Во-первых, я всегда стараюсь видеть в человеке только хорошее. Только положительные качества.
И у Доминика они были. Он привлекателен, щедр, богат. Очень амбициозен. Хотел, чтобы я сделала карьеру, и мне это очень нравилось. И самое главное, он был в меня очень влюблен. По крайней мере, я так думала. Именно поэтому я решила смириться с его недостатками. Потому что думала, будто он любит меня. Потому что он выбрал меня из всех женщин, с которыми мог бы встречаться. Бальзам моему самолюбию. Кроме того, даже будучи очень недовольной, я никогда не поднимаю шум. Всегда пытаюсь сгладить конфликты, вести себя «мило». Поэтому я стараюсь все держать в себе. Терпеть не могу свары и не умею ссориться. Особенно если дело касается любовных отношений. Скорее умру, чем обижу кого-нибудь. Ведь если обидеть любимого человека, он может тебя отвергнуть. Этого я боюсь как чумы.
И потому я ни словом не попрекну Эмбер. Хотя она, похоже, и пальцем не шевелит, чтобы найти квартиру. Не буду брюзжать, что она повсюду разбрасывает грязное белье (целый день торчит дома, могла бы и постирать). И даже не заикнусь по поводу телефона. Каждый вечер она часа на два прилипает к трубке и жужжит, жужжит в уши всем, кто готов ее выслушать, как «чудовищно» Чарли с ней обошелся. Это порядком действует на нервы. В конце концов, мне тоже бывает нужен телефон.
Тем временем Эмбер выпустила Педро из клетки, и он устроился у нее на плече, нежно теребя ее волосы. Внезапно мне пришло в голову: Эмбер и Педро — очень похожи. Птички из одной стаи. Ошеломляюще красивы, любят привлекать внимание, ужасно меня раздражают и все время болтаются без дела.
«Супер, дорогая!» — проскрипел Педро. Эмбер протянула ему семечку подсолнечника.
— Никак не научу его говорить: «Чарли — свинья», — с сожалением отметила она. Вряд ли у нее получится. Педро всегда был без ума от Чарли. А, кроме того, с шестьдесят второго года он не выучил ни одного, нового слова. Этот попугай как старая, заигранная и заедающая пластинка.
— Он станет героем моей новой книги, — с улыбкой поведала Эмбер.
— Кто, Педро?
— Нет, Чарли, разумеется.
— О боже! Кем же он будет?
— Изнеженным лордом по имени Карл Элворти. Но в конце выяснится, что он маньяк-убийца!
— Бедный Чарли, — покачала я головой.
— Что значит «бедный Чарли»? — вскинулась она, намазывая мой тост джемом из горьких апельсинов. — Лучше скажи «бедная Эмбер»! — Громко хрустя тостом, она отломила маленький кусочек и дала Педро. Попугай изящно взял подношение клювом и растер его в крошки своим бугристым черным языком, как пестиком.
— Свинья, — пробурчала она.
Мне хотелось сказать Эмбер правду: что на самом деле Чарли не виноват, что она сама перегнула палку. Но я промолчала, потому что, как и Чарли, слегка побаиваюсь Эмбер.
— Она меня пугает, — как-то прошептал мне на ухо Чарли, приняв больше обычного на одной из вечеринок.
— О да! — откликнулась я, пораженная его откровенностью. — Знаешь, меня тоже. Немножко!
При этом мы оба виновато покраснели, как заговорщики, и расхохотались.
— Нам нужно пережить этот кошмар, Минти, — изрекла Эмбер. Педро вразвалочку шагал по ее руке. — Нужно забыть о мужчинах, — заявила она. — Нечего расстраиваться из-за этих свиней. Можно прекрасно жить и без мужчин, можно…
— Принять обет целомудрия? — с издевкой подсказала я.
— Нет. Будем жить духовной жизнью, развиваться изнутри, — радостно провозгласила она. Взволнованно размешала сахар в кофе и намазала маслом второй кусочек моего тоста. — Минти, наши ключевые слова: защищать, заботиться и развиваться, особенно развиваться. И нужно больше времени проводить с женщинами, Минти. С умными женщинами. Придумала! — возбужденно продолжала она. — Давай, организуем женский литературный клуб! Сейчас это очень модно. Вспомни Руби Уэкс, Френч и Сондерс. Наш клуб будет называться ЖЛОБ!
— Это еще что?
— Женское литературное общество!
— «Ничего себе!» — прохрипел Педро.
— Можем устраивать интеллектуальные вечера, с морем выпивки. Прямо здесь! — воскликнула она. — Ты же не против, Минти?
— О нет… Конечно, если ты возьмешь все на себя, — сказала я и взяла сумку. — У меня нет времени этим заниматься. И, о боже, я опаздываю на работу!
У вас запор? Примите «Зеленый свет» и ощутите внутреннюю чистоту…
«О господи! Опять, только не это», — подумала я, сидя за столом и разжевывая резиновую булочку из кафетерия.
«Зеленый свет». Одна таблетка — и вы мигом побежите в туалет! Всего 3 фунта 95 пенсов. Продается в каждой аптеке. 5 фунтов 95 пенсов за экономичную упаковку.
Вдруг появился Джек. Он явно был чем-то расстроен, потому что нервно теребил кусочек пленки.
— Совещание! — рявкнул он. — Очень надеюсь услышать кучу умных предложений по поводу того, как поднять наш рейтинг. Все уже знали, что к чему. «Телегид» напечатал новость крупными буквами на обложке: «Радио „Лондон» теряет обороты! Рейтинги резко упали!» Катастрофически снизились — на целых десять процентов, если верить ежеквартальному отчету Ассоциации радио и телевидения. Мы поплелись в комнату для переговоров, где Джек возился с динамиками, пытаясь положить конец непрерывной рекламной болтовне, прогнать незваного гостя, который тараторит без умолку.
Мучаетесь от грибка? Попробуйте «Фунгазин», эффективное лекарство от микоза стопы. «Фунгазин» действует… Щелк! Джек нашел выключатель. И установилась тишина. Слава тебе господи…
Вдруг глаза Мелинды загорелись.
— Пвидумала! — пискнула она. — Болезни знаменитостей!
— Что? — хором спросили мы.
— Болезни знаменитостей! — объявила она. — Можно сделать постоянную вубвику!
И Мелинда растолковала свою идею: у одного знаменитого голливудского актера герпес, прославленный режиссер, говорят, болен СПИДом, и еще ходят слухи, что звезда популярного британского телесериала страдает хроническим геморроем. Почему бы нам не открыть новую еженедельную рубрику, в которой звезды будут рассказывать о своих недомоганиях?
— Прекрасная мысль, Мелинда, — одобрил Джек. — Думаю, нужно принять во внимание.
Лицо Мелинды озарилось, просияло адресованной мне радостной улыбкой.
— Еще будут предложения? — спросил Джек. На этот раз, испугавшись падающего рейтинга, все более или менее подготовились. Изучили газеты и журналы, просмотрели «Тайм аут» и «Премьер», проштудировали колонку светских сплетен и не упустили ни строчки в расписании культурных событий на ближайшее время.
«Неделя высокой моды в Лондоне… Всемирная конвенция высоких людей… Новый спектакль театра „Комплисите»… Выставка альтернативной медицины… Очередной кризис в Королевском оперном театре».
Через полчаса каждый из нас поделился новыми идеями и предложениями, которых хватило бы на три выпуска программы. Так мы выиграли немного времени.
— Слушателям понравился репортаж Минти о браке, — сказал Джек. — Мы получили множество откликов. Публике интересны подобные программы на социальные темы. Поэтому я хочу попросить Минти сделать серию аналитических репортажей. Мы могли бы пускать в эфир по одному в неделю. Так. Какие социальные проблемы актуальны сегодня?
— Хм-м… одиночество?
— Развод.
— Распад семьи?
— Алименты.
— Уход за детьми.
— Позднее материнство.
— Лечение от бесплодия, — предложила Софи. — В этом году исполняется двадцать один год первому ребенку из пробирки, Луизе Браун, — со знанием дела продолжала она. — Интервью с ней станет стержнем программы, на фоне которого можно провести исследование — как далеко продвинулось искусственное оплодотворение с тех пор.
— Минти может взять интеввью у Дейдвы! — радостно воскликнула Мелинда.
— Зачем? — оторопел Джек.
— Все же знают, что они с Уэсли уже котовый год бьются, но она так и не забевеменела!
— Хм-м… никто не видел мои часы?..
— Читали статью о Ферджи [38] в «Гардиан»?..
— Нужно что-то делать с уборщиками…
— Смотрел вчера «Тюремный блок Н»?..
— Я знаю очень ховошего специалиста по искусственному оплодотвовению, Уэсли, — снисходительно произнесла Мелинда. — Мне-то, конечно, он ни к чему! — с идиотским смешком заметила она, похлопав себя по выпуклому чреву. — Я дам тебе номевок, — с упорством танка перла она, роясь в сумке в поисках ручки. — Пвофессов Годфви Бавнс.
— Не стоит, Мелинда, — резко прервал ее Уэсли. — Уверен, что вполне способен заставить Дейдру забеременеть традиционным способом.
Хороший ответ, Уэсли, только сомневаюсь, что это правда. На рождественской вечеринке радио «Лондон» Дейдра призналась мне, что не может забеременеть исключительно по вине Уэсли.
— Мои яйцеклетки в порядке, — прошептала она, потягивая дешевое фраскати из пластикового стаканчика. — Я проверялась. Мои яичники здоровы. В идеальном состоянии. Мои яйцеклетки только и ждут, чтобы их оплодотворили, — звонко рассмеялась она.
