– «Верен,» – обратилась я уже к коню, – «я должна дойти»
«Я понял тебя, женщина».
* * *
Ревущая толпа требовала казни. Они злились. Пробираться сквозь людей было тяжело, но Верен вел меня не смотря на появившуюся головную боль и кровь, сочащуюся теперь уже из ноздрей. Я чувствовала, как ему плохо. И он знал об этом, виня себя за то, что позволяет мне видеть себя слабым.
– «Эллин» – сказал Верен, – «я разделю нас постепенно, медленно, иначе от боли сойдем с ума оба. У тебя будет несколько минут перед тем, как ты покинешь этот мир. Используй их с умом»
– «спасибо» …
– куда прешь, девка… что? – мужчина, разозлившийся на то, что ему наступили на ногу, резко развернулся, готовый дать хорошую затрещину, но сходство увиденной дамы с принцессой резко охладило его пыл.
Раскат грома, предвестника беды, взмах черных крыльев огромных тощих ворон, падальщиков, жаждущих бесплатной наживы. Они сидели на крышах, насестах, козырьках. Они ждали. Как и люди.
Увидев принца, яростный гнев пронзил сознание на сквозь, что еще больше задело Верена от переизбытка моих эмоций. Сломанные руки, неестественно загнутые в локтевых суставах, отломанный рог, нагнаивающиеся раны по всему телу, кровоточащие глубокие порезы и ожоги. Избитый, явно чем-то опоенный он попытался дернуться, но тут же получил очередной удар.
Все повторилось. Толпа ликовала.
Как сцена из прошлого.
Я сказала, что его ненавижу, но это не так. Все это время я обманывала сама себя, отгоняла пугающие мысли, скрывала правду всеми силами и пыталась оправдать свои и его чувства, полностью уверенная в его ненависти ко мне. Я люблю его. И он этого не знает.
Все так просто.
Небо заволокло черной массой туч, словно стихия была недовольна, она возмущалась раскатами грома, разделяла небо пополам озаряя землю градом молний и ветряным затишьем перед безмолвным ураганом.
Все молчали, как и тогда.
Земля, сухая и покрытая дорожной пылью, наконец получила долгожданную влагу. Дождь начался внезапно, накрапывая с каждой секундой все быстрее.
Принц сквозь боль обернулся на Вэс.
Я знала, что нужно сделать. Подойдя на достаточное расстояние, я спотыкалась, боялась, что не успею, боялась, что не смогу…
Палач обнажил лезвие.
«Сейчас…» – взмолилась я сквозь подступающие слезы.
Я чувствовала, как Верен силой собственной воли поднимает мою руку вверх, как с губ моих слетает долгожданное и такое желанное слово…
– Замена!
Лезвие обреченно дрогнуло и опустилось.
Верен плакал. Но не по собственной воле, теперь мы делим чувства пополам – он плакал за меня, что еще больше его раздражало, так как коню это в принципе не свойственно и непривычная влага застилала глаза мокрой пленкой мешая ориентироваться. Облокотив меня на себя, он последним усилием заставил подняться меня на помост управляя моим телом среди тишины нависшей над площадью. Люди не понимали, они озадачены.
Они узнали.
«Она жива» … – тут же эхом разлетелось с дуновением ветра, – «это принцесса…обман?»
– Замена! – простонала я сквозь раздирающую боль и слезы, – замена…
Мой брат стоял позади отца на должном для таких церемоний месте. Он видел меня, как и отец. Узнали оба, испугались… Я еще никогда не видела столько боли в их глазах. Брат тут же подался вперед, пытаясь понять, что происходит. Его глаза были красные… почему? Он плакал? Но почему? Ведь они так меня не любят? Тогда почему?
Сознание Верена покинуло меня окончательно. Снова стало трудно дышать. Велесская где-то здесь, среди толпы, нужно успеть…
– Шалас, – прошептала я рыдая и обнимая его, – прости меня, Шалас. Я так люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю, принц…
Он плакал. Впервые я видела его слезы. Подступающий приступ резко заставил сбить дыхание.
Он понял к чему это ведет, он помнил.
– я тебя тоже люблю, принцесса, – прошептал он давя в себе подступившие слезы.
– Отец! – закричала я что есть силы пытаясь бороться за свою жизнь, – вас обманули! Обманули! Велесская! Отец! Велесская!
Последнее, что я услышала, был ненавистный женский рык и крик брата. Толпа забегала, началась давка, тут же обнажили клинки собравшиеся мятежники, пришедшие следом за своей предводительницей. Но мне уже было наплевать. Я упала рядом с принцем и четко ощутила, как сердце ударом всколыхнуло кровь в последний раз.
Умирать не больно. Нет.
Ты словно проваливаешься в сон, такой долгожданный… без боли, без сожалений, только спокойствие и чувство, что ты успела. Чувство, что те, кто тебе дорог, получили шанс выжить.
– «прощай, принцесса» – шепот Верена, такой мягкий – «и до встречи» …
Обычно мертвым сны не снятся… тогда почему в наступившей и такой долгожданной тишине я отчетливо слышу звуки? Это процесс реинкарнации? Я стану такой же, как и Митька? Но ведь я не эрр, у нас нет такого понятия, как вторая жизнь… есть Свет, есть Тьма…
– давай, девочка, ты можешь!
Голос знакомый, но не понимаю, чей. Что-то горячее и мерзкое обожгло горло.
Нет, это явно несветлая сторона мира сего… Где же Верен? Где принц? Ничего не понимаю, а от этого становится катастрофически ничтожно на душе.
– кто такой Верен? – вновь этот голос.
– да вроде конь ее, – ответила женщина, и тоже знакомая. Мне показалось, что она всплеснула руками в знак недопонимания, – я спрошу…
Что-то ударилось. Судя по всему, дверь о стену.
– Покажите мне ее! – скомандовала девушка тут же что-то отпихивая в сторону, – Эл! Эллин!
Пощечина. Очень болезненная, кстати. Судя по тяжелой руке, Вэс уже была в состоянии ходить и бегать. Сколько же прошло времени? Или все это моя фантазия?
– ты что делаешь? – взорвался мужчина, голос которого я все же признала.
– привожу ее в себя дворовым способом, к которому ваша сестра, дорогой принц, привыкла еще лет этак с десяти.
Почему он ее не убил на месте для меня остается загадкой.
– как она?
Внутри все сжалось. Этот голос я не хотела слышать.
– Ваше Величество, – зашуршали в глубоком поклоне пышные юбки служанок, и, вроде как Вэс тоже поклонилась, что для нее не свойственно, но по этикету полагает, а с такими как мой отец вообще не спорят, – еще не стабильна.
– она зовет какого-то Верена… – пролепетала служанка, – и принца Шаласа. Все время.
– тогда приведите этого Верена, найдите, где бы он ни был, – после долгой паузы сказал король.
– как прикажете, – опять глубокий поклон и несколько слуг тут же удалилась выполнять приказ.
Что-то мягкое и пушистое задело ноздри, отчего захотелось чихать, но это было для меня не возможно.
– и прогоните наконец вашу мантихору из ее кровати! – уже более грозно взревел король, прекрасно понимая, что этот приказ не окажет никакого должного эффекта на поведение Митьки. Видимо уже не в первый раз гонят.
Кот лишь довольно мурлыкнул и плотнее прижался боком к моей руке.
– Это какой-то сумасшедший дом! – сетовал отец, покидая мою опочивальню, – то мантихора на кровати, то дракон за заднем дворе, то конь на всех плюется ядом и разносит конюшни к коврюжьей матери! Теперь еще и эрры за своим принцем пришли с войском, требуя при этом вернуть еще и Эллин… в моем дворце еще ни разу на моей памяти не было так много рогатых мужчин и женщин! Все, пора на пенсию!
– а у тебя странный отец, – после затянувшейся паузы заметила Вэс, – приходи скорее в себя, Эллин. Мы все тебя ждем. Очень ждем.
Сколько прошло времени я не знала, но понимание мира сего вновь наступило с приходом в мои покои незнакомых мне эрров и людей, что окончательно повергло меня в шок от такой смеси.
– да вы с ума сошли! – взревел мой брат и почему-то как-то смущенно фыркнул конь…конь? – что тут вообще происходит?
– да вот, ваше царшество, – заголосили мужики пыхтя от напряжения, – попросили так сказать, собратьев по несчастью нам помочь. Его величество велело сие Верена отыскать и к царевне сие привезти.
– А то, что этот Верен – конь вас не смутило?
Судя по фырканью коня – смутило как раз его, что он и демонстрировал ища помощи уже в лице моего брата.
– принцесса все принца эрровского звала, да Верена вспоминала, вот и решили…может что и как…
– ЧТО И КАК? – уже орал принц, – вышвырнуть к кузькиной матери это животное! Как вам такое вообще в голову могло прийти, что бы весь этот сброд в ее покои тащить?
Мужики на конюшне видимо осознали всю опасность этого существа, признали, так сказать, нечисть во всей красе, тут же мигом от Найтмара и отпрыгнули, чем принца смутили и обеспокоили.
А вот Верен обиделся. При чем сильно, судя по нависшей тишине и паленой одежде…
– твою ж… чтоб… – я и не думала, что мой брат способен на такие выражения, видимо военная подготовка пошла на ура и в этом плане.
