Оторвавшись от чтения журнала, продавец печальным голосом с небольшим акцентом произнес:
– Доброй ночи, шеф.
– Какой доброй ночи? – поморщился Давыдов. – Где покупатели? Почему никого нет?
– Почти двенадцать часов, шеф, среда. Покупатели давно спят.
– Тогда чего ты маешься херней? Давай-ка, займись делом: помой полы, проверь, пересчитай и выставь товар. – Он легонько пнул стойку круглой формы с журналами, в которой было несколько пустых мест. – Почему здесь дырки? Поставь сюда «Мальчишек».
– Будет сделано, шеф, – уныло откликнулся продавец.
Зайдя за прилавок, Давыдов достал из кармана легкого черного пальто связку ключей, открыл сливающуюся с белой гипрочной стеной дверь, за которой обнаружилась решетка. Отыскав нужный ключ, Давыдов отпер решетку и прошел в тесную каморку, куда уместился лишь стол с компьютером и стул.
Прикрыв за собой двери, Давыдов обошел стол, присел на корточки и принялся набирать код на стоявшем под ним сейфом. Расстегнув сумку, он побросал в нее полторы сотни перетянутых резинкой пачек банкнот, захлопнул сейф и вышел в торговый зал.
Закрыв и заперев решетку и дверь, отыскал в связке нужный ключ, снова опустился на корточки перед стоявшим под прилавком сейфом и отпер его. Бросив украдкой быстрый взгляд на протирающего шваброй пол продавца и удостоверившись, что тот не смотрит в его сторону, Давыдов запустил руку внутрь сейфа. Когда рука вынырнула из чрева сейфа, в ней лежал увесистый пакет с кокаином, владение которым, на случай проблем с представителями закона, всегда можно было бы повесить на своего работника.
Заперев сейф и застегнув сумку, Давыдов перекинул ремень через плечо и потопал к выходу, оставляя на белом кафельном полу следы грязных подошв.
– Все, я поехал, – кинул Давыдов продавцу.
Прекратив драить и без того уже чистый участок пола, продавец заискивающим тоном попросил:
– Шеф, а шеф, кушать хочется. Дайте денег.
Потянув дверь на улицу, Давыдов кинул:
– Сначала отработай, что украл.
– Я вам клянусь, я ничего не брал! – взмолился продавец. – Я без понятия, куда делись вибраторы. Мне-то они зачем? Шеф, ну постойте...
Звякнул колокольчик, и дверь за Давыдовым закрылась.
С ненавистью глядя сквозь стекло в спину удаляющегося начальника, продавец проворчал:
– Вот сволочь. Нашел себе раба.
Остановившись аккурат за выруливающим на проспект черным Кайеном, парни одновременно вывернули головы и уставились на горящую красным вывеску «Шпили-Вилли 24 часа».
– Гоша, – задумчивым тоном начал Глебов, – когда ты говорил магазин, ты же не имел ввиду именно этот магазин?
Шевельнувшись на заднем сиденье, Покровский подтвердил:
– Да, это тот самый магазин.
– Гоша, но это ведь секс-шоп.
– Я знаю.
– Но никто не грабит секс-шопы!
– Значит, мы будем первыми, – затараторил перевозбудившийся Шутов. – И именно потому, что никто не грабит секс-шопы, это самое надежное место для хранения десяти миллионов. Банки обносят каждый день, а секс-шопы – никогда. Получается, что секс-шоп намного надежней банка.
Положив руки на спинки сидений, Гоша высунулся между друзьями.
– Парни, там точно лежат пятьдесят миллионов. Я сам слышал.
– Гоша, а ты в курсе, что грабить своего работодателя – не самая лучшая идея? – заметил Глебов.
– Он видел меня всего раз. И на нас будут маски. К тому же этого Давыдова просто необходимо грабануть, он настоящий козел.
Поразмыслив, Глебов спросил:
– А если там не будет денег?
– Мысли позитивней, чувак, – снова влез Шутов. – Не получим денег, получим опыт. Надо же с чего-то начинать. Перед большим делом нужна практика.
Глебов состроил кислую физиономию.
– Может, попрактикуемся на чем-нибудь посолидней? Я не хочу сидеть за ограбление секс-шопа. Мои родители и сокамерники могут неправильно меня понять.
– Решил съехать? – принялся подначивать друга Шутов.
Крепко стиснув руль, Глебов, поджав губы, сказал:
– Ладно, сделаем это.
– Отлично! – принялся радостно потирать ладони Шутов. – Когда пойдем на дело?
– Через месяц. Когда достанем план задания и пушки, – язвительно произнес Сергей. – Чего тянуть? Идем сейчас и только сейчас.
Место встречи с доверенным лицом Сипатого было назначено на повороте у автобусной остановки рядом с последним домом города. Сразу за дорогой тянулся узкий пустырь, за которым начинался частокол мрачного леса, с другой стороны дороги высилась двадцатиэтажная новостройка в форме буквы «Г». Время было уже заполночь, и свет горел лишь в нескольких окнах. Место – более чем безлюдное, и даже в светлое время суток здесь редко можно было встретить живого человека.
Остановив «Кайен» рядом с остановкой, Давыдов взглянул на часы на приборной панели и приготовился ждать. Посыльный Сипатого всегда был пунктуален, и, знал Давыдов, до его прибытия оставалось ровно четыре с половиной минуты.
Запустив руку во внутренний карман пальто, Давыдов извлек на свет малюсенькую склянку с коксом. Отколупав резиновую крышку, он высыпал на тыльную сторону ладони щепотку белого порошка, зажав ноздрю, одним вдохом втянул в себя все и слизнул остатки. Пошмыгав и вытерев нос, Давыдов убрал склянку в карман пальто и начал раздумывать, а правильно ли он поступил, не став бодяжить предназначенный в уплату долга порошок. Но немного поразмыслив, решил, что да, поступил правильно. Выгоды от обмана получилось бы не больше, чем на полмиллиона, а вот проблемы можно было заиметь нешуточные. Сипатый – не тупой отморозок из нулевых, которых обожают показывать в идиотских сериалах по телеку, люди, подобные киношным авторитетам, давно ушли в прошлое – словили по пуле или, отсидев положенные им сроки и набравшись ума, легализовались и стали адвокатами, бизнесменами, наемными топ-менеджерами и чиновниками. Больше никто не жил по понятиям, лет десять как исчезло слово «братва», а если и появлялись в городе, насмотревшись сериалов и наслушавшись лихих историй, решившие подзаработать рэкетом отморозки, то они обязательно и быстро садились – переименованная в полицию милиция, когда ей это было нужно, умела работать, причем довольно неплохо.
Лишь прочувствовавшие новые требования времени люди смогли выжить, перестроиться и остаться на свободе. Так случилось с Синявкиным, так случилось и с Сипатым. Но если первый вложил свой капитал в коммерцию и стал банкиром, то второй предпочел остаться вне закона и постепенно прибрал к рукам значительную часть стремительно развивающегося рынка наркоторговли, который был не в почете у старых авторитетов. Он брезговал связываться с героином, справедливо полагая, что барыжащие им люди – выходцы из среднеазиатских государств – крайне ненадежные и непредсказуемые деловые партнеры, но вот все остальные наркотики попадали в сферу его интересов. Контролируя крупные оптовые каналы поставок, Сипатый сам оставался вне досягаемости длинных рук закона и постепенно заработал себе репутацию надежного, но очень жесткого бизнесмена. А все потому, что он предупреждал проштрафившегося или провинившегося перед ним человека всего единожды. Во второй раз этот человек бесследно исчезал.
Заметив в боковом зеркале горящие фары медленно приближающегося сзади автомобиля, Давыдов протянул руку к лежащей на соседнем сиденье сумке – и в следующий миг под грохот удара его вжало в кресло, а после легонько кинуло грудью на руль. Удар в зад машины получился не сильным, однако врезавшийся в него водитель даже не пытался затормозить.
Массируя ушибленную грудь, Давыдов пробормотал:
– Вот кретин.
Выбравшись из машины, Давыдов увидел упершийся в задний бампер его Кайена черный мерин S-класса. Судя по всему, его водитель просто пытался проехать мимо, однако что-то не рассчитал и правой фарой своей тачки въехал в стоявший на обочине Порш.
И причина столь досадной и нелепой аварии стала ясна, как только с водительского сиденья мерса вылез больших размеров мужик в красном спортивном костюме и бутылкой водки в руках. Мужик сконцентрировал мутный взгляд на повреждении своего авто – отвалившемся бампере, разбитой фаре и помятом капоте, – оценил ущерб, запрокинув голову, сделал глоток водки и, с шумом выдохнув, восторженно воскликнул:
– О да! Смачно вошло!
Шмыгнув носом, Давыдов спросил:
– Ну что, быдло, как будем решать проблему?
Оценив стать и фигуру не слишком крупного по сравнению с ним Давыдова, «костюм» глотнул из бутылки и, ухмыляясь, процедил:
– Слышь, глист, сделаем так. Ты мне платишь за ремонт и едешь отсюда. Как тебе такой расклад?
