Я снова спустилась в траурный зал, попрощавшись с Синдзеном. До полуночи еще оставалось немало времени, и я хотела заехать домой, объясниться с родственниками, которые, по-моему, считают меня бессердечной негодяйкой, снова бросившей их на произвол судьбы. Особенно, наверное, страдает Авдей. Как он жил месяц с лишним без моих ласк?
Однако, видимо, не судьба мне сегодня рано вернуться домой. Потому что на выходе из «Нового пути» меня окликает незнакомый, но весьма импозантный молодой человек. Он выбегает за мной, даже не застегнув модного кашемирового пальто и не надев шляпы.
– Вика! Вика, постойте, пожалуйста!
Пожалуйста. Стою. Только недолго, потому что весьма спешу.
– Что вам угодно, сударь?
– Вика, вы меня не узнаете?
– А должна?
Он протягивает руку ладонью вниз. И я истинным зрением вижу над его ладонью размытое золотистое свечение.
– Вы дракон?
– Ну разумеется!
И тут я вспоминаю…
Эффектный дракон-самец благородного цвета маренго. Частенько навещавший меня в моем недавнем обиталище…
– Позвольте, Вика, теперь представиться вам как человек. Сергей Павлов. Бизнесмен.
– Очень приятно. Но я действительно спешу…
Для бизнесмена он, пожалуй, даже чересчур привлекателен. Весь такой элегантный, с дыханием мяты и ароматом явно недешевого одеколона. Его серо-стальные глаза смотрят на меня как-то очень изучающе и в то же время… Эй, сударь, я замужняя женщина, мать двоих детей! Не надо на меня так смотреть!
– Вика, я вас умоляю. Нам нужно поговорить.
– Какой вы, однако, настырный. Вы специально сюда пришли, чтобы меня отловить?
Он робко улыбается:
– Не только. Я еще прощался… с Инари.
У меня опять перехватывает дыхание.
– Да, конечно. Сергей, с вашей стороны тем более бестактно просить меня сейчас о каких-то разговорах…
Однако современный бизнесмен отличается воистину непоколебимым упрямством.
– Простите, Вика. Но я настаиваю.
Он усаживает меня в свой серебристый «лексус» на заднее сиденье, устраивается рядом и приказывает шоферу:
– В ресторан «Купец Платов».
– В ресторан?! – ахаю я. – Сергей, да вы рехнулись! Я, кажется, не давала вам санкции…
– Вика, – чересчур интимно шепчет дракон-бизнесмен. – Ну не в библиотеке же нам беседовать, в самом деле… К тому же я давно об этом мечтал – пригласить вас в ресторан. В человеческом облике.
Так, так… Бизнесмен набивается в потенциальные поклонники? Я краем глаза смотрю на него. Ну, не будь Авдея и не будь мне почти двадцать девять лет…
– Сергей, сколько вам лет?
– Тридцать два.
– Лжете.
Он вздыхает:
– Ну, двадцать четыре, а что?
– Ничего. А какой у вас бизнес? Или весь этот шик, – я обвожу рукой салон «лексуса», – достался вам от папы в ознаменование окончания финансовой академии?
– Напрасно вы так, Вика. У меня действительно серьезный бизнес. И на машину я сам заработал. И родителей обеспечиваю.
– И жену с детьми…
– Я не женат. Но, – пристальный взгляд на меня, – собираюсь.
– Похвально…
Давненько я не бывала в ресторанах! Пожалуй, с самого замужества.
Бизнесмен ухаживал за мной на полную катушку. Официанты, видя его рвение, тоже принялись порхать вокруг столика, как бабочки, сервируя парчовую скатерть умопомрачительными деликатесами.
– Шампанского? За встречу, – наполнил мой фужер Сергей.
– Хорошо.
Я выпила шампанского, съела дольку мандарина и вдруг почувствовала себя полной идиоткой. Зачем я поехала в ресторан с этим полузнакомым человеком? Больше других дел не нашлось?..
– Вика, – заискивающе улыбается бизнесмен. – У вас очень мрачный вид. Не нравится меню?
– Мне не до меню. Сергей, что вы хотели мне сказать? Давайте, не тяните.
Он побледнел, покраснел, отложил в сторону бутерброд с икрой, откашлялся и хрипловато проговорил:
– Вика, я прошу вашей руки.
– Ой, слава тебе, святая Вальпурга! – Я облегченно выдохнула и принялась обмахиваться салфеткой. – Я-то уж ожидала каких-нибудь дурных новостей…
Выражение глаз у бизнесмена было – словами не передать.
– Вика… – страдальчески выдавил он. – Я ведь серьезно.
При этом он полез в нагрудный карман пиджака и извлек на свет божий маленькую бархатную коробочку в форме сердечка.
– Вот. – Он открыл коробочку.
Там лежало обручальное кольцо с крупным бриллиантом. Да, парнишка действительно серьезно готовился соблазнить меня. Не хухры-мухры.
– Сереженька. – Я заговорила тоном медсестры, вкалывающей галоперидол буйнопомешанному. – Уберите колечко. Вы разве не в курсе, что я уже шестой год как замужем?
– В курсе. – Бизнесмен захлопнул коробочку и поставил ее меж тарелок с салатами. – Только это не меняет моего решения.
– Вот как?
– Да. Потому что я вас люблю. И я добьюсь того, чтобы вы стали моей и только моей!
Разумеется, как замужняя дама, не изменяющая мужу даже мысленно, я должна была возмутиться. Но меня почему-то разобрал легкомысленный, даже определенно глупый смех. Видимо, шампанское в голову ударило.
– Пос-с-слушайте, мальчик мой, – прохихикала я. – Вы что, с-собираетесь нанять киллера и грохнуть моего мужа, чтоб потом жениться на безутеш… шной вдове? А моих детей куда денете? Это такие дети, о-о, такие! С ними никто не справляется, даже я. Даже моя мама, которая настоящий полковник. Глупость вы затеяли, деточка!
– Нет, не глупость, – заупрямился бизнесмен. – Вы не понимаете, что с тех пор, как я впервые увидел вас, я потерял покой и сон…
– Я что, была та – ик! – кая страшная?! Ненакрашенная я, ненакрашенная…
– Да что вы! Вика, я всю жизнь мечтал о такой, как ты. Любимая! Единственная! Я добьюсь тебя, чего бы мне это ни стоило… Выпей шампанского.
– Шамп-ик!.. Ой, у меня же еще дела на сегодня, а вы мне все наливаете. Так. Разве это шампанское?
– Оно самое.
– Фу. А на вкус – водка с пепси-колой. Гадость какая.
В голове у меня шумело, как в системном блоке со сломанным вентилятором, настроение вдруг стало грустно-лирическое, и глупый бизнесмен показался человеком, с которым можно поговорить по душам…
– Эх, Сер-режа… Мне уже не до любви. У меня семь-я. Де-ти. Какие тут, на фиг, романтические чувства. И вообще все плохо! Я даже близкую подругу не успела от смерти уберечь…
– Вика, это на самом деле не имеет никакого значения. Главное – ты сама. Ведь ты – наша надежда.
– Пщ-му?
– Потому. Давай выпьем за надежду!
– Ну ланно… Тока чуть-чуть. Я сегодня нощью иду на дело… На такое дело! У-у!
И тут голова моя окончательно и благополучно отключилась. Чудилось мне только в каком-то рваном, пестром сне, что везут меня в машине по заснеженным улицам, а потом кто-то несет меня куда-то на руках… И состояние липкого противного сна оплетает тело.
Но я же ведьма.
Я же могу себя выт… вытрез…
Что я могу?!
Очнулась я оттого, что чьи-то горячие ладони чересчур настойчиво тискали мои бедра.
– Авдей, ну… ну, не время сейчас… У меня голова болит…
И тут голова перестала болеть. А я, стремительно трезвея, села на кровати и увидела, что меня, голую и беззащитную, ласкает вовсе не законный муж!
– Ах ты, бизнесмен чертов! – шалея от гнева, прорычала я. – Ты что творишь, рожа паскудная!
От моего рыка Сергея Павлова воздушной волной снесло с кровати и припечатало к стене. Но он не растерялся, опустился на колени и таким манером пополз обратно к ложу греховной страсти.
– Вика, любимая, я тебе все объясню!
– Не надо объяснений! – Я, не стесняясь, встала в своей ослепительной наготе в полный рост. Бизнесмен просто прилип ко мне взглядом. – Ты, мерзавец, меня изнасиловал! Я тебя за это сейчас кастрирую без хирургического вмешательства!!!
– Не насиловал я!
– Да что ты говоришь?! Может, тогда ты своим инструментиком (кстати, он у тебя так себе, насколько я успела заметить) массаж мне делал?! Совратитель порядочных ведьм! Гад озабоченный! – Для того чтобы окончательно не вскипеть от ярости, я выпустила из-под ногтей пару бело-голубых молний. Одна разнесла зеркало, а другая ударила в какую-то аппаратуру, кажется, в домашний кинотеатр. Запахло горелой пластмассой. – А ну натяни трусы, не заставляй меня превращаться в зверя!
– Не гневайся! Я сам не свой от любви к тебе!
– Иди ты знаешь куда со своей любовью. – Я обессиленно уселась на подушку, посмотрела на скорчившегося у кровати голого бизнесмена, и весь мой безумный гнев исчез, уступив место истерическому хохоту. – Нет, моя жизнь – сплошная клиника неврозов!
Сергей Павлов, уловив перемену в моем настроении, робко присел на краешек кровати, осмотрительно прикрыв свое небогатое мужское достоинство одеялом. Видно, правда поверил, что я его влегкую кастрировать могу.
