— Не знаю... Это не я!
— Ясно. Магиня. Откуда ты?
Растерянно хлопаю глазами. Какая я, к скисшему тесту, магиня? Что он несёт?
— Так! – упираюсь руками в бока. – Никакая я не магиня, я фея кухни, шеф-повар и главная по булкам! Уяснил? С Земли я, это понятно?
— Дерзкая…— усмехнулся герцог и так взглянул на меня, что ноги мои задрожали и сердце бешено забилось. Но не от страха, а… не знаю даже от чего. – Нравится мне это. Или нет. Я ещё не решил.
Герцог вдруг стал серьёзным. Он повернул голову к распростёртым на полу казнокрадам и сказал:
— Староста, вошь платяная, ты почему мой приказ нарушаешь?
Староста приподнял голову и резко затараторил:
— Знать ничего не знаю, ведать ни чего не ведаю. Монет не брал, девчонку не обижал. Эта вот, — он кивнул в мою сторону, — сама пришла и скандал строила. А мы сиротку не обижали!
— Врешь, кабан сутулый… — процедил герцог и повернулся к собаке, — Амико объясни старосте, что обманывать не хорошо. И обкрадывать город тоже не хорошо.
Чёрный пёс герцога медленно поднялся с пола и, легонько порыкивая, направился к старосте и Филиппе. Они тихонько заскулили и начали отползать назад, оставляя тёмные полосы на засыпанном белой пылью полу.
Мысли лихорадочно забились в моей усталой голове. Герцог жесток, пёс безжалостен, а эти два кретина просто слабые до чужих денег люди. Нельзя их рвать на куски… нельзя.
— Стой! – Мой визг оглушительно прошёлся по комнате и расколол грязное стёклышко в окне. Герцог удивлённо поднял брови и уставился на меня. Амико продолжил медленно идти к жертвам. – Ты чего это творишь, супостат? Зачем людей терзать собрался? А? Отправь их на исправительные работы, не знаю куда. Мусор из моря доставать или лес от сухостоя чистить. Убивать-то зачем?
— Стой, Амико. – Герцог улыбнулся, — с чего ты решила, чужеземка, что я их убивать собрался?
— А то так не понятно?
— Разве? – Герцог легко поднялся с кресла и взмахом руки уничтожил его. Потом подошёл к куче золота и вытащил одну монету. Протянул мне и сказал, — вот, это плата твоей спасительнице. Отдашь ей. Так положено по законам нашего острова. А теперь иди, женщина, ты мешаешь мне делать мою работу. И успокойся. С твоими друзьями ничего не случится.
— Они мне не друзья, — буркнула я, забрала монету и поспешила ретироваться. Что-то неспокойно мне рядом с красавцем Диего Орридо, властителем Исола, острова, где мне теперь предстоит жить.
Шумная улица показалась мне чистой, прекрасной и очень безопасной. Я выдохнула и поискала глазами Алиску.
Нашла её недалеко от крыльца дома старосты, там, где и оставила.
Алиска сидела прямо на каменной плитке, покрытой пылью и уличным сором. Она нежно обняла мою сумочку и прижалась спиной к сумке с образцами специй. Тощие плечики, укутанные в старую шаль, часто вздрагивают от рыданий. Мимо ходят равнодушные люди, красуются новыми нарядами и звенят бубенцами.
И просто не замечают рыдающую девочку. Для них она пустое место.
— Алиска, — позвала я девчонку.
Алисия обернулась и закричала:
— Дона Света! Живая! Я там герцога видела и собаку его страшную! Испугалась за тебя! А вдруг навредят тебе или ещё чего, – она бросила обнимать сумочку, вскочила, подбежала ко мне и остановилась, растерянно вытаращив заплаканные глаза, — дона, что они с тобой сделали? Ты вся белая…
— А, это? – засмеялась, обтряхивая себя, — это я им сделала. Чтоб сироток больше не смели обижать. А это твоя плата. За моё спасение.
Протянула ей золотой, так любезно выделенный мне герцогом. Глаза Алиски распахнулись ещё сильнее, она раскрыла рот, закрыла его и бесшумно зашевелила губами. А потом резко выхватила золотой и заплясала безумный танец, подпевая себе:
— Золотой! Золотой! У меня будет еда и красивое платье! И туфли!
Наблюдаю за пляшущей девчонкой и в глазах начинает щипать. Слёзы, эти непрошенные гости, горячими каплями обжигают щеки и моё сердце. Настрадалась девочка, измучилась. За что ей это одиночество? Эх…
Беру себя в руки, смахиваю ладонью слёзы и говорю:
— Ты, Алиска, теперь под моей защитой. И жить вместе будем и хозяйство заводить.
— Правда, дона Света? – Девочка остановила танец и недоверчиво переспросила. Словно не верит в собственную удачу.
— Правда, Алиска. Я тебя не брошу. Но и ты меня не бросай. Я без тебя в этом мире не справлюсь. Я же ничегошеньки не знаю про это место.
— Точно, дона Света! Мы теперь вместе две сиротки, — рассмеялась Алиска и протянула мне свою чумазую ладонь, в которой тускло поблёскивает золотой, — возьми, дона. Тебе нужнее.
— Нет, Алисия. Не возьму. – Закрываю золотой своей рукой, — это твоя заработанная денюшка. Честным трудом. Береги её и потрать с умом. А я что-нибудь придумаю, чтоб у нас еда была, и платья новые, и, может, на карету ещё заработаем. Будем жить с тобой как королевишны! Но королевишны очень трудолюбивые!
— Я согласная, дона! Пошли.
— Пошли.
Вешаю на плечо свою сумочку, подхватываю образцы, беру Алиску за руку… и понимаю, что не знаю куда идти.
— Погоди, Алиска. Надо же адрес в сопроводительных бумагах глянуть.
— А чего его глядеть, — развеселилась Алисия, — ко мне жить пойдём.
— Нет, так не пойдёт. Ещё привлекут за нарушение режима. А оно нам надо? – вопросительно смотрю на Алиску. Девочка отчаянно замахала головой, — вот и я думаю, что не надо.
Достаю бумагу и читаю адрес.
— Улица Чёрного Кедра, Тополёвый переулок… знаешь, где это?
— Ещё бы не знать, — расхохоталась Алиска и от смеха схватилась за живот, — ты как ребёнок, дона.
— Почему?
— Потому что это мой дом, а всяких, таких как ты, селят к искателям, если искатели не против. А я не против. Я так сразу старосте и сказала, когда тебя привела. Только ты не слышала. Ты бумагу тыкала пальцем. Я боялась, что ты не захочешь со мной жить, но ты захотела. Ты очень добрая дона. Я это сразу поняла. Ещё когда в лесу тебя увидела. – Алиска посмотрела на меня исподлобья и хитро улыбнулась. – И еда у тебя очень вкусная. Я такую никогда не ела. Ни в жисть.
Хитрая девчонка и сообразительная. Я довольно смеюсь, не глядя засовываю бумаги обратно в сумку и хватаю Алиску за ладошку. И мы идём в новую жизнь. Незнакомую. Сложную. Но, надеюсь, счастливую.
Глава №4
Глава 4
До дома Алиски мы добрались в темноте. Солнце стремительно, как бывает на юге и в горах, сползло с небосклона и оставило вместо себя сиреневый мрак и россыпь загорающихся звёзд. Где-то застрекотали горластые кузнечики. Тёплый ветер принёс аромат морского бриза.
Из-за темноты разглядеть дом я не сумела. Поняла только, что территория двора обнесена забором, а вход надёжно заперт калиткой. Железной, вроде, и а по размерам похожей больше на ворота. Как в темноте-то разобраться, где отворяются ворота?
Но Алиска, хозяйка всего этого богатства, немного повозилась, погромыхала чем-то и ловко распахнула калитку, а после, гордо, как самая настоящая королевишна, пригласила меня внутрь:
— Добро пожаловать, дона. – Она первой шмыгнула за калитку и уже со двора пробубнила, — только иди аккуратно. Тут плитки разъехались.
Вползаю вовнутрь, делаю пару шагов и тут же спотыкаюсь о камень. Шиплю от боли и зову свою подружку:
— Алиска, тут темно, как у чёрта в брюхе. Посветить бы чем.
В ответ тишина. Я напрягаюсь. Куда могла подеваться девчонка. Что с ней случилось-то в собственном доме?
— Алиска! – Негромко зову и прислушиваюсь, а потом взвываю во всю глотку, — Алиска, деточка!
Яркий свет вспыхивает где-то впереди, ослепляет меня.
— ОЙ! – я громко ойкаю от неожиданности и прикрываю глаза ладонью.
— Дона, я тут. Не бойся, я за фонарём бегала. – Запыхавшийся голос девочки приближается.
Открываю глаза и, щурясь от яркого света, облегчённо вздыхаю.
— Батюшки светы! Испугалась я за тебя, детка. Думала лиходей какой или бандит к тебе во двор забрался и…
