— Причем тут секретарша? — заурчал Геббельс. — Мы с вами были не согласны по принципиальным вопросам диалектики.
— Оставьте ваши споры, господа и товарищи! — остановил их Гитлер. — Водка и тушенка вас помирят. Кельнер, еще водки! Еще тушенки!
Появившийся ниоткуда Мюллер, никого не спрашивая, сел за столик, щелкнув пальцем, подозвал официанта, что-то шепнул ему и, обратившись к Гитлеру, сказал:
— Мой фюрер, мы перерыли весь Берлин, перекрыты все основные магистрали и подъезды к городу, арестовано более пяти тысяч человек, убит мой хороший друг и соратник по борьбе, на ноги поднято все Гестапо и берлинская полиция, плюс ко всему этому, я уже третьи сутки не спал…
— Что все это значит, группенфюрер? — вскричал взбешенный фюрер.
— Это значит, мой фюрер, что секретаршу Бормана до сих пор найти не удалось! Вот.
— Какую секретаршу Бормана? — прохрипел Гитлер. — И причем здесь я?
— Как! Я думал, что вы в курсе, мой фюрер! Об этом весь Берлин знает!
— Фюрер не обязан знать о всех пропавших секретаршах Германии! — воскликнул взбешенный Гитлер.
— Успокойтесь, мой фюрер, еще немного и мы найдем ее, — как ни в чем не бывало, продолжал Мюллер. — Я бы просил вашего согласия на разрешение подключить к поискам товарища Исаева, то есть Штирлица — c ним дело пойдет быстрее.
«Ну почему же я импотент?» — безнадежно подумал Гитлер, а вслух сказал: — Да ради бога, только меня оставьте в покое, — и вырвал на стол.
Неожиданно вскочил Геббельс и закричал тонким писклявым голосом:
— Эта жирная свинья ничего не может делать! Он даже собственную секретаршу упустил!
Борман покраснел.
Штирлиц спокойно встал, достал из левого кармана кастет и вмазал Геббельсу по физиономии и по почкам. Шеф пропаганды свалился под стол и на него уже никто не обращал внимания, а Борман, в благодарность, заказал для Штирлица еще одну бутылку водки и банку тушенки.
Прошло тридцать минут и в кабачок нагрянули Шелленберг с Холтофом.
— Ну как? — спросил Мюллер голосом коровы, не кормленной третьи сутки.
— Глухо, — ответил Шелленберг голосом Мюллера.
— Глухо, — подтвердил Холтоф, подражая Шелленбергу.
Борман не выдержал и несчастный Холтоф получил страшной силы удар по голове бутылкой французского коньяка.
— Разгильдяи! — c раздражением в голосе сказал рейхсляйтер. — Если к вечеру вы не найдете мою любимую Анхен, к утру вы будете в казематах Мюллера, в местах, где воняют не только носки!
— Успокойся, Мартин, — потирая руки, пробубнил в доску пьяный Мюллер. — За это дело теперь возьмется Штирлиц. Вы же прекрасно знаете, что он прославлен у нас логикой и усердием.
— Будем надеяться.
«Юстас — Алексу.
Гитлер доверил мне найти пропавшую секретаршу Бормана (она же моя связная с Центром). Приступая к этому серьезному заданию, прошу дополнительных санкций Центра на особые полномочия в обращении с Катериной, которая оставила свой боевой пост в трудную для нашей Родины минуту.
Юстас».
Штирлиц передавал эту шифровку третий раз. Ответа не было. «Уснули они там что ли? — думал он. — Ведь сегодня далеко не пятница!» И только поздно ночью он услышал долгожданные позывные. Диктор говорил их четким и ровным голосом, смысл которого понимал только он — Юстас.
«Алекс — Юстасу.
Юстас, вы — осел. Козлова никуда не пропадала. Она получила новое задание. Попробуйте связаться с ней через нашего нового, присланного к вам агента. Оставьте в покое придурка Гитлера. У нас для вас есть новое задание.
По нашим сведениям среди высших руководителей Рейха ведутся подлые разговоры о поставке в CCCP крупной партии шнапса. Вам необходимо выяснить:
1. Являются ли данные сведения — дезинформацией;
2. Если это не дезинформация, выяснить, кто именно из высших бонс ведет двойную игру с Москвой и водкой, т. e. c шнапсом;
3. Наказать виновных.
Кроме этого, верните документы, пропавшие из сейфа Гитлера — люди волнуются…
Алекс».
Задание, полученное Штирлицем из Центра было сложным и необычным. Сложным — потому что он точно знал, что информацией о такой крупной партии шнапса может владеть только Геббельс — истинный знаток выпивки и украинской горилки; выходить же с ним на контакт означало — провал, так как после «Трех поросят» Геббельс совершенно перестал с ним разговаривать. Необычным — потому, что Штирлиц ненавидел шнапс (это знали и в Центре). Штирлица сильно удивил, тот факт, что именно ему было поручено такое секретное задание. И все эти обстоятельства, c которыми можно было бы смириться осенью сорок первого, совершенно выбивали его из сил весной сорок пятого, когда ему было глубоко наплевать на все задания.
— Они что, свихнулись там, что ли? — сурово произнес Максим Максимович. — Ведь сейчас весна сорок пятого!
Кроме этого, Штирлица не на шутку встревожило, что Анхен тоже получила задание, информацию о котором Штирлицу не сообщили. «Стерва! — подумал он. — Как она могла? Продаться этой жирной свинье! Убью!» Мысли не покидали его всю ночь. Но утром, решив, что задание Центра важнее сексуальных инстинктов, Штирлиц настроил рацию для вызова нового связного.
Шла весна сорок пятого…
ГЛАВА 4. МАРТИН РЕЙХСТАГОВИЧ БОРМАН
Вечером Геббельс получил письмо следующего содержания:
Мой друг!
Я вчера была в театре, где впервые увидела Вас! В этом письме я не в силах передать Вам все мои чувства любви и нежности, впитавшиеся в мою душу после Вашего выступления в театре. Ваш нежный голос проник в меня до такой степени, что я готова встретиться с Вами через неделю в 17.00 у Бранденбургских ворот возле здания «Берлинжилстройпроектсантехканализация» и передать Вам мою любовь.
Искренне Ваша Марта Зюгерс.
Марта Зюгерс (она же Мария Сукина) была новой связной Штирлица. Разведчик не нашел другого способа связаться с Геббельсом, как написать ему это письмо. Это было рискованным шагом, так как Марта была с Украины, и Геббельс мог бы это пронюхать в любой момент. Последствия всего этого Штирлицу представлялись довольно ужасными. Штирлиц понимал, что был на грани провала. Делу мог помочь только Мартин Борман, c которым у Штирлица были хорошие отношения. И полковник Исаев решил записаться на прием к Борману, предварительно написав следующее письмо:
Дорогой партайгеноссе!
Мне стало известно, из источников близких к журналистским третьих стран, что за нашей спиной ведется двойная игра: в Россию собираются поставить крупную партию шнапса. В этой авантюре, в этом грязном деле участвуют представители высшего командования, а также лица, известные не только мне, но и Вам, что меня, как офицера Рейха и патриота Германии, не может не волновать. Прошу помощи для обезвреживания врагов Рейха и нации.
Штандартенфюрер CC, Ваш Штирлиц.
Борман был удивлен, что Штирлиц не ворвался к нему в кабинет, как это он обычно делал, а записался на прием, как это делают все честные немецкие граждане. «Значит, — подумал Борман, — дело серьезное» Но так как Борман был мелким пакостником, он решил продержать Штирлица в приемной ровно столько, сколько не мог бы выдержать даже Кальтенбруннер. Последствия этого не заставили себя ждать: взбешенный Штирлиц выбил дверь и голосом загнанного зверя прохрипел:
— Господин рейхсляйтер! Я не могу больше, как свинья, ждать пока вы соизволите пообщаться с моей персоной, в то время когда за нашей спиной идет двойная игра!
— Успокойтесь, штандартенфюрер, прошу вас, садитесь, — спокойно сказал Борман. — Что вы имеете в виду под «двойной игрой»?
Штирлиц привычным жестом смахнул со стула кнопки, сел и положил на стол папку с письмом.
— Что это? — спросил мелкий пакостник.
— Прочитай, узнаешь! — грубо ответил Штирлиц.
Борман открыл папку и принялся за чтение письма. Читал он долго… Долго, то ли от того, что не понимал смысла написанного, то ли для того, чтобы подольше помутузить Штирлица с ожиданием ответа.
Прошел час. Борман читал.
Прошло два часа. Борман читал. Штирлиц полез в карман за кастетом.
Прошло два с половиной часа. Борман, синий от ударов, хрипя и проклиная все на свете, лежал под столом, не в силах подняться и вызвать охрану.
ГЛАВА 5. ОШИБКА ГЕББЕЛЬСА
После неудачной аудиенции с Борманом, Штирлиц решил пойти к Гитлеру. Письмо, как и в прошлый раз, он решил не писать, считая, что Гитлер и без письма поймет, где двойная игра, а где партия шнапса.
…Поздно ночью, когда в бункере Гитлера в очередной раз прорвало канализацию, а Ева Браун испытывала блаженство от чар любви с Геббельсом, и Геринг в третий раз слушал магнитофонную запись концерта ансамбля песни и пляски вооруженных сил CCCP, появился неотразимый Штирлиц. Сдав дежурному два автомата Калашникова, армейский пулемет и две гранаты, он зашел в бункер Гитлера.
