Алексей Лавров (мл.)
Кузнечики прыгают
Жуков решил сбежать с пары и пойти глотнуть пару кружечек пива. Чтобы не встретится с преподавателем, Жуков из курилки поднялся на 2 этаж и пошел к черному ходу. Пара уже началась минут 20 назад, поэтому по пути Жукову никто не повстречался. Пройдя полукруг, Жуков спустился на 1 этаж и оказался в длинном темном коридоре, по которому, если идти направо, можно было попасть на свежий воздух. Непонятно зачем, но Жукова вдруг очень заинтересовал тупик. Он повернул налево. Дошел до всегда закрытой двери, которой и заканчивался коридор. Зачем-то дернул ручку. Дверь раскрылась, и на Жукова упало тело Юли Сафроновой, третьекурсницы и хорошей знакомой Жукова. Тело ударилось о Жукова, потом о стену, и расположилось, свернувшись калачиком, у ног офигевшего Михаила Васильевича Жукова.
Жуков достал папироску, закурил и понял, что надо куда-то сообщить. Или не надо. «Черт!»— сказал Жуков. Он еще раз посмотрел на Юлю. Она была мертва, задушена, притом не позже, чем 30 минут назад, потому, что во время перерыва между 1 и 2 парами Жуков с ней разговаривал. Они постояли, покурили, потом Юля пошла на пару, а Жуков еще минут 15–20 сидел в курилке и размышлял о чем-то. Кроме него, никого в курилке не было. Когда он разговаривал с Юлей, рядом стояли двое или трое человек. В общем, он последний.
«Ой-ой-ой!» — сказал Жуков и быстро-быстро пошел пить пиво. Но вдруг вернулся почти бегом, закатал рукава Юли. Как он и думал, весь изгиб локтя был в красно-синих точках-уколах.
Вернулся Жуков к третьей паре в час. Он немного пошатывался и икал. У деканата он увидел толпу возбужденных студентов, посередине которой находился высокий человек с усами. Жуков подошел ближе. В этот момент какой-то парень в очках с параллельного потока крикнул: «Вот он!» — и простер правую руку к Жукову.
— Ну? — сказал Жуков и икнул.
Высокий человек с усами подпрыгнул к Жукову, взял его под руку и сказал:
— Поговорим.
— Ну? — спросил Жуков, когда они оказались в мягких креслах кабинета декана.
— Михаил Васильевич Жуков? — спросил человек с усами.
— Не отрицаю, — согласился Жуков.
— Майор Папкин.
— А по имени? — осведомился Жуков и закурил.
— Геннадий Леонидович, — сказал майор и тоже закурил.
— Ну? — попытался подойти к теме Жуков.
— Вы знаете об убийстве? — спросил Папкин, уставясь в окно.
— Смотря о каком, — уклонился от прямого ответа Жуков.
— Об убийстве Юли Сафроновой.
Жуков постарался выразить мимикой горе, потрясшее его при словах майора, но вместо этого опять икнул.
— Значит, нет? — уточнил Папкин.
— Значит, так, — согласился Жуков и закурил следующую.
— Вы с ней разговаривали последним. Потом ни ее, ни Вас не видели. Где вы были?
— Пиво пил, — ответил Жуков.
— Где?
— Во дворе.
Майор помолчал, а потом произнес:
— Ее убили после 11 часов.
— Да, — согласился Жуков, — в это время она пошла на пару. Я помню.
— Вы ее больше не видели?
— Нет! — сказал Жуков.
— Из института можно выйти двумя путями. Да?
— Верно, — Жуков опять икнул и закурил следующую.
— Вы уходили главным?
— Нет, я уходил через полукруг.
— Через вахту вы прошли в 11:40?
— Наверное.
— Где вы были 40 минут? — майор вперился в мутные зрачки Жукова.
— Курил. Сидел там же, — Жуков вспомнил стеклянные глаза Юли и закашлялся.
— Курить надо меньше, — посоветовал Папкин.
— Ага.
— В 20 минут 12-го в курилку спустился преподаватель латыни. Вы с ним позднее и ушли. Дойти до выхода — пять минут. Где вы были еще 15 минут?
Майор опять смотрел в окно. Жуков задумался.
— Ну, в туалете, — неуверенно произнес он.
— Да? Туалет находится за пять шагов до того места, где обнаружили труп. Вы ничего не видели?
— Не видел, — сказал Жуков и смял пустую пачку.
— То есть до 35 минут 12-го трупа не было?
— Получается, так, — сказал Жуков.
— Ее обнаружили без 15-ти 12. Ее убили за 10 минут, с 11:35 до 11:45, — подвел итог майор. Он вздохнул и сказал: — Спасибо.
— Всегда рад, — ответил Жуков.
Он вышел из деканата, плюнул и поехал к своей бабке.
Бабушка Михаила Васильевича Жукова, Марья Сидоровна, жила на Васильевском острове минутах в 20 пути от института в роскошной коммунальной квартире со всеми удобствами. Комнатка старухи являлась по коридоре второй справа, а метров в ней было этак 10–12. Кроме нее в коммуналке обитали некоторые другие жильцы, например Лиза Манк, молоденькая прелестная девушка, вроде как из ЛИИЖТа, супружеская чета Крапивницких и загадочный еврей Канцельбаум, который еще появится на страницах детектива «Молнии в штанах».
Итак, Марья Сидоровна сидела на полу своей комнаты и возилась с только что приобретенным у пивного ларька за 50 рублей синтезатором CASIO. Она нажимала разные клавиши и хлопала в ладоши каким-то совершенно невообразимым диссонансом.
Когда раздался звонок, старуха затолкнула синтезатор под кровать и поковыляла к двери. На пороге стоял ее внук Михаил Васильевич Жуков.
— О! Мишенька, — обрадовалась бабка, — что, опять двойка?
— Хуже, — мрачно ответил Жуков. — Помнишь Юльку?
— Ща, ща, — задумалась старуха, — та миленькая, белокурая, с длинными ногами, роскошная фигура, голубые глазки, и, вроде как, я видела ее в твоей квартире месяца два назад. Правильно?
— Ну да, — сказал Жуков, — ее убили сегодня в институте!
— Неужели?! — Марья Сидоровна всплеснула руками и, вытащив из-под кровати CASIO, заиграла траурный марш.
Жуков налил себе полный стакан лимонного сока и запил только что опустошенную им бутылку Столичной. Марья Сидоровна внимательно посмотрела на внука и сказала:
— И что ты?
— Надо бы найти убийцу, — предложил Жуков.
Старуха вздохнула и сказала:
— Мишенька! В Советском Союзе много чего не поощряется, в том числе — частный сыск.
— Надо! — сказал Жуков и рассказал бабке все, что произошло с ним утром.
Через 15 минут Марья Сидоровна произнесла:
— В принципе, милиция скоро арестует убийцу.
— Кого, интересно? — удивился Жуков.
— Тебя, Мишенька.
Жуков еще пару раз удивился про себя и спросил:
— Ну и что?
— Поезжай домой к Юле, вытряси из ее малолетнего брата имена всех друзей и подруг убитой. Ну а потом… впрочем, ты и сам не дурак, Мишенька.
Старуха налила себе и внуку коньяку и, подняв бокал, провозгласила:
— За первое дело! Желаю, чтоб тебя не убили.
— А мне кого-нибудь можно? — полюбопытствовал Жуков.
— По ситуации! — отрезала старуха.
И они выпили.
Жуков поднялся на третий этаж и засмеялся. Он нажал на дверной звонок. Никто не открыл. Через пару минут он нажал еще раз. Опять никто не открыл. Тогда Жуков начал, не переставая, трезвонить в квартиру, а другой рукой вставил в рот папиросу. На пару секунд пришлось отвлечься от красной кнопочки, чтобы достать спички. В тот момент, когда Жуков закурил, дверь открылась.
На пороге стоял малолетний брат Юли Славик, которому месяц назад стукнуло девятнадцать.
— Привет, — сказал Славик, — сестры нет.
— И не будет, — добавил Жуков, проходя в квартиру.
Славик затворил за ним дверь и спросил, — почему не будет? Что с ней?
— Мертва!
Жуков прошел в комнату. На диване сидел, по-турецки скрестив ноги и глядя в пустоту, парень, коего Жуков знал, как друга Славика. Звали парня Валера Кротов.
— А, привет! — поздоровался Жуков.
Валера, видимо, решил не отвечать.
— Что ты сказал, что «мертва», я не понял?
Славик стал как-то чуть-чуть бледен.
— Твоя сестра мертва. Убили в институте.
Славик сел рядом с Кротовым и уставился так же, как и его друг, в пространство. Наконец, он пришел в себя и спросил:
— И кто ее убил?
Жуков пожал плечами и, кивнув на Кротова, спросил:
— А он что, медитирует?
— Медитирую, — вместо Славика ответил Кротов и, в свою очередь, задал вопрос:
— Ее в институте убили? А где?
Жуков удивился, но ответил:
— Труп нашли на первом этаже в коридоре.
— Да? — в свою очередь удивился Валера, — странно, очень странно.
Жуков сел в кресло и обратился к Славику:
— Кого из ее подруг ты знаешь? Или из друзей?
Славик наморщил лоб и начал перечислять:
— Ну, во-первых, тебя, потом Инну из ее группы, Влада с 4 курса, Гошеньку — соседа, живущего этажом выше…
— Себя не забудь, — прервал его вновь погрузившийся в медитацию Кротов.
— Вот и все, наверное.
