- Получается, последние два месяца мы работали, считай, с распахнутой настежь дверью?
- Выходит, что так, - подтвердила Энейла, принявшись изучать задний двор, очертания которого уже начали теряться в вечернем сумраке. – Мне снова нужен свет.
- Значит, опять требуются мои услуги, - тяжело вздохнул чародей, выходя наружу. – Ну, давай, расскажи, что эти следы поведают тебе.
- Сундук вытащили наружу и… - женщина осеклась и подняла нахмуренное лицо. – И, похоже, погрузили на какую-то конструкцию с колёсами. Я вижу тут следы колёс, уходящие в сторону дороги. Учитывая интенсивность движения по ней, похоже, будет сложно продолжить погоню, поэтому нам придётся пробежаться по окрестностям. Судя по всему, колеса не очень широкие, нетипичные для обычных телег или тачек, поэтому мы, скорее всего, сможем довольно быстро отыскать подобную конструкцию.
- Нет, вряд ли, - с грустью в голосе промолвил Жмых, а чародей поспешил ему поддакнуть.
- Но почему же? – удивилась Энейла.
- Пару лет назад, - пробормотал Шечерун. – Я обратил внимание на то, что обязанности водоносов в здешних краях возложены в основном на женщин и детей. Мне стало их жалко, поэтому я призвал дух кузнеца-дракона Гракаута Пламенного и, убедив его, что это всего лишь средство доставки боеприпасов для катапульт, создал пару десятков подобных тележек. Они довольно быстро разошлись по деревне. Ими даже заинтересовались в других поседениях, поэтому я объединился с соседскими кузнецами, и в преддверии очередной ярмарки мы создали, наверное, три сотни подобных конструкций. Так что на данный момент такие тележки стоят, наверное, в каждом дворе.
- Это, конечно, сильно меняет дело, - ошарашенно пробормотала Энейла. – Похоже, что преследование уже не имеет смысла.
- И что же теперь мы можем забыть про нашу казну? – спросил староста, косо посмотрев на рыжеволосую. – Деньги ушли, и с концами?
- Отнюдь, - возразила инквизиторша, яростно сжав руки в кулаки. – Всё только начинается. Но лучше нам пройти внутрь. Раз преследование отменяется, переходим к полноценному расследованию.
***
- У меня имеется неоднократный опыт раскрытия преступлений по горячим следам, - проговорила Энейла, пристально изучив собравшихся хмурым взглядом. – Вот и сейчас мы должны самостоятельно вычислить виновного.
- И как же это сделать? – поинтересовался Жмых, взгляд которого был наполнен недовольством, поскольку инквизиторша заняла его личное место за столом. – Сундук пропал, и, судя по тому, что ещё никто не прибежал к нам с воплем, что видел, как его увозили куда-то в сторону леса или куда-нибудь ещё, дело провернули максимально быстро и тихо.
- Давайте обдумаем этот вопрос со всех сторон, - предложила рыжеволосая, скрестив руки на груди. – Воры хорошо знали, с чем имеют дело. Они владели информацией, где именно хранится казна, сколько весит сундук, какой замок стоит на подвале. Более того, они были в курсе, что задняя дверь фактически ничего не запирает, и это, кстати, наводит на мысль о том, что с ней поработали заранее.
- Ну, и о чём это должно нам говорить? – тяжело вздохнул Хардун.
- О том, что преступление готовилось заранее, - поучительным тоном произнесла Энейла. – И значит, вором является кто-то из местных. В таких небольших поселениях все люди живут, что называется, на виду друг у друга, и, появись здесь кто-то посторонний, попытавшийся взломать вашу сокровищницу, он бы сразу привлёк к себе повышенный интерес. Поэтому в данном случае работал кто-то из своих, знающий, что на него никто не обратит внимания.
- А если подумать, она права, - пробормотал Жмых. – Помните Зага-конекрада, который три года назад нацеливался на наши табуны? Ведь приехал-то под видом обычного купца, хотя мы тогда сразу поняли, что с ним что-то не так.
- Может это Ринуальд и его банда постарались? – подал голос казначей, на что староста покачал головой.
- Нет, после того случая на ярмарке у нас с ним уговор. И слово своё он насколько я знаю хорошо держит. Так что видимо Энейла права и работал кто-то из наших.
- Поэтому давайте подумаем, кто из деревенских жителей мог поддаться искушению и попытаться взломать хранилище? - предложила инквизиторша.
- Атим Стат и его друзья-бездельники, - проворчал Шечерун. - Я так понимаю, ты к этому клонишь? Они хорошо знают деревню и дом Совета, поскольку сами помогали его строить, да и после регулярно сюда заглядывали. К ним так все привыкли, что уже давно не обращают внимания. У них постоянно нет ни гроша в кармане, поэтому иногда они не брезгуют сомнительными делами, вроде сбора урожая на чужом поле.
- Исходя из всего перечисленного, думаю, с ними стоит провести беседу, - Энейла кровожадно усмехнулась. – Не удивлюсь, если виновен кто-то из них.
- Вряд ли, - вновь покачал головой староста. – Я слишком хорошо знаю Атима и его друзей. Взять что-то, лежащее на виду, они способны, но вот составить столь сложный план - это не в их духе. Если бы они и попробовали провернуть что-то подобное, то, скорее всего, всё свелось бы к попытке вытащить сундук через вентиляцию крюком на верёвке.
- Ладно, возможно, вы правы, - досадливо поморщилась инквизиторша. – Это, конечно, не отменяет моих подозрений. Но раз вы считаете, что они не могли этого сделать, то кто же ещё? Кто из деревенских хорошо знает устройство здания Совета и имеет возможность в него проникнуть? Может, у него была дополнительная мотивация, скажем, он очень срочно нуждался в деньгах и настолько отчаялся, что решился на подобное преступление?
- Ну, я знаком с похожим типом, - вновь подал голос Шечерун. – Довольно неприятный, кстати, индивид, местный плотник Бурхом Ждос. Недели три назад он заключил сделку на поставку древесины, вот только вместо обычного дуба получил доски «вуцанского». Если не знаете, могу объяснить, что его сердцевина пропитана ядом и выдаёт довольно неприятные испарения, вызывающие весьма неприятные ощущения. В итоге плотник лишился и денег и материала для работы.
- Пару досок, помнится, ты сам у него купил, - поспешил заметить староста.
- Ну, они вполне подходили для моих опытов, а больше мне и не надо было. Зато остальное, как вы помните, Бурхом сжёг. Так что проблемы с деньгами у него точно есть, да и здание Совета он хорошо изучил, когда делал для него мебель или помогал оббивать стены.
- Отлично, надо его допросить, - моментально обрадовалась Энейла. – С большей долей вероятности я могу сказать, что именно он и совершил эту кражу.
- Вот за что я не люблю приезжих, так это за то, что они крайне долго встраиваются в нашу общину, - внезапно заворчал Жмых. – Эй, чародей, ты, может, и живёшь у нас уже несколько лет но, похоже, так до сих пор и не понял ряд тонкостей. Бурхом уже не первый раз влезает в долги, пару раз, кстати, и из-за тебя дело было. Но он в курсе, что в беде мы его не оставим. И в данном случае он знал, что мы уже закупили для него материалы, расплатившись как раз монетами из того самого украденного сундука. Ну, поработает немного в долг, но с его золотыми руками он быстро наверстает упущенное.
- Значит, у вас практикуется взаимопомощь? – с недоверием переспросила рыжеволосая.
- Конечно, мы ведь отлично понимаем, что случиться может всякое. Поэтому озаботились о том, чтобы односельчане получали помощь от Совета деревни.
- Это меняет дело, - недовольно поморщилась инквизиторша. – При таких условиях будет сложно найти среди местных того, у кого имеется мотив.
- А не лучше ли нам завязать с этим расследованием? – вновь подал голос Хардун. – Мне кажется, в нём нет никакого смысла. Зато я знаю, что Шечерун создаёт отличные амулеты, которые позволяют отыскивать пропавшее. Может, лучше воспользуемся ими?
- Это так? – взгляд Энейлы, подобно иглам, впился в чернокнижника.
- Так-то оно так, – проворчал чародей, невольно поёживаясь. – Но есть нюансы. Демоны, с которыми я заключаю договоры, особо щепетильны в вопросах золота, богатств, драгоценностей. Одно дело, если требуется отыскать потерявшуюся овцу или, скажем, ботинок, тогда они с готовностью придут на помощь. Но не дай боги выяснится, что в деле замешано золото. Всё, демоны сразу начинают требовать массовые жертвоприношения или продажу моей души.
