Ознакомительная версия.
– Сказанное достойно самого Бруно Багинотского, – усмехнулся в соломенные усы высокий толстяк с вышитой золотом пышной булкой на груди придворного мундира.
И заработал несколько дюжин неодобрительных взглядов от своих коллег.
– Иностранец, что с него взять… – то ли оправдывая, то ли вынося окончательный приговор, холодно промолвила чопорная худая дама с вышитой книжкой и указкой на груди платья, закрытого до острого подбородка.
Оркестранты дружной, пестрой, позвякивающей и побрякивающей толпой уже втянулись в зал и замерли в ожидании сигнала от мастера своей гильдии начать услаждение слуха доблестных героев и благородных сограждан.
– Да что же мы стоим!.. – разряжая возникшую неловкость, гостеприимно взмахнул руками свежевыбритый и напомаженный как на выданье министр финансов. – Прошу к столу, гости дорогие!.. коллеги… гильд-мастера… располагайтесь… чувствуйте себя как дома… не буду напоминать, но не забывайте, что каждый ест в строгом соответствии с внесенной долей… я слежу… Короче, кушайте до отвала!
После получасового инструктажа в комнате Адалета опергруппа по нейтрализации нежелательного погодного явления вместе с его генератором, как по научному обозвал маг-хранитель туманную тварь, снова спустилась вниз. Остатки утреннего пиршества были уже убраны, и по-деловому голые длинные столы и скамьи сухими линиями прочерчивали зал «Бруно» от стойки к выходу.
– Мы готовы, – возбужденно потирая пухлые ручки, проговорил волшебник. – Но, как и вчера, нам снова нужен…
– Я!!!.. Я пойду!!!.. – раздался из-за окошка отчаянный крик, рамы яростно распахнулись, дзенькнув мелкими стеклами, и в зал через подоконник ласточкой влетел, оставляя сапоги и кусок подола юбки в руках сердитых королевских гвардейцев, их старый знакомый.
– Ты?!.. – одна рука Олафа невольно потянулась к мечу, вторая – к топору.
– Я… – Гуго неуклюже приземлился на живот и подбородок, но тут же поднял напудренное лицо и умоляюще уставился на Ивана. – Пожалуйста?..
– Я же приказал его не впускать!!! Лишить!!! Разжаловать!!! Ославить!!! Изгнать!!! – подпрыгнул и неистово заорал король, и ухоженное лицо его налилось краской гнева и стыда. – Ты!!!.. Бесчестье нашего королевства!!! Да, мы не воинственный народ, но среди нас нет и не будет трусов и предателей!!! Стража!!!.. Сборище дилетантов, лентяев и бездельников!!!..
– А мы его и не впускали… А мы его и не признали… И не видели… Он вон как… Вырядился… Клоун… – хмуро тыкая тупыми алебардами в направлении Шепелявого, застывшего в коленопреклоненном положении, наперебой стали оправдываться со двора оставшиеся не у дел служаки, энергично подтверждая присвоенные им ранее эпитеты.
И только теперь собравшиеся в полной мере осознали, в каком виде предстал перед ними вчерашний антигерой.
– Больше всего тебе идет этот чепчик, – могучим усилием воли согнав зарождающуюся улыбку с лица, галантно сделала ему комплимент Серафима. – Кружева шантоньские?
– Мои… – багинотец втянул голову в узкие плечи и принялся напряженно изучать выщербленные камни пола. – Моль рукав у рубашки проела… собака… я отрезал… пришил… А чепчик – угол мешка из-под муки… Всю физию ей запорошил… Чешется… Чихать всё время охота…
– Ну а юбка? – уже не столько сердитая, сколько заинтригованная, полюбопытствовала царевна.
– Штора!!! Моя штора!!!.. – ухватился обеими руками за сердце хозяин.
– Ну арти-и-ист… – все еще сурово зыркнул на раскаивающегося непутевого проводника Адалет, но в голосе его отразился малозаметный, но неумолимый процесс глобального потепления отношений.
– И чего ты сюда приперся… шут?
Теплые воздушные массы наткнулись на ледник прозрачных голубых глаз непреклонного отряга. Под таким взглядом соврать было так же невозможно, как растопить вековую толщу льда одним дыханием.
И Гуго потупился.
Покраснел.
Поалел.
Потом побагровел.
Казалось, приложи к его щеке пучок сухой соломы – и мгновенный пожар «Бруно Багинотскому» гарантирован.
– Ну? – рявкнул отряг и угрожающе подался вперед. – Отвечай, или…
– Я… испугался… – еле слышно выдавил долговязый парень.
– Ну это новость вчерашняя, – резонно заметила царевна.
Если бы Гуго смог, он покраснел бы еще больше.[19]
– Я… уже сегодня… испугался…
– Начало многообещающее, – презрительно хмыкнул король и сердито скрестил руки на груди, олицетворяя собой непоколебимость багинотского правосудия, непреклонного и жесткого, как местные скалы. – И что заставило тебя струсить сегодня? Квохтание курицы? Звон стакана? Скрип дверей?
Неудавшийся проводник вздрогнул, поник головой и обреченно ссутулился.
– Я… испугался… что никогда больше не смогу вернуться домой… что мир за пределами долины такой огромный… а я такой маленький… и никогда там не был… Нет, конечно… там тоже люди живут… и я привык бы… наверное… – и без того негромкий голос багинотца сошел на шепот и стих, как дуновение летнего ветерка.
– Но наше предприятие действительно опасно, – опустился на одно колено Иванушка и с состраданием заглянул в потухшие глаза парня. – И ты… и мы все… любой из нас… в этот раз может остаться в тумане навсегда.
Гуго убито кивнул.
– Я… да… понимаю… навсегда… – несвязно забормотал он, устремив напряженно взор куда-то в четвертое измерение, и было непонятно, разговаривал ли он теперь с царевичем, сам с собой, или с кем-то незримым и неведомым.
– …но…. больше всего меня напугало… что если я уйду… то мою Эльму… уйти ее не отпустит семья… но до самой смерти… ее будут презирать… а это несправедливо… ведь она ни в чем… будут звать женой труса… а она храбрая… храбрее меня даже… и… и… ведь это я… я понимаю… это глупо… и я тоже дурак… и говорю не то… я ведь другое репетировал… про долг… про смыть позор кровью… про патриотизм… тоже… про… про… Какой я… идиот… Жалкий трусливый идиот… я знаю… Но я не смогу жить… зная… я…
– Уберите немедленно это ничтожное чучело, – резко махнул рукой Август успевшим перебраться через подоконник гвардейцам и повернулся к гостям, словно нелепый инцидент не только был исчерпан, но и не случался вовсе. – Ваше величество, ваши высочества, ваше премудрие… не волнуйтесь. Гогенцолль еще вчера нашел вам нормального…
– Благодарим вас, ваше величество, – Иван поднялся на ноги и вежливо склонил перед сувереном Багинота белобрысую голову. – Но я убежден, что Гуго вполне нормален.
– Ха! – презрительно скривил губы и вздернул острый подбородок монарх. – Кошка – тоже птица: крыльев нет, но когти ведь имеются, как сказал Бруно Багинотский? Да не быть кошке птицей, ваше высочество, не быть! А этому трусливому облезлому котенку самое место – на помойке, а не среди героев! Вы знаете, чем трус отличается от волка? Сколько труса ни корми, в лес его палкой не загонишь! Бруно Багинотский!
И, довольный своей блестящей речью, торжествующе оглядел борцов с порождением тумана в поисках если не бурных аплодисментов, переходящих в овацию, то хотя бы просто горячей бесспорной поддержки. И к своему искреннему изумлению, не нашел ни того, ни другого.
– А по-моему, он замечательный парень, – с видом эксперта мирового класса по замечательным парням веско проговорила Сенька, переводя взгляд с Августа на сжавшегося в сутулый подавленный комок Гуго. – То, что надо.
– Этот уже видел туман и что там творится. А ваш нормальный, завидев первый же свинский труп, еще в обморок грохнется. И таскай его на себе потом, как куль с… с конфетами, – отрывисто и сурово изложил свою точку зрения отряг.
– Этого хоть точно таскать не придется, – фыркнула в кулак Серафима.
Иванушка одарил ее укоризненным взглядом но, поскольку больше никто ее комментария не услышал, в дискуссию благоразумно вступать не стал.
– Я полагаю, этот малый… как его там звать… нам подойдет, – солидно оглаживая бороду, подпаленную за таинственными ночными экспериментами, маг подытожил выступление подопечных. – Поручим Олафу за ним приглядывать, чтоб всегда под рукой находился, и всё будет в порядке. Так что поднимите, отряхните, и…
– Заверните, – с ухмылкой и во всеуслышание подсказала Сенька. – Пошли, витязь багинотский. Шевели ногами. Да на подол не наступи.
Мутная стена тумана цвета застиранной портянки возникла перед отрядом, королем с придворными и оркестром, старательно отрабатывающим съеденные главой их гильдии три пирожка и фруктовый салат, скорее, чем им того хотелось бы.
Помахав на прощанье – или на скорое свидание, как получится – руками,[20] сборная героев трех держав натянула на свои и конские лица заготовленные Адалетом и его новым приятелем-знахарем тряпичные маски с прослойкой из душистых, ароматных, сильно пахнущих и просто откровенно вонючих трав. По словам стариков, если такая смесь растительных компонентов, в меру приправленных магией, не сможет защитить органы дыхания человека и лошади от парализующих эманаций туманной твари, то их не сможет защитить вообще ничто. Нельзя сказать, что такая рекомендация пахучему составу обнадежила отряд, но лучшего никто всё равно предложить не мог, и пришлось если не смириться, то просто довериться, чихнуть три раза, сказать «какая гадость!» и перейти к делам насущным.
Ознакомительная версия.
