– И где же Ами-тян? Вечеринка уже вот-вот начнётся. Хотя вон Кихара и Нанако.
– О-о! Кихара в шортиках, похоже, выставляет ноги напоказ! Она нас искуша-а-а-а-ает! Так сексуально! А Нанако-сама в чисто белом платье Золушки! Она тоже нас искушает! Сексуально!
Рюдзи пропустил слова идиота мимо ушей. Когда речь зашла об Ами, он вспомнил, что тоже её пока ещё не видел. Похоже, она уделяет массу внимания тому, как приодеться. Может, она собирается нарядиться во что-то столь же смешное, как её наряд ведущей конкурса красоты на школьном фестивале. А может она запаздывает, чтобы привлечь всеобщее внимание, а затем «Ха-ха! Падайте ниц перед Ами, обоняйте и вылизывайте её следы, проливайте слёзы радости от явления её абсолютной красоты и убирайтесь прочь, глупые простолюдины! Йеху-у!». Может быть и такое, вот почему он чувствовал отвращение.
Но…
По правде говоря, человеком, которого он всё высматривал, была не Ами.
Человеком, которого он ждал, помешивая пунш, вытирая стол и разговаривая с Ното и Харутой, человеком, которого он не забывал ни на мгновение, была не кто иная, как Минори Кусиэда.
Рюдзи оглядел шумный зал, заполненный учениками. И осторожно сжал маленький пакетик в кармане.
Рюдзи так и не получил ответа на своё сообщение. Попытался позвонить, но нарвался на автоответчик, и так и не услышал ни слова от неё с тех пор. Незаметно для себя он потерял из виду и Тайгу, сказавшую ему, выпятив плоскую грудь: «Всё будет хорошо, предоставь это мне».
Она всё ещё не пришла.
Нет, больше похоже на то, что всё как он и думал. Сколько бы раз он её сегодня ни пригласил, она уже решила не приходить. В конце концов, она может так и не изменить своё решение, так что может быть она и не покажется… Нет, нельзя так думать. Рюдзи яростно мотнул головой, выбрасывая из неё обескураживающие мысли. Важно, что он хочет увидеться с Минори, верно? Важно, что он хочет подарить ей кое-что, да? Разве он не верит, что пойдёт до конца? Да и вечеринка ещё даже не началась. Всё ещё только начинается. Стиснув черпак, Рюдзи поднял голову, но именно в этот момент…
– Леди и джентльмены! Спасибо, спасибо, спасибо, что вы пришли сегодня на эту рождественскую вечеринку!
Усиленный микрофоном голос Китамуры разнёсся по залу. Рюдзи, Ното, Харута и все остальные синхронно посмотрели на сцену – и офонарели. Челюсти отпали, стоило им увидеть бравую фигуру президента школьного совета, организатора сегодняшней вечеринки.
– Пожалуйста, возьмите в руки хлопушки, что вы получили у регистрационной стойки! В честь Сочельника я начинаю отсчёт до начала вечеринки!
Китамура, в хорошем настроении улыбающийся со сцены, был наряжен в костюм нудиста Санты. Фальшивая бородка с усами, обычная красная шапка, чёрные башмаки, красные штаны, подтяжки, закрывающие соски – и больше ничего. Совсем голый.
Почему? Зачем? Ребята в зале не могли спросить его об этом, и расторможенный Китамура продолжал вести вечеринку. – Его неожиданно мускулистая грудь покрылась гусиной кожей. Неинтересно. Вот если бы это была Ами-тян… – нелепо пробормотал Харута и неловко поднял фотоаппарат, запечатлевая обнажённого Санту.
– Все готовы? Начинаем празднование нынешнего Сочельника! Три… два…
Рюдзи яростно вцепился в хлопушку, лежавшую рядом с ним. И все остальные тоже подняли свои хлопушки, что получили возле регистрационной стойки, по штуке на каждого. Затем…
– Один… С Рождество-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ом!
Крикнул Китамура, и в то же время…
– Это всё ещё Сочельник! – закричали несколько ребят, но их заглушили хлопки хлопушек. Крики и визг восторга. Длинные ленты одновременно вылетели из сотен хлопушек и ярко заблестели в лучах света. Воздух в зале мгновенно наполнился буйством красок. Секунду спустя грохнула ещё одна хлопушка в чьих-то запоздавших руках. Повсюду слышался смех.
В воздухе повис запах хлопушек, лампы, которые ещё горели у входа, погасли, зал освещали только прожектора подсветки. Повсюду слышались свист, смех и крики радости, и Рюдзи уже был готов почувствовать себя свободнее.
– Ура! С Рождеством! Скоро новый год!
– Рождества-а-а-а-а! Ура-а-а-а-а-а-а-а!
Ното и Харута хлопнулись в ладоши, Рюдзи добавил «Оу! С Рождеством… кануном!», выпив очень сладкий фруктовый пунш, который налил себе сам.
Углекислота зашипела у него в горле. Сладость обволокла язык. Но этого было недостаточно, чтобы сделать его счастливым. Это недостаточно сильно. Она всё ещё не пришла. Если Минори не покажется, он не сможет увидеть финишную ленточку своей любви, к которой так стремился.
Стук его трепещущего сердца, напряжение дрожащей спины, всё, всё в его теле ждало появления Минори. Рюдзи ждал её улыбку. Пожалуйста, приходи, пожалуйста, улыбнись мне, молился он изо всех сил. Он протянул воображаемую руку с воображаемой эстафетной палочкой, словно упрашивая Минори подхватить её.
Затем кое-что случилось.
Занавес сцены, которую покинул отнюдь не радующий взор Китамура, поднялся, и крики стали ещё громче, взрываясь возбуждением и восторгом. Глаза Рюдзи мгновенно распахнулись до предела. Он увидел легавого, который шлёпнул его старика?… Нет. То, во что он крепко вцепился – это не пистолет. Это черпак.
Это точно не фоновая музыка играет, подумал он. Конечно, он знал, что они будут стрелять из хлопушек, отмечая открытие (в конце концов он сам их и покупал), так что он понял, что потом заиграет музыка, которая должна создать соответствующее настроение.
Но он был обманут. Совершенно обманут.
Первогодок из оргкомитета, раздававший бутерброды, тоже разинул рот от удивления рядом с ним. Он тоже не знал. Надо думать, что это оказалось сюрпризом и для остальных членов оргкомитета… Похоже, в курсе были только школьный совет и они.
На сцене началась специальная постановка, втайне подготовленная исключительно для сегодняшнего вечера. Кости его тела вздрогнули, отзываясь на звук незнакомых барабанов. Вибрации от полу побежали по задрожавшему телу. Кровь в жилах завибрировала.
Ударник, гитарист, бас-гитарист и клавишник. Если он правильно вспомнил, это, должно быть, оркестр из клуба поп-музыки. Он вспомнил, что слышал о них много хорошего от тех, кто видел их выступление вживую на школьном фестивале. То, что они играли поп-аранжировку отлично известной рождественской песни номер один, должно быть понятно каждому. А одной из солисток, поющей в микрофон по-английски, была…
– Та… Тайга… Это же Тайга!
Рюдзи был близок к обмороку.
Это была Тайга, надевшая открытое чёрное платье без бретелек. Ами тоже была здесь, в таком же чёрном платье до колен и с такой же причёской, как и Тайга. Ещё там была второклассница из школьного совета и ещё одна девушка, наверное, вокалистка клуба поп-музыки.
Четыре модно одетых девушки со стильными причёсками, красной помадой на губах, в перчатках до локтя, присоединились к мелодии. Шагнули вправо и влево перед своими микрофонами. Подняли руки, слегка наклонили головы, медленно опустили руки от локтя. Чёткая хореография, ясные и мелодичные голоса.
Лучи прожекторов скрестились, высветили эту четвёрку. В зале раздались дружные аплодисменты. Здесь и там начали подтягивать другие голоса. Улыбки, разговоры, рождественская песня и повсюду яркая блестящая отделка.
– …Вау. Тигра… поёт и танцует…
Харута даже забыл нажать на кнопку фотоаппарата, пританцовывая в такт мелодии, с по-прежнему открытым ртом. Хлопающий и свистящий Ното тихо ответил…
– Это сила любви, это любовь. И что она нашла в этом эксгибиционисте… да?
Хотя они быстро взглянули на Рюдзи, тот не смог ответить. Он смотрел на Тайгу на сцене, на Ами и подумал, Чёрт.
Чёрт. Серьёзно.
Он понятия не имел, что они готовят такое. Все были так заняты подготовкой к экзаменам и организацией вечеринки, где они нашли время репетировать это великолепное рождественское выступление?
Певицы в чёрном тем временем замолчали, словно намереваясь остаться в тени, и задвигались активнее. Уперев руки в бока и потряхивая головой, они легко танцевали. Зрители, собравшиеся вокруг дерева, последовали их примеру, двигаясь под музыку. Ами, обычно жаждущая всеобщего внимания, была явно удовлетворена тем, что сегодня она лишь часть постановки. Она не выделывалась. Стоя рядом со своим кровным врагом, Тайгой, она точно повторяла все движения, ритмично покачивая плечами цвета слоновой кости.
В зале закружились блестящие золотые и серебряные конфетти. Их горстями сыпали через вентиляционные отверстия из коридоров второго этажа ребята из школьного совета. Самопальные конфетти порхали в потоках воздуха. Рюдзи услышал, как одновременно взвизгнули несколько девушек – «Вау! Словно снег!».
