Лев Альтмарк - Серые пятна истории

Только какой выбрать жанр для будущего произведения? В Библии всего понемногу наворочено — и приключения, и мистика, и исторический детектив, и мелодрама. Манифест — натуральный триллер и ужастик. Про Кама-сутру вообще лучше не упоминать… На чём остановить выбор? Сочинять что-то подобное уже существующему никто, естественно, не хотел. Объявили даже конкурс на жанр, а заодно и сюжет будущей книги.

Много поступило предложений, но ни одно из них не подошло. Эпопею из крестьянской жизни и производственный роман отмели сразу как отработанный материал. Фантастику и приключенческое повествование — как нехарактерные жанры для русской прозы. Триллер и детектив — как порождение западного упаднического образа жизни. Юмор и сатиру даже обсуждать не стали…

Иссяк поток предложений. Тогда объявили конкурс уже не на сюжетную линию, а хотя бы на сверхидею, которая могла бы проходить красной нитью через будущее повествование. И вдруг выяснилась странная штука — ни одного предложения не поступило, а ведь могло бы. Такая с виду незамысловатая вещь оказалась на практике самой трудновыполнимой задачей. Ну нет никакой сверхидеи…

Как быть? Долго ломали голову писатели, спорили друг с другом без устали, кое-кто даже кулаки в ход пустил, пока… пока водка не закончилась в буфете. А тут и время подошло съезд закрывать.

Разъехались писатели по домам. Самое время в зелёную тоску впасть, ан нет — у каждого настроение как у именинника. И объяснить это можно: книга, которая могла бы конкурировать с Библией и Манифестом, в ближайшее время не появится, так что можно поупражняться в её написании и самому, без чьей-либо помощи. Вдруг получится… Никому, знаете ли, не хочется делиться будущими лаврами победителя с собратом по перу. Вот такая стратегия у каждого из маститых писателей, хотя в этом никто никогда даже в посмертных записках не признается.

Однако до сих пор ничего ни у кого не выходит.

А может, так оно и к лучшему. Плохо, если появится что-то такое, выше чего уже не прыгнешь. Иначе, ей-Богу, настанет конец великой русской литературе. Да и не только русской… Библия и Манифест, конечно, не в счёт.