А еще в Новый год все строят планы на будущее. Я составил их за всех. Набрался наглости. Можете использовать. Не жалко.
Для читателя дошкольного возраста
1. Слушаться маму и папу даже тогда, когда они требуют невозможного.
2. Не обращать внимания на то, что они требуют того, что сами никогда не выполняют.
3. Есть с удовольствием манную кашу и бросить есть сухарики, чипсы, картошку фри с кетчупом, попкорн и сосать чупа-чупс.
4. Не просить родителей каждый день купить “Лего”, так как его уже некуда складывать, а на новую большую квартиру папа еще не заработал.
5. Быстрее расти, чтобы самому заработать на новое “Лего” и на новую большую квартиру.
6. Сказать папе, что если он еще раз возьмет в руки ремень, то, когда ты станешь крутым, ты не возьмешь его к себе телохранителем.
7. Мирить папу и маму, когда они ссорятся.
Для читателя школьного возраста
1. Перейти в следующий класс, несмотря ни на что, даже на оценки.
2. Понять, кем ты хочешь стать. И хочешь ли ты кем-то стать вообще.
3. Узнать, есть ли еще какие-нибудь высокооплачиваемые и престижные профессии, кроме киллера и менеджера высшего звена.
4. Не выпрашивать у родителей денег на новые Iphone, Ipad и прочие гаджеты, так как папа никак не может накопить деньги на новую машину.
5. Попробовать на это все заработать самому. И на новую машину папе.
6. Бросить курить. Не прогуливать уроков физкультуры.
7. Мирить родителей, когда они из-за тебя ссорятся. И звонить им, когда ты задерживаешься у друзей до утра. Даже ночью.
Для читателя старше школьного возраста, но не очень
1. Бросить курить. Пить пиво хотя бы через день и не по четыре литра.
2. Жениться на ней, хотя она, в отличие от той, другой, и не фотомодель.
3. Попросить шефа увеличить зарплату.
4. Начать учить иностранный язык – лучше китайский, – пока не поздно.
5. Начать ходить в спортзал и попробовать там позаниматься спортом, а не глазеть на девушек.
6. Перестать жрать попкорн, чипсы, сухарики и картошку фри с кетчупом.
7. Звонить чаще родителям. Найти в себе силы на их вопрос “Как дела?” к ответу “Нормально” добавить еще хотя бы три-четыре слова.
Для читателя среднего возраста
1. Подумать, прежде чем разводиться: все-таки ребенок.
2. Попробовать поговорить с этой фотомоделью, чтобы узнать, какой у нее голос и дикция, а то все время с ней в постели.
3. Узнать, что имел в виду твой друг, когда сказал, что ты рядом с ней, как учитель труда с восьмиклассницей.
4. Бросить курить. Меньше пить. Бороться с животом любым способом, включая спортзал.
5. Перестать бороться с лысиной.
6. Не давать ребенку дурацкие советы и не требовать от него невозможного. А вдруг он узнает про фотомодель? Ведь она училась с ним в одном классе.
7. Чаще звонить родителям.
Для читателя пенсионного и очень пенсионного возраста
1. Перестать расстраиваться, услышав новости. Научиться не слушать новостей вообще.
2. Начать выпивать по стаканчику красного сухого вина в день.
3. Не ждать целый день, когда позвонят дети.
4. Не расстраиваться, что сын встречается с этой длинноногой дурой и хочет развестись. Пусть разбираются сами.
5. Попробовать картошку фри с кетчупом, чипсы и попкорн. Пососать чупа-чупс.
6. Собрать с внуком “Лего” и узнать, что такое Smartphone, Ipad, Интернет.
Будьте здоровы и держите себя в руках.
39. Ремонт как осознанная необходимость
Часть первая
Каждый, конечно, из вас когда-нибудь делал ремонт. Одни большой, другие маленький. Одни в себе. Другие вокруг себя. Одни капитальный, другие косметический.
Ремонт – “как много в этом звуке”… и ужас, и неизбежность, и амбиции, и жажда перемен, и надежда, которая, как известно, умирает последней. То есть с окончанием этого самого ремонта.
Через ремонт, как через покаяние, должен пройти каждый, но каждый своим путем.
Ремонт – это очищение.
Свой первый ремонт в своей маленькой квартирке на первом этаже, в первом доме у МКАД (это если ехать в Москву), я сделал сам. Об этой квартирке в микрорайоне Теплого Стана, в которой я прожил без малого 20 лет, я расскажу как-нибудь в другом тексте. А, собственно говоря, почему в другом? Не буду откладывать. Ремонт, как всегда, подождет. Жили без ремонта и еще поживем.
Так вот, одно окно у нас выходило прямо на крыльцо подъезда, а другое – на противоположную сторону, к заднику овощного магазина, вдоль стены которого в ряд всегда стояли несколько особей мужского пола – слегка раздвинув ноги, лицом к стене, а спиной аккурат к нашему окну. Иногда, впрочем, лицом к окну, а спиной к стене – когда там, у стены, появлялись их боевые подруги. “Боевые”, потому что все вместе они были перебинтованными и с кровоподтеками. Они напоминали отряд раненых бойцов, только что прорвавшихся из вражеского окружения. Винный магазин находился тут же, в двух шагах. Тут же принимали и посуду – через бесформенную, как бы пробитую снарядом, дыру в стене.
Все эти здания, включая трансформаторную будку, своими задниками, а овощной – фасадом, образовывали некую площадь, где и тусовалась (тогда это слово еще не было в ходу) вся эта “боевая” публика.
Часть ее – публики – здесь же работала неквалифицированными рабочими и не просыхала, не отходя от кассы, буквально сгорая на работе. На этой площади после дождя всегда образовывалась огромная лужа, такая же непросыхающая, как описанные выше персонажи. Они действительно довольно часто были описанными – в литературном смысле.
На побережье этой лужи на ящиках из-под плодоовощной продукции и происходила вся их жизнь.
Однажды, дожидаясь в толпе, считающейся очередью, окончания обеденного перерыва, я наблюдал следующую картину. В “хлам”, в “лом”, в “лохмотья”, в “дребодан”, в “ноль” и в “стельку” пьяный грузчик, стоя, курил на берегу этого местного “Черного моря”. Вдруг в нем стал зарождаться ЧИХ. Кто-то из философов сказал: “ЧИХ – это заблудившийся ПУК”. ЧИХ долго не мог найти выхода из грузчика и определиться, кто он – ЧИХ или ПУК. Работник физического труда внешне переживал свои эти внутренние события на глазах у зрителей. Наконец он, то есть ЧИХ, решился и громко вырвался на свободу вместе с тем секретом, что скапливается обычно в полости носа – вырвался, подобно молниям из ноздрей дракона. Затем последовала, по всем законам физики, роковая отдача, которой ослабленный алкоголем организм не смог выдержать. Всей грудью, беспомощно, по-детски раскинув руки, наш герой рухнул в грязевой источник. И черные волны скрыли его от любопытных глаз.
Дверь магазина открылась, толпа-очередь хлынула с авоськами вовнутрь за грязной картошкой, так и недосмотрев этой драмы до конца.
Да, это были сильные советские люди! Я гордился тем, что один из них жил в одном подъезде со мной. Спина его была всегда поразительно прямой, и я, завидуя, любовался ею.
Он шествовал передо мной, чуть пошатываясь. Его друг шел ему навстречу. Когда они поравнялись, друг с ужасом спросил: “Саня, что у тебя с лицом?” “А, че? Все нормально с лицом…” – ответил мой кумир. Обогнав его, я обернулся. И увидел. По красному лицу Сани от глаза до подбородка тянулся свежий шов, заканчивающийся свисающей ниткой.
Спустя время я своими глазами видел из того моего окна, что выходило на крыльцо подъезда, как два Саниных товарища, видно, обидевшись на него, о голову Сани разбили пустую бутылку из-под шампанского! Маэстро только стряхнул осколки рукой с головы. Ни одного уместного в этой ситуации слова из запрещенной сегодня ненормативной лексики героем не было сказано.
Яркая жизнь Сани вскоре все-таки оборвалась. Голова была, безусловно, его сильным местом. А вот остальные органы оказались значительно слабее. Дело все в том, что его родители гнали тайком самогон и Саня его употреблял регулярно. В конце концов, видимо, печень не выдержала такой нагрузки. Похоронив Саню, его мама и папа даже не плакали, а как-то воспрянули, избавившись от тяжкого груза.
Да, были люди в наше время!
Соседи у нас за стеной пили в режиме нон-стоп. Выпил – отрубился – протрезвел. И тут же незамедлительно выпил. У них был свой биологический ритм, независимо от времени суток. В их доме гармонь не замолкала никогда. Видимо, она, как знамя от раненого бойца, переходила из рук в руки, находя нового лидера.
Дети в этой семье рождались не каждые девять месяцев, а, казалось, каждый квартал. То есть желание нашего президента повысить рождаемость та семья начала выполнять еще задолго до прихода к власти Владимира Путина.
Дети, естественно, орали. На них неестественно орали, используя ненормативную лексику.
Мой сын с первых дней своей жизни и до своих восемнадцати лет спал как раз около этой стены, отделявшей нашу квартиру от той необычной ячейки общества. Может быть, поэтому мой сын стал филологом, а потом и режиссером.
