дневником по роже…
Угроза вырвалась у меня сам собой, но Эмбер это не оттолкнуло. Напротив, она лишь сильнее обхватила мою руку, едва не повисая на плече.
— Еще матушка говорила, что после семяизвержения мужчины всегда чувствуют стыд за полученное удовольствие… Лучшего момента для дамских уловок не найти. Но ты? У тебя вся жизнь как большое семяизвержение. Даже обиду изображать кажется преступным…
— Эмбер, блин, если ты сейчас скажешь что-то типа «ты не псих, тебе просто грустно», я тебе… Без шуток, я тебе реально по жопе дам! Завались нахрен, ладно?
— О да, отвадил пчелу медом… — ничуть не испугавшись, особистка продолжила играть на моих нервах. — Проблема в том, что тебе хорошо. Я нравлюсь тебе, твой бастард тоже. Даже крашенная в пурпур грошовая девка прельщает своим скудоумием. И затмивший звезды титул и подобострастие грязнорожденных… Оттого тебя и манит к себе каждая драконья пасть. Боль искупляет, избавляя от ответственности, а наслаждение…
— Господи, какая чушь…
— О, так это не ты прошедшей ночью руку над свечой держал? Тогда разумеется, тогда чушь… В самом деле, я же всего-навсего женщина, что я могу ведать о наслаждении и боли?
Не желая прибегать к насилию, я постарался покрепче стиснуть зубы дабы вытерпеть ее пьяный бред. А может и не бред… Я уже не первый день замечаю за собой странную тягу к мазохизму. Впрочем, все равно — терпеть не могу когда кто-то ковыряется в моей башке, пытаясь рассмотреть каждого таракана. Это по отдельности они простые, понятные, и даже забавные, а когда все вместе бегают да усами шевелят…
К воротам Эмбер настолько пропитала меня своим перегаром, духами, и умозаключениями, что я уже готовился взять ее прямо здесь, лишь бы заткнулась. Но пустующая стоянка караванщиков оказалась притягательнее.
— С-с-сир? — даже Гена прекратил «впечатлять» аутистку своими достижениями в спорах с братьями по разуму и тоже уставился на пустырь возле ворот.
Ни рогачей, ни телег… Одни «кучки» остались. То ли князь решил перевести пустые телеги поближе к резиденции, опасаясь как бы и их не пустили на столы, то ли…
Отсутствие дежурной двойки у стены заставило отбросить размышления на потом и ломанутся паровым катком к воротам. От резкого форсажа, все еще цеплявшаяся за мой локоть Эмбер не удержала равновесия и лишь благодаря подоспевшему Гене избежала падения в грязь.
Вместо «спасибо» она окатила «грязного бастарда» бранью, но мне было уже все равно. Промаршировав к гарнизону я едва не с ноги раскрыл дверь.
Освещаемая лишь огоньком тлеющей печи мрачная столовая звенела пустотой. Быстрый марш меж осиротевших лавок, на которых еще не высохли хлебные «тарелки» и взлет по лестнице заставили поежится от накатившего холода — кабинет сотника встречал такой же безлюдностью.
Арсенал, кладовая, казармы… Ни встретив ни единого бородача я вылетел из гарнизона и не обращая внимания на недоуменные возгласы Эмбер, сирканье Гены, и тень непонимания аутистки, заспешил по улице. Сгоревшая резиденция «угольного деда», вымершая площадь, обломок фонтана у ворот в сад резиденции, отныне прозванный в народе «висельным»…
— Эй, у тебя уши заложило или вша в подпругу укусила⁈ — запыхаясь от недовольства и внезапной пробежки, нагнала меня Эллис. — Когда я сказала про скачки, я имела в виду вовсе не прогулки галопом!
— Засада? Провокация? Отвлекающий маневр? Не, бред…
— А вот тут не согласна, по мне звучит как форменный бред!
Но едкие комментарии волновали меня еще меньше пьяного сирканья оруженосца, едва борющегося с рвотными позывами от внезапной пробежки.
Гарнизон пуст точно так же, как двери резиденции. Ни караула, ни патрулей — даже «кучек» не оставили. Готов поставить задницу Грисби, внутри салона так же безлюдно, как и на улице.
В чем же, блин, дело? Отчего все внезапно сорвались и свалили черти куда? Вот так, с бухты-барахты оставив полные арсеналы и забитые кладовые? Ладно, это глупый вопрос — инспектор приказал, а князь взял под козырек — все понятно.
А вот в чем причина такого резкого финта ушами и внезапной потери интереса к еще недавно драгоценному Грисби… Еще утром федерала и напалмом из резиденции было не выкурить, а тут на тебе — свалил тихой сапой, пока весь город бухал на свадьбе. Еще и всех северян прихватил.
То ли он решил организовать себе экскурсию по северным красотам, то ли что-то нашел. Что? А пес его знает. Но что-то очень важное. То, что очень давно искал. И это нечто находится совсем не в Грисби.
Либо так, либо под городом тикает ядерная бомба. С расщеплением атома у местных еще хуже, чем со здравым смыслом, так что выбор очевиден.
Едва я приблизился к дверям, как те медленно распахнулись, являя нечто настолько ужасающее, что у меня перехватило дух. Черная бездна воззрилась прямо в душу, удушая в зародыше мой еще нерожденный вопль, полный…
— Милорд? А вас каким песком сюда надуло? Вы же до самого утра… — за карандашным наброском писюкастого явления, выполненного рукой почившего антиквара показалась смуглая физиономия евнуха.
Удерживая кипу измятых портретов демонов в одной руке и мучной мешок в другой, он замер посреди дверей.
— То есть, я желал сказать, как же я польщен вашим преждевременным возращением милорд! Однако вынужден с прискорбием сообщить, что вопреки моей стремительности, подлые северные варвары все же забрались в вашу сокровищницу и…
Из раздутого мешка о ступень звякнула «серебряная роза». Глаза менеджера испуганно округлились, а губы уже расплылись в заискивающей улыбки, но мне было не до оправданий. Раз они и казну не потрудились вычистить, то тут может быть только один вариант. Нашел он таки, «Грааль» свой куриный.
— За Киарой, бегом-марш! Трассером-трассером! Да не ты, дебил малолетний! Спать пошел! — ухватив шатающегося оруженосца, я пихнул его к евнуху, тщетно старающемуся заткнуть пальцем дыру в треснувшем мешке.
Аутистка правильно поняла намек и развернувшись на месте, бегом устремилась через сад. Не знаю чем мне поможет страдающая от недотраха ведьма, но она хотя бы трезвая. В отличии от остальных.
Эмбер усиленно дула губы, не обрадованная потерей интереса к ее персоне, евнух блеял какую-то дурь, в стиле «просто прибирался к вашему прибытию, а не выносил кассу пользуясь моментом». Феодалы и их заговоры, эксперименты антикваров вместе с жертвоприношениями Айболитов… Все это показалось таким мелким и ничтожным, на фоне зарождающегося шума где-то в глубине затылка.
В алкоголе ли дело, или нет, но я почти слышал как электронный голос начал обратный отсчет.
Глава 18
Первородный грех
— Ваша прозорливость не ведает равных, милорд! — сияя фальшивой улыбкой, евнух вывалил на стол еще несколько обугленных журналов. — Как вы и предсказывали, сыскались аккурат в хлебной печи! Острота вашего ума посрамит любой клинок — и как вам только удается…
— Нихрена я не предсказывал, хорош гнать! Вытащи свой язык из моей жопы, и положи чертовы тетради на долбанный стол!
