рвения в них нет и в помине. Наши доходы падают.
– Да, хозяин, – пробормотал слуга, не поднимая головы. – Вы правы.
– Я всегда прав! Так вот, в нашем плове все меньше мяса, он уже не так жирен, и скоро мы перейдем на чай с черствыми лепешками.
– Нет, только не это! – Гази вздрогнул и попятился от топчана.
– Да-да! Именно так и будет, – покачал головой мулла. – Но это только начало. Потом мы с тобой уподобимся неверным с востока, что едят пустой рис, запивая его водой, а хлеб считают лакомством. А после… – мулла замолчал, сверкнув глазами.
– Говорите же, о хозяин. Почему вы вдруг замолчали? – молитвенно сложил ладони Гази. Непередаваемый ужас застыл в его вечно печальных глазах.
– А после, Гази, мне придется избавиться от тебя, поскольку сухих лепешек и риса на нас двоих не хватит.
– Ох! – воскликнул Гази, хватаясь за сердце, и прижался спиной к стволу старой груши. – Не говорите так, умоляю вас!
– Но именно таково наше с тобой будущее, если мы будем сидеть сложа руки и ждать, когда наступит страшный момент! – повысил голос мулла, с удовлетворением наблюдая за побледневшим слугой. – Прости, я вынужден буду так поступить с тобой, хотя мне этого вовсе не хочется. И Гази пойдет побираться на базар, уподобившись распоследнему нищему. Так все и будет на самом деле.
– Нет! Пощадите!!! Только не это, о хозяин, – вскричал в сердцах Гази, плотно зажмуривая глаза. И от его крика мулла едва не выронил из пальцев пиалу, сонные куры переполошились в хозяйском курятнике, топча снесенные ими яйца, а во дворах, расположенных вблизи мечети домов, завыли собаки.
– Болван, чего орешь?! – Мулла рывком выплеснул в сторону слуги остатки чая, но не попал в него. – Ты, верно, хочешь, чтобы здесь собралась половина селения, выяснить, не убиваю ли я тебя?
– Простите, о хозяин, – Гази протянул дрожащие ладони к мулле, – но вы говорите поистине страшные вещи. Я не сдержался.
– Здесь нужно не кричать, а действовать тонко и наверняка.
– Вы хотите покарать вероотступника Насреддина, чтоб его ужалил в голую пятку самый злой из скорпионов?! – воскликнул Гази.
– Молчш-ши! – зашипел на слугу мулла, замахав руками на манер мельницы. – Если ты сейчас же не заткнешься, то…
Последнее сказанное муллой слово прозвучало настолько грозно, что Гази, пробормотав «уй-юй!», прихлопнул ладонью губы.
– О Аллах! – тем временем продолжал мулла, воздев глаза к небу. – За что ты покарал меня бестолковым слугой? Что я тебе сделал такого?
– Простите, о хозяин, – пролепетал Гази, выкатывая глаза, – я больше не буду кричать. И вообще не скажу ни слова. Только не отправляйте меня на базар!
– Никто тебя пока никуда не отправляет, – мулла уже едва сдерживался, чтобы не отколотить бестолкового и трусливого слугу, но другого у него, к сожалению, не было, а от хорошо поколоченного слуги пару-тройку дней не будет никакого проку. К тому же Гази при всех своих недостатках имел и одно достоинство, с лихвой перекрывавшее все остальное – он был верен своему хозяину. – Итак, мы установили одну непреложную истину, – решил подвести итог мулла. – Если все оставить как есть, то скоро мы помрем с голоду.
Гази на этот раз действительно промолчал, но сжался в комок.
– Нечестивца Насреддина, – да покарает его всевышний! – мы пока трогать не будем.
– Вы его боитесь, хозяин? – осторожно поинтересовался Гази.
– Я? Какого-то вшивого оборванца? – храбрясь, ткнул себя пальцем в грудь мулла. – Да чтоб навеки отсох твой отвратительный язык, о боль моей печени.
– Простите, хозяин, – забормотал извинения Гази, еще сильнее вжимаясь спиной в ствол дерева.
– Я сказал: пока! Тому, что я задумал совершить, Насреддин помешать не в силах.
– Вы уверены? – недоверчиво повел носом Гази.
– Э-э, глупый ты человек! Разумеется, я уверен, поскольку не какому-то там ходже, будь он даже трижды Насреддином, тягаться с нечистой силой, – криво усмехнулся мулла. – Такое под силу только мне, мулле, – истинному слуге нашего господа!
– С нечистой си… силой? – сглотнул изрядно побледневший Гази.
– Да, именно с ней! А теперь дай мне свое ухо, и я изложу тебе мой план!
– Дать ухо? – проблеял окончательно перетрусивший Гази. – Пощадите, о хозяин! Как же я без ушей?
– Дурак! – саданул кулаком по острому колену мулла. – Это такое выражение, понимаешь? Я скажу тебе все на ухо.
– Уф-ф, хозяин, – немного успокоился Гази, придвигаясь к мулле. – Я вас очень прошу, вы больше не пугайте меня, ладно? Я вообще очень плохо понимаю иносказания.
– Ладно, – покорно отозвался мулла – ни обычных слов, ни ругательств для бестолкового слуги у него в запасе уже не осталось.
Прикрыв ненадолго глаза, чтобы привести чувства в порядок, мулла быстро зашептал детали плана в самое ухо Гази. И чем дальше он говорил, тем больше округлялись глаза слуги, а когда мулла наконец смолк, Гази, еще более бледный, чем до того, отшатнулся и протестующе замахал руками.
– О хозяин, увольте меня от этого дела! Нельзя с таким шутить.
– Да ты же ничего не понял! – вскипел мулла.
– Я все понял, только… только…
– Что ты там бормочешь, верблюжья отрыжка? Мало мне проблем от старого дурака, так еще и слуга метит в святые!
– Умоляю вас! – упал на колени Гази.
– На базар! Просить милостыню! – гаркнул мулла и указал тонким, трясущимся от негодования пальцем на ворота.
– Пощадите! – захныкал Гази.
– Либо ты со мной, либо ты с ними. – Палец муллы продолжал настойчиво указывать в сторону ворот. – Выбирай!
– Я… я с вами, хозяин, – сдался наконец Гази, повесив голову. – Но, помяните мое слово, все закончится очень и очень скверно.
– А это мы еще поглядим! – тихонько захихикал мулла, потирая ладони.
Дом Икрама вышел на загляденье: ровные оштукатуренные стены, новенькая плоская крыша, державшаяся на крепких балках, широкие светлые окошки и погреб – им Икрам гордился особо. Оставалась самая малость: уложить доски пола, прибить потолочные и побелить стены изнутри, но это уже мелочи – работы на один день. Разобиженный на дехканина Пулат больше не показывался и не докучал своим соседям, хотя Икрам не без причины побаивался какой-нибудь каверзы со стороны богача. Еще бы, спустить такую обиду какому-то нищему! Своими сомнениями Икрам поделился с Насреддином, на что тот ответил в присущей ему веселой манере:
– Знаешь, богатого бояться – со двора не ходить. Разве тебе мало насущных проблем, что ты размышляешь над несуществующими?
– Ну а как они станут существующими? – не унимался Икрам.
– Вот когда станут, тогда и ломай голову. И вообще, пора тебе озаботиться урожаем. Мы с Саидом теперь и без тебя управимся.
– Но как же так? Я буду в
