– Четвертый стих читаем медленно, – поправил ее призрак, когда Лисса увлеклась и очень быстро его проговорила.
Она послушно повторила строчку. Поняла, где сбилась с ритма, и заговорила дальше. Вскоре яма достигла нужной глубины, и Славий с Тонасом, выбравшись наверх, отдыхали возле оградки, пытаясь с помощью капель дождя, стекавших с веток, отмыть от грязи лица и очистить руки.
Наконец они с бабушкой заучили псалмы наизусть и когда в третий раз повторили без запинки, Лисса взмолилась:
– Перерыв хоть пять минут.
– Отдохните, девочки. Вы заслужили, – похвалил их жрец. – А я пока расскажу, как правильно надо провести захоронение, чтобы душа не осталась привязанной к телу.
Лисса слушала, передавая слова призрака мужчинам, так как это им предстояло укладывать останки в яму. Мешок, сооруженный из плаща… весьма и весьма дорогого плаща, губа у жреца не дура… использовали как саван.
Закидать яму оказалось проще и быстрее, чем ее копать. Пока мужчины трамбовали лопатами землю, Лисса стащила с соседней могилы чашу и, вылив из нее воду, вытерла от собравшегося на дне ила.
– Вот, сойдет за жаровню.
Водрузив ее на образовавшийся небольшой холм, каждый собственным ножом обрезал клок волос и положил внутрь. Тонас все тем же магическим огнем их поджег, и когда дым сизой струйкой начал подниматься к небу, Лисса и Лия заговорили молитвы. Их голоса, тихие в ночи, но такие громкие для того, кто их слышал, звучали все увереннее, вибрируя вместе с воздухом, заставляя его светиться.
– Что за… – Тонас оглянулся. Славий быстро зажал ему рукой рот и кивнул на ближайшие могилы и окружающие деревья. Все было залито мягким голубоватым светом, а от надгробий столбами в небо поднимался яркий свет, уходящий в небо.
Лисса глазами указала на жреца, ни на секунду не сбиваясь с ритма. Она была уверена, что сейчас его увидят и остальные, и была права. Тонас от удивления распахнул глаза. Убрав руку воеводы от своего лица, с уважением поклонился. Славий тоже отвесил призраку земной поклон.
– Свершилось. – Лицо жреца озарилось неземным блаженством, он воздел руки и, глядя вверх, словно на самом деле видел чертоги вечности, стал медленно возноситься вместе с потоками света и с последними словами «Покойся с миром» растворился в серой рассветной дымке.
Минуту никто ничего не говорил. Лия шевельнулась первой.
– Как это символично. Рассвет новой жизни, пусть и загробной. Он так долго этого ждал, что заслужил заупокойную службу.
– Я пообещала ему поминки. – Лисса обхватила себя руками за плечи, взирая на унылое кладбище и чувствуя себя здесь почти как дома. А что? Чем подземное убежище со склепом отличается от этого места? Разве что тут солнца больше. Вот только его тепла не хватало, чтобы заполнить вязкую пустоту в душе. Словно с исчезновением призрака из мира ушло нечто важное. То, что он держал здесь своим присутствием тысячи лет. И сейчас эта нить оборвалась. Последняя связь живых с давно исчезнувшим богом. Плохо это или хорошо, Лисса не знала, но дело сделано, и уже ничего нельзя исправить. А может, так оно и надо? Если за все это время божество не восстановило свой культ, может, этой ночью и оно обрело окончательное освобождение? И словно соглашаясь с ее мыслями, неподалеку ухнула сова и, сорвавшись с ветки, бесшумно скрылась в мрачной глубине леса.
– Тогда надо их устроить. – Тонас обнял жену и повел от могил и мертвецов под сень леса, где просыпались птицы, веселым гомоном и щебетом приветствуя наступление нового дня. – Только после того, как хорошенько выспимся. Славий, Василиса, вы идете?
Славий взвалил обе лопаты себе на плечо и, подав ей руку, ободряюще сжал ледяные пальцы:
– Ты все сделала правильно.
– Знаю. Но все равно на душе тяжело.
Она шла рядом с воеводой, ни на мгновение не отпуская его руку. Было так естественно держаться за руки, с силой сжимать его мозолистую ладонь и чувствовать ответное пожатие.
– Так всегда бывает после похорон. – Славий нагнулся, легко поцеловал ее в макушку и, высвободив пальцы, шлепком под зад отправил вперед себя. – Тропа узкая, я пойду последним.
Лисса вздохнула и поплелась за Тонасом с Лией.
Обратный путь, вопреки расхожему мнению о том, что дорога домой всегда короче, оказался бесконечным. Они шли, шли и шли… Солнце уже стояло высоко над лесом, когда они наконец-то вернулись к храму и спустились в убежище. Какой бы усталой она ни была, первым делом отправилась в купальню. Как они с Лией туда шли, мылись, переодевались и добирались до спальни, Лисса не запомнила. Наверно, уже спала. Лия уложила ее в кровать, укрыла одеялом, приглушила свет масляных ламп (из-за отсутствия окон Лисса отказывалась спать в кромешной тьме), пожелала сладких снов и оставила одну. Ненадолго. Дверь тихонько скрипнула, и мгновение спустя матрас прогнулся под тяжестью воеводы, устраивающегося рядом.
– Тонас пустил тебя? – сонно пробормотала она, инстинктивно придвигаясь ближе к теплу и укрывая парня свободным краем одеяла.
– Я не спрашивал. – Славий обнял ее и блаженно вздохнул, вытягиваясь в полный рост.
– Ну и ладно. – Лисса потерлась щекой о его плечо и провалилась в сон.
Проснулась она одна и долго не могла вспомнить, привиделся Славий ей во сне или приходил на самом деле? Перевернувшись на живот, она уткнулась носом в подушку, вдохнула едва ощутимый запах спавшего на ней парня и, как кошка, почуявшая валерьянку, чуть не заурчала от удовольствия. Захотелось зарыться в подушку еще глубже и проваляться так до самого вечера.
Приходил! Не удержался, несмотря на запрет Тонаса.
Лисса заулыбалась. Выходит, ей не снилось, как он поцелуями пытался разбудить ее среди ночи, как теплые ладони скользили под ее рубашкой, лаская грудь, оглаживали спину, пробуждая ответное желание. Она же так устала, что не нашла в себе сил проснуться, вяло реагируя на ласку, и Славий не стал настаивать.
Улыбка стала еще шире. Ничего, будут и другие ночи. Теперь она это знала. От подобной мысли Лисса не выдержала и от радости задрыгала ногами. Кош и уж тем более Ванюша не будили в ней таких чувств. Желания вцепиться и не отпускать от себя ближайшие лет сто, а может быть и двести. Господи, неужели она наконец встретила того единственного, кто будет с ней в радости и горе? Будет любить, холить и лелеять? И станет отцом ее детей?
Тут лирические мысли споткнулись о практическое воплощение. Представив вытянутое от удивления лицо воеводы, когда она вместо нормального ребенка родит дракончика, Лисса захихикала, как девчонка. Кстати, а она может родить? Надо уточнить этот вопрос у бабушки. Или ей, как водному дракону, полагается метать икру? Родители Славия в обморок попадают, увидев внуков – сотню резвых головастиков в пруду.
Осознание пришло внезапно, как яркая вспышка, заставив ее подпрыгнуть на постели и вытаращиться в темноте на невидимую стену. Она влюбилась!
Лисса обняла подушку и, уткнувшись в нее подбородком, задумалась. Как такое могло случиться? И главное – когда? Не на болоте, это точно. Там всем не до любви было, лишь бы в живых остаться. Хотя привычка спать вместе взялась именно оттуда. Потом беготня в неглиже по крышам домов в городе Марьяны, знакомство с тетушкой и поцелуй в ванной… Она вспомнила взгляд воеводы, его дыхание, его губы на своих губах. Мерцание свечей и колыхание воды, словно сама стихия подталкивала их друг к другу. Если бы им тогда не помешали, вряд ли она нашла бы в себе силы отказаться. Слишком острым было вспыхнувшее желание. Но даже замутненным сознанием она понимала, что любовью там не пахло. Потом их нашел Ванюша, и пришлось расстаться. А наткнувшись на деревню вурдалаков и повстречав Коша, Лисса и думать забыла о воеводе. Но Славий напомнил о себе, прокравшись в терем Лучезара и напугав до визга и потери пульса… в буквальном смысле.
Так когда же она в него влюбилась? И что теперь с этим делать?
– Тук-тук. Уже проснулась? – Лия без стука вошла в спальню.
Через открытую дверь из коридора на пол упал луч света, заставив зажмуриться. Все-таки плохо, когда в комнате нет окон.
– Доброе утро, Лия. – Лисса положила подушку на место и, зевнув, потянулась до боли в мышцах. Сказывались последствия вчерашней работы по сооружению крыши. Кто просил ее таскать тяжеленные ветки? Тонких бы вполне хватило. Хотя хорошо у них вышло. Добротно, даже Тонасу понравилось.
Лия, увидев, как она кривится при каждом движении, толкнула ее обратно на подушки и, пройдясь по комнате, зажгла светильники, заодно дверь закрыла. Правильно, нечего заглядывать в девичью спальню. Вернувшись к ней, бабушка села рядом на постели.
– Если с умыванием потерпишь, я разомну тебя, иначе при резком движении запросто потянешь мышцы.
– Потерплю. – В ожидании массажа Лисса распласталась, как медуза, но когда Лия взялась с силой мять ей спину, вскрикнула от боли: – Ой, ой, синяки будут.
