- Ну я, разумеется, не буду вам объяснять, что нестабильный цикл может быть признаком целого множества проблем. Вы взрослая женщина, сами должны понимать, и это ваша мера ответственности за собственное здоровье... Тест сделали хоть? Или уверены, что отсутствие менструаций – прямо точно оно. Больше же в вашем возрасте быть нечему.
- Сделала, теперь вот к вам пришла.
- Ну уже полегче, - улыбнулась Зоя Григорьевна. – Ладно, раздевайтесь, усаживайтесь. Вам пока Ирина подготовит направления. А мы пощупаем... ваше чудо. Кстати, - она вдруг замерла и внимательно посмотрела на Женю: - Оставляем же? Я правильно понимаю?
- Правильно понимаете, - улыбнулась ей в ответ и Женя.
- Вот и славно. Потом уже точно не решитесь, - удовлетворенно проговорила гинекологиня и махнула пациентке в сторону кресла. Осмотр провела быстро и, как ни странно, даже в приподнятом настроении. В самом деле – не каждый день встретишь такую испуганную старородящую мамашку с самыми что ни на есть наивными суждениями в вопросах деторождения. Ощущение у Зои Григорьевны складывалось определенно ясное: подопечная ей попалась, как дите малое.
Потому, когда они закончили возню в кресле, а Женя уже оделась, гинекологиня, подписывая формуляры, приготовленные медсестрой, проговорила:
- Вот вам направления, нужно пройти медосмотр. Список врачей, анализы. Мне все равно, в целом, где вы сделаете скрининги, я направляю туда, где бесплатно. Как пройдете все – сразу ко мне. Не тяните, у вас все же возраст, в котором лучше все держать под контролем. Прямо сейчас я проблем не наблюдаю, но... Разное бывает. Побольше бывайте на воздухе. По возможности двигайтесь, если хорошо себя чувствуете, но не переусердствуйте. От занятий спортом, если практикуете, воздержитесь, хотя бы до тех пор, пока мы не будем знать, что беспокоиться не о чем. Поменьше стресса, побольше витаминов и свежей, полезной еды. Ну и... я вам тут препарат пропишу. Пропейте обязательно. К следующему вашему визиту приготовим обменную карту и поставим на учет. Ясно?
- Ясно, - кивнула Женя, забирая все бумаги, попрощалась и вышла из кабинета, чтобы тут же наткнуться на торчавшего под дверью Андрея Никитича, не усидевшего в машине, пока она была у врача.
По официальной причине – он ее просто подвез в больничку. Но Женя прекрасно понимала, что дома он места себе не найдет после всей той старой, «маминой» истории, когда та, лечась от всего на свете, чтобы забеременеть, умудрилась активировать все возможные болячки. То, что у Жени совсем другой случай, понимал любой взрослый человек, включая Малича. Но это нисколько не отменяло паники и практически экзистенциального ужаса, в которые он впал, хотя и пытался виду не подавать.
Вот и сейчас – сидит на скамеечке, нервный, бледный, но бодрится.
- Чего так долго? – недовольно спросил папа.
- Да? – удивилась Женя. – А мне быстро показалось.
И подхватив поднявшегося отца под руку, она потащила его к выходу.
- А что сказали? – гнул он свое, плетясь за ней.
- Сказали, что все хорошо. Не переживай. Велели гулять и хорошо есть. Так что у тебя теперь очень ответственная забота – кормить меня. Свежим и полезным, - рассмеялась дочка.
- Диету какую-то? – осторожно уточнил Андрей Никитич, когда они вышли на улицу и мелкие брызги скучного ноябрьского дождя ударили им в лица.
- Нет, про диету ничего не говорили.
- А про что говорили? – тут же намертво вцепился он в нее. – Может, тебе лучше на сохранение лечь? Или как там? Чтобы под наблюдением!
- Правда-правда все нормально. Сказали спортом пока не заниматься, так я и не занимаюсь. Па! Все будет в порядке.
- А ты уверена, что врач нам подходит? – тут же ухватился за другое Андрей Никитич. – Может, еще куда съездим? У меня день свободный, я готов!
- Па-а-а-а! – протянула Женя. – Хорошо все! Чувствую я себя нормально. Врач тоже нормальный. А сейчас я хочу домой.
- Да, конечно, седлай японца, - рассеянно проговорил Малич, открывая перед ней дверь, и тут же выдал новую сентенцию: - А давай мы тебя рассчитаем, а?
- Беременность – не болезнь, - устраиваясь в машине, сказала отцу Женя. – Поэтому мы оставим меня на работе.
- У тебя там обстановка совершенно нездоровая! – запротестовал Андрей Никитич.
- Обещаю, я буду просто работать и не ввязываться ни во что нездоровое.
- Но если что, - Андрей Никитич уже переместился в водительское кресло и повернул ключ, - то ты не переживай! Мы и без твоей зарплаты справимся, правда. Что я? Зря всю жизнь пашу? Сбережения есть. Тебе вот сейчас чего-нибудь хочется?
- Не-а.
- Странно. Мать всегда чего-нибудь хотела. Не пирожных – так на дачу. А дачи у нас никогда не было, - вдруг совершенно легко рассмеялся Малич.
- Дачу строить не будем, - следом за ним рассмеялась и Женя.
В таком приподнятом настроении, весело переговариваясь, они и отправились домой, в свой вечный курятник, где в настоящее время шел очередной этап борьбы бабы Тони с Анной Макаровной. Обе пожилые женщины, собирали под свои знамена сторонников и обе не желали сдавать позиций. И если с Антониной Васильевной все было ясно, то почему так зверствует тихая, неприметная тетя Аня из первого подъезда – никто не понимал.
Впрочем, эта часть борьбы прошла как-то совершенно вне интересов семейства Маличей, сейчас, под дождем, спешивших пробраться мимо строительных работ к своему подъезду, вопреки пикету, организованному госпожой Пищик и противостоявшему группе музейных налетчиков, приехавших смотреть башню Гунина. В стороне от всего этого безобразия торчал Филиппыч и усмехался в усы, пока его ребята продолжали ковырять фонтан под Жениным подъездом. Клара Буханова как участница пикета усиленно делала вид, что его игнорирует, но совершенно очевиден был и тот факт, что, когда это безобразие подойдет к концу, она, в отсутствие Бухана, затащит Филиппыча к себе на обеденный перерыв.
Вскарабкавшись под всеобщий галдеж на свой третий этаж, Маличи наконец оказались в квартире. Андрей Никитич бросился на кухню – немедленно следовать рекомендациям врачей насчет полезной и свежей еды и заодно теплого питья – ноябрь, не хватало простудиться. А потом его словно бы прострелило. Сначала в области поясницы, потом в башке. И на некоторое время он замер над заварником, глядя как от того поднимаются клубы пара.
Ведь по сути – это не он должен сейчас Жеке чай заваривать.
Ну если по логике вещей судить.
Малич нахмурился. Наполнил чашку. И когда Женька, переодевшись, вошла на кухню, решительно спросил:
- Отца в известность ставить планируешь?
- Нет, - без колебаний, тихо, но спокойно ответила Женя. Так, словно этот вопрос давно для себя решила и закрыла без возможности обсуждений.
- Уверена?
- Абсолютно уверена.
- Не то чтобы я настаивал и в чем-то тебя убеждал... – проговорил Андрей Никитич с некоторым сомнением в голосе: - Но он все же принимал участие в зачатии, вы вместе жили... Ваши отношения – ваше дело, но я не думаю, что это хорошая идея – скрывать про ребенка. Отцом он может быть неплохим, Женя.
- У него уже есть двое детей, - уныло проговорила Женька, глядя в чашку, которую водрузил перед ней Андрей Никитич. – Так что... где проявлять задатки неплохого отца у него имеется. А я не настроена ставить эксперименты.
- Жень, это не эксперименты... Это ребенок. Ему в любом случае нужен... папа. Тем более, Моджеевский с тобой разошелся, а не с детьми. Он не производит впечатление человека, который бегает от ответственности.
- Он не бегает от ответственности. Он от людей откупается. А мне велели избегать стрессов.
- В смысле – откупается?
Женя вздохнула. Они не обсуждали с отцом ни причин ее возвращения в отчий дом, ни обстоятельств тому сопутствовавших. Андрей Никитич не спрашивал, она не рассказывала – не знала, как о таком вообще можно рассказать. А главное – и без того было понятно. Поэтому теперь она некоторое время помолчала, подбирая слова.
