– Ты часто упоминаешь это имя. Кто она такая – эта Тайша? – задал очередной вопрос Урторио.
– Она меня учила. Можно сказать, моя наставница. Только вот научить всему, что надо, не успела, маме пришлось меня забрать оттуда, а потом мама погибла… – Листик замолчала.
Урторио понял, что девочке в тягость дальнейший разговор, и не стал настаивать на продолжении. Он предложил:
– Давайте спать, все уже легли.
Действительно, почти все сати уже давно спали, кто в своих повозках, а кто просто устроившись у костра. Карэхита и Листик завернулись в большое цветастое одеяло. Урторио усмехнулся – похоже, все вещи этих сати имели подобную расцветку. Он тоже стал устраиваться на ночлег, подвинувшись ближе к костру. Охранный круг – хорошо, но костер казался более надежным, а то мало ли… Вдруг какая глупая нежить, не знающая, кто такие драконы, прибежит и покусает!
Не спали только несколько караульных. Впрочем, не спали еще Бахти и Годявир. Бахти пришел в повозку ведуньи, когда все, как он решил, уснули. Годявир не спала, она ждала главу табора.
– Ты увидела, что эта девочка не простой человек. Она не похожа, как те двое, на сати, хоть и говорит на нашем наречии. Да, я выяснил, они не знают местного языка. Но я так и не смог узнать, откуда они здесь взялись, а то, что они поселились в пещере, говорит о том, что они не знают, чья это пещера!
– Или не боятся, – ответила Годявир и, покачав головой, продолжила: – Не спрашивай, кто они и откуда, я пообещала Листику не говорить о том, что увидела.
– Кто такая Листик, что смогла взять с тебя такое обещание? С тебя, ведуньи, что может заговорить любую нежить. Ты же не просто ведунья. Ты в молодости обучалась у магов…
– Это было давно, но ты прав, я вижу и знаю многое, что недоступно простым ведуньям. Но не всякую нежить могу остановить, тут ты не прав. А Листик… Она… Мы можем теперь всегда здесь останавливаться.
– Можем здесь останавливаться? Листик… Ты хочешь сказать, она… Разрешила, да? – раздумывая, произнес Бахти. Внимательно посмотрев на ведунью, он покачал головой: – Кто может разрешить здесь… Уж не хочешь ли ты сказать, что Листик и есть дракон из пещеры? Хотя кто может жить в пещере и не бояться, что прилетит дракон? А другие, Урторио и девушка? Они что, тоже…
– Бахти, я тебе ничего не говорила, ты это сам выдумал! И лучше тебе сразу забыть все, что ты выдумал! Сейчас дракон к нам благосклонен… – Увидев, что мужчина хочет что-то сказать, Годявир быстро добавила: – Да, мне это сказала Листик, она передала разрешение дракона. А дракон может перестать испытывать к нам расположение. Поэтому никому и ничего. Скажешь – я увидела, что дракон в ближайшее время здесь не появится! А Карэхита и ее спутник – простые люди, ясно?
Мужчина молча кивнул, он понял, что больше ничего не узнает, но и того, что узнал, было более чем достаточно.
На следующий день Листик с утра притащила еще одного козла, даже больше, чем тот, что был вчера. На вопрос одного из сати, где взяла, девочка ответила:
– Дракон принес!
При этом она очень хитро посмотрела на Бахти, из чего тот сделал вывод – рыжая девочка слышала его ночной разговор с Годявир. После завтрака Листик пошла купаться и увлекла за собой всю малышню табора. Их пытались остановить – неизвестно, кто мог водиться в этой с виду безобидной речке. Сати далеко с поляны не отлучались, если ходили в лес за хворостом, то не дальше опушки. Годявир успокоила разволновавшихся матерей, заверив, что здесь безопасно. Некоторое время женщины с тревогой наблюдали за ребятишками, мелькавшими в речке, потом успокоились. А старшие дети, как и взрослые, были заняты кто чем. Воспользовавшись остановкой, мужчины-сати чинили свои кибитки, женщины латали одежду или просто что-то шили. В общем, работа нашлась всем, кроме самых маленьких и ровесников Листика.
Урторио, который обрадовался, что знает местный язык, расстроился, когда узнал, что это наречие, на котором говорят только сати. Остальные жители этой страны объясняются на другом языке. Как выяснил Урторио из разговора с Бахти, мир называется – Илувона, а страна – Склавония. Бахти посоветовал обратиться к Годявир, та согласилась помочь. Она знала заклинание, позволяющее быстро выучить склавонский язык. Урторио и Карэхита сели на корточки перед стоящей Годявир, и та, положив им на головы руки, нараспев начала произносить какие-то слова. Все сати оставили свои дела и собрались вокруг, посмотреть, как ворожит их ведунья. Мокрая Листик, блестя своей золотистой кожей, тоже, заинтересовавшись, подошла. Если Урторио и Карэхита были очень похожи на сати, то Листик отличалась – цветом глаз и волос, а еще своей кожей, словно светившейся изнутри мягким золотистым цветом, что вызывало вполне понятный интерес окружающих.
Годявир ворожила, а Листик внимательно слушала и даже повторяла вслед за ведуньей непонятные для других слова. Когда Годявир закончила и вывела из транса Урторио и Карэхиту, Бахти спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Как после большой пьянки, – ответил Урторио. – Помню, что что-то было, а вот что – вспомнить не получается!
– Голова болит! – пожаловалась Карэхита.
– Немудрено, – усмехнулась Годявир. – Вам в голову впихнули столько нового, говорите-то вы уже на склавонском.
– А арэмийский я что, забыл? – испугался Урторио. Бахти заговорил, и бывший житель Арэмии ответил.
– Ага, – сказала Листик, обратив на себя внимание. – Вот можешь же, значит, не забыл.
– Листик, а ты могла бы такое сделать? – спросила у девочки Карэхита.
Та помотала головой:
– Не-а, я так не умею. Меня этому не учили. Поэтому я даже пробовать не стала бы!
– Но, Листик, ты же сейчас со мной разговариваешь на местном! А говорила, что с теми, кто здесь живет, не общалась!
– Карэхита, этот склавонский очень похож на всеобщий, а всеобщий я знаю, и мне, чтоб подстроиться, надо очень мало времени. Я вообще-то много языков знаю.
– А сколько?
– Я не считала. Но где-то полтысячи, может, больше.
– Когда же ты успела их выучить? – удивилась Карэхита.
– А вот так, как вы сейчас. – Листик указала на Годявир, которая обессиленно села на землю, видно, голова болела не только у тех, кого она магически обучила.
Урторио поморщился, если такая реакция от обучения одному языку, то как же девочка вытерпела это все в таком масштабе! Об этом он и сказал.
Листик заулыбалась:
– Мне проще. И потом, меня обучали Тайша и Рамана, а они намного… – Листик посмотрела на закрывшую глаза Годявир. – Да, они такие маги, что людские им не чета.
– А кто они, если людские маги им не чета? – спросил Бахти.
Листик не ответила, только улыбнулась, а открывшая глаза Годявир предостерегающе покачала головой. Бахти понял и больше вопросов не задавал.
Этот вечер был не такой, как предыдущие. Неотложные работы выполнили накануне и остаток этого дня решили посвятить отдыху, так, как это понимают сати. Мужчины достали гитары и заиграли зажигательные и грустные мелодии. Под некоторые из них танцевали женщины-сати. Урторио сходил в пещеру и принес свою гитару. Его гитара была больше и немного не так сделана, как местные. А когда бывший вор заиграл, восхищению слушателей не было предела. Даже в Арэмии Урторио был виртуозом, а уж здесь… Его слушали, затаив дыхание и боясь пошевелиться. Затем в круг вышла Карэхита, она начала танцевать, и сати вообще перестали дышать, застыв каменными изваяниями. Когда она остановилась, несколько секунд царила мертвая тишина, сменившаяся восторженными криками. А улыбающаяся Карэхита увлекла в круг Листика, и они – девушка и девочка – танцевали вдвоем. И снова сати затаили дыхание. Когда в последнем движении девушка и девочка обнялись и неподвижно застыли, Бахти опустился перед ними на одно колено и обратился к Карэхите:
– Я не знаю, кто ты, но теперь точно вижу, что ты не человек! Так танцевать может только богиня! Наша богиня! Богиня сати!
– А я? – надула губки Листик.
– Ты тоже богиня! Рыженькая богиня!
– Ага, только маленькая еще, – заулыбалась девочка, а Бахти очень серьезно сказал:
– Маленький рыжий огонечек!
Импровизированный праздник продолжался до поздней ночи. Звенели гитары, звучали песни, веселые и грустные, сати тоже танцевали. Привлеченная всплеском эмоций, к костру вышла большая черная косматая тень. От нее веяло ужасом и холодом, она хоть и медленно, но, не останавливаясь, надвигалась на испуганных сати. С жалобным звуком лопнувшей гитарной струны разрушился защитный круг, когда в него уперлась эта тень. На ее пути оказался Урторио. Мужчина застыл, будто замороженный, не в силах шевельнуться, но и тень остановилась, словно принюхиваясь, рыкнула и стала его обходить.
– Ага! – На пути ночного кошмара встала Листик, она вскинула руки, и поток огня смел нежеланного гостя.
Если до этого тишину нарушал только низкий, утробный рык косматого чудища, то сейчас от его визга заложило уши. Еще один огненный удар оборвал визг и сжег кошмарного пришельца.
