Этот тип был шумным, наглым и хвастливым, и я видел, что Шуре он неприятен. Когда он уходил от нас, Шура всегда что-то вяло мямлил мне об «армейском братстве», о «студенческой дружбе», еще что-то очень маловразумительное, во что Шура, по-моему, уже давно и сам не верил.
Потом Знакомый решил свалить в Америку. Купил документы, будто бы он еврей и жутко страдает от антисемитизма — что было абсолютно беззастенчивым враньем: достаточно было посмотреть на его рязанскую харю, — и получил из легковерной Америки вызов, как он теперь выражался, «на всю мишпуху».
Бывшему генералу КГБ, ныне Президенту огромного банка, он загаал свою роскошную Комаровскую дачу, бывшему второму секретарю горкома партии, ныне Генеральному директору совместного российско-шведско-германского предприятия, он продал квартиру на Невском, а «Волгу» — какому-то рыночному боссу. И в ожидании визы поселился у кого-то за городом. Сто тысяч долларов он сумел переправить, как он говорил, «за бугор», а остаток в тридцать пять тысяч привез к нам и передал их на хранение Шуре Плоткину, заявив, что такую сумму он может доверить только Моему Шуре. Ибо все остальные его друзья — жулики и прохвосты!
— Я не государства боюсь, не ментов, — сказал он тогда Шуре. — На сегодняшнее государство я болт положил, а ментов покупаю, как хочу. Я боюсь обыкновенного пошлого рэкета. Они за пять долларов кому угодно глотку перережут. А тут — тридцать пять тысяч!..
— М-да... — сказал тогда Шура и посмотрел на меня.
— Представляешь, Шурик, как они будут из меня эти доллары вытряхивать?! Раскаленным утюгом по спине, иголки под ногти, за ноги подвешивать...
— А ты хочешь, чтобы это все досталось мне, да? — рассмеялся тогда Шура. — И утюг, и иголки, и за ноги...
— Шурка! Ну не сходи с ума!.. Ну что ты сравниваешь? Кто ты, и кто я?! У меня же на всех рынках места откуплены — на Кузнечном, на Сытном, на Некрасовском, на Торжковском, на Калининском... Что же ты думаешь — Люди не понимают, сколько это стоит и что за этим стоит?! А у тебя, Шурик, извини, конечно, эти бабки никто искать не станет. Кто тебя будет принимать всерьез?
— Мартын! — тут же ответил ему Шура.
— Верно. Разве что Мартын. А за мной охота идет, как за соболем!
— Ладно, «соболь», — сказал ему тогда Шура, и я увидел, что ему все это жутко не нравится! — Оставляй свои деньги и вали к ебене матери. Мне работать надо. Заберешь, когда захочешюВсе. Чао!
Причем весь этот разговор происходил именно в то время, когда, у нас с Шурой денег даже на хек не было, а задолженность за газ, воду, электричество, телефон и квартиру «превысила всякие допустимые пределы», как нам заявили на собрании нашего жилищного кооператива.
Тридцать пять тысяч этого тошнотворного Типа у нас месяца два пролежали. Так что у меня было достаточно времени насмотреться на доллары...
* * *
... Даже без нижнего куска картона коробка с водкой казалась нетронутой — как на фабрике запаковали. Никаких нарушений! Просто к низу коробки был прилеплен еще один кусок фальшивого дна, а между настоящим и фальшивым лежали доллары.
Лысый лег на спину прямо на верхние коробки, расстегнул джинсы, словно собирался раздеться и лечь спать. Оказалось, что к внутренней стороне пояса джинсов у Лысого был пристрочен длинный мешочек с застежкой-липучкой, величиной как раз с формат долларовой бумажки.
Лысый аккуратно сложил деньги в одну пачку, спрятал их в этот внутренний «карман», снова надел на себя джинсы, затянул ремень и стал слезать вниз. Я поглядел— ну нипочем не скажешь, что у него на животе доллары спрятаны! Ай да Лысый...
Я дождался, когда он выберется из фургона, когда зашнурует брезентовые полсти, когда затихнут его удаляющиеся шаги, когда закроется за ним водонепроницаемая тяжеленная дверь автомобильного трюма, и только тогда вылез на свет Божий.
Естественно, я поспешил к своему грузовику — авось Водила уже закончил упражнения с этой Сузи и я наконец смогу обратить его внимание на нежелательное присутствие кокаина в нашем фургоне.
Был бы Шура на месте Водилы — проблем вообще не было бы. У нас с Шурой прочная многолетняя телепатическая связь. Я его понимаю с полуслова, он меня — с малейшего движения кончика моего хвоста. Вот это контакт!
Кстати, об этом много писал английский доктор биологии Ричард Шелдрейс, книжку которого мне Шура как-то читал. Вокруг теории доктора Шелдрейса до сих пор идут разные идиотские споры — возможна такая связь или нет? И Шура, помню, даже собирался написать статью в защиту теории этого доктора. Но ему в редакции сказали:
— Да вы что, Плоткин! О котах!.. В те дни, когда вся страна...
Короче, статьи Шура так и не написал.
А вот как мы теперь с Водилой дотолкуемся — я совершенно не представлял себе. Но то, что я это обязан сделать, — тут у меня не было никаких сомнений!
Подбегаю к нашему грузовику— не тут-то было! Из кабины несутся такие крики Сузи, такое рычание Водилы, так откровенно торчит голая черненькая ножка нашей гостьи из бокового окна кабины, а вся кабина так мягко и ритмично покачивается из стороны в сторону, что я решил отложить наш разговор до утра и поспешил прочь, потому что снова стал заводиться со страшной силой!
Ах, рыженькую бы мне ту сейчас!.. С пушистым хвостиком!!! Я бы ее, стервочку!.. Ой, батюшки, что же делать?! Так приспичило — спасу нет!!!
Бегу, бегу под машинами подальше от нашего грузовика и вдруг слышу — кто-то неподалеку тоненько поскуливает!..
Ну-ка, ну-ка... Кто это там и на что жалуется? Встал как вкопанный. Прислушался. Скулеж идет явно из какой-то легковой машины. Покрутил башкой, пошевелил ушами — точно! Вон из того серебристого «мерседеса»!
То, что это был «мерседес» — я даю хвост на отруб! Это я в грузовых автомобилях ни черта не смыслю, а в легковых — будьте-нате... Шура всю жизнь так хотел иметь свою машину, что даже меня всем маркам легковушек выучил!
Прыгнул я на капот серебряного «мерседеса», гляжу, на заднем сиденье лежит крохотная Собачонка — впятеро уменьшенная копия Добермана-Пинчера. Лежит, мордочку вверх задрала и поскуливает от тоски и одиночества. Причем явная Сучка...
Увидела меня через стекло, испугалась, вскочила на свои тоненькие ножки и затявкала со страху. А затявкала-то — ну просто помереть со смеху! Стекла у «мерседеса» все закрыты. Чем же она дышит там, бедняга, думаю?
Вспрыгнул с капота на крышу машины, смотрю, а там такой люк в крыше открыт. Для Кота или Кошки такой люк — самое милое дело.
Один прыжок без напряга—и гуляй, не хочу... А Собачонка, да еще такая плюгавенькая, ни в жисть не допрыгнет. Вот хозяева ее без боязни и оставили. Наверное, чтобы не платить за нее в Собачье-Кошачьей гостинице. Водилы, когда пили за мое здоровье говорили, что на каждом таком теплоходе есть гостиница для путешествующих Котов и Псов. И стоит — будь здоров! Исключительно в СКВ...
Бедная Собачонка трясется от страха, тявкает каким-то детским голосом, ножки у нее дрожат, попкой забилась в угол... Еще бы! Я же раза в два больше ее и тяжелее раза в три. Ну, как мой Водила против той черненькой Сузи.
А ну-ка, подумал я, чем черт не шутит, когда Бог спит! Какого рожна я должен придерживаться каких-то расовых предрассудков?! Водила же не придерживается — вон как негритяночку охаживает! .
Шура мой, помню, однажды китаянку заклеил. Правда, на вторую ночь выяснилось, что она чистокровная киргизка с Иссык-Куля, но ее дядя по матери — уйгур. Помесь казаха с китайцем. И живет за Талгарским перевалом. А это уже Китай.
Короче, она плела такую несусветную чушь, что Шура в полном восторге купил ей на наши последние деньги билет на поезд и отправил ее в Киргизию...
Вот и я решил разрушить все межвидовые границы к чертовой матери! Тем более что эта малышка была достаточно элегантна и симпатична даже по строгим Кошачьим меркам.
Я спрыгнул вниз на заднее сиденье, вытащил ее лапой из угла, обнюхал, как положено, а она вдруг — шмяк на спину, лапы в стороны, и как задышит, как задышит!..
А у меня в ушах еще вопли черненькой Суэи, рык моего Водилы, запахи совершенно определенные, эти... Ну, как их? Половые! Голова кругом идет!
И, что самое поразительное, чувствую — Собачонка-то сама хочет! Ну надо же!.. Наверное, такое ни одному биологу, ни одному доктору Кошачье-Собачьих наук и во сне не приснится!
Уж и не помню, как я ее перевернул, прижал всем своим весом к «мерседесовским» подушкам, ласково так, легонько прихватил зубами за шкирку и....
Как и было обещано— в подробности не вдаюсь Одно могу сказать: это было так здорово, что и не высказать!!! Ласковая оказалась — очень многим нашим Кошкам поучиться.
Мы потом валялись у нее в машине —она рассказывала мне, что я, дескать, у нее первый.. Хозяева ей ЭТО не разрешают. Боятся, что ЭТО может ее испортить, а она очень дорого стоит. А ей ЭТО очень даже необходимо, потому что время идет, возраст поджимает, она становится нервной, слезливой, вспыльчивой. Аппетит пропадает. Спит плохо. Но уж если спит, то урывками, и сны всю дорогу исключительно про ЭТО. Она три раза уже видела ЭТО у Людей, два раза у Собак и один раз у Кроликов. И с тех пор только об ЭТОМ и думает... Так что если я не очень устал, то не смог бы я сделать ЭТО еще один раз?..
