— Сегодня днем матрос Иван Тайстра обнаружил взрывпакет, — командир роты офицер Чесноков пристально вглядывался в лица матросов, — для чего он это сделал, установит следствие… как к штабу попал взрывпакет — тоже… Hо факт остается фактом: в загрузочной емкости взрывпакета оказалось дерьмо. Произошел несанкционированный командованием части взрыв. В результате все левое крыло здания штаба покрыто тонким слоем говна вплоть до окон второго этажа. Исключение составляет лишь то место, где стоял военнослужащий Тайстра. В этом месте на стене остался трафарет, который запечатлел позу данного матроса на момент взрыва… Сейчас Тайстра находится в больнице… ему оказывают медицинскую помощь по удалению дерьма из ушей… Просьба ко всем: если Вы обнаружите какой-либо предмет, будь-то даже урна или пьяный мичман Рябоконь, не трогайте! Hе дай бог, взорвется, как я в глаза Вашим мамкам смотреть буду? Скажут, отдавали на службу здорового хлопца, а получили лысого и в говне…
* * *
Мы стояли в белой парадной форме на плацу напротив трибуны, напоминающей Мавзолей в миниатюре (мы долго гадали и решили, что видимо здесь похоронен юный Ленин). С противоположной стороны, за нашими спинами толпились родственники все те, кто приехал посмотреть, как мы принимаем Присягу. Нас вызывали по-очереди, каждый четким строевым шагом подходил к трибуне и глядя в глаза командиру части и начальнику полит. отдела скороговоркой произносил текст присяги, смысл которой сводился к одному: "ежели я нарушу, то нехай меня посадят"… Старшина Козлов громко назвал фамилию очередного курсанта и сразу как-то внутренне напрягся: — Матрос Вячеслав Гольдварг! Славик Гольдварг, махая руками как метроном и совершенно не контролируя с испугу перемещение своих ног, по широкой дуге подошел к трибуне и начал: — … Ммм… Э-э-э… Пегед гицом свогих товагищей… Мммм… Клянусь! — и этим ограничился, от волнения что на него смотрит несколько сотен человек его заклинило. — Вы готовы до последней капли крови сражаться за Родину? — начальник полит. отдела спросил проникновенно в микрофон. — У-у-у… — проблеял Славик… — Родина у него не здесь, — неожиданно громко прошептал Ваня Тайстра, злой на Славика Гольдварга за вчерашний инцендент с одеколоном (Вчера Славик Гольдварг наконец-то получил по почте документы о том, что он страдает мочекаменной болезнью, и отнес их в санчасть. Ему предложили сдать повторные анализы, но тары для мочи не было — да и откуда ей взяться, если у нас почти не было личных вещей? Hе нести же анализы в котелке? Поэтому Славик выпросил у меня флакон с остатками одеколона, тщательно вымыл его, наполнил мочой и поставил в умывальнике… Каково же было его удивление, когда он увидел Ваньку, который побрившись, тщательно втирал сей "одеколон" в свою физиономию)… — Родина у него в Тель-Авиве… — Тайстра, молчать! — оборвал Ваньку старшина Козлов… — Hу, шо, сынку? Ты готов послужить своей стране? — микрофон взял командир части капитан первого ранга Бакши, — ну кивни головой… Во! Мо-ло-дец!… Козлов, давай следующего из своей группы… — Козлов, давай следующего из группы козлов, — прошептал я себе под нос. Стоявший рядом Николай покраснел от натуги чтобы не заржать в полный голос.
После принятия присяги был праздничный обед — нам выдали кроме двойной порции варенного сала еще и по десятку карамелек на брата — слипшихся от жары в противный шерстной комок — с волосами от мешка, в котором их хранили. Затем всех, к кому приехали родители, отпустили в увольнение до завтра. Моя жена не приехала — у нее были каникулы, которые она решила "посвятить стройотряду". Поэтому я пошел в казарму. Открывая дверь в пустое помещение, услышал стихи… Это был старшина Козлов. Уютно расположившись в койке, он декламировал с закрытыми глазами еще несколько минут, пока не почувствовал постороннее присутствие. Резко вскочив с койки, Козлов улыбнулся и сказал: — Все Андрей, отслужил я свое… Завтра домой… А ты веселый парень, почти как я три года назад. Hо все же будь аккуратнее, все письма читает военный цензор, ты ее видел — баба из особого отдела… Так вот, говорят, она чуть лужу не напустила, когда прочитала твое письмо про старшину роты мичмана Пересадова.
* * *
Старшина роты мичман Пересадов был тем стихийным бедствием, на которое никто не обижался. Ведь не будешь же обижатьс на снег зимой и жаркое солнце летом. Так и с Пересадовым: он очень любил зтаиться в кустах возле матросской курилки и ждать, когда кто-нибудь из матросов назовет кого-нибудь просто по имени — вроде: "Петька, дай сигарету…". Это уже был криминал — назвать друг друга разрешалось только по званию и фамилии, типа: "Матрос Пупкин! Дайте прикурить!" Это было бы смешно, если бы не наказания — за обращение по имени, за разговоры на своем родном языке (отличном от русского, к примеру — на украинском) можно было схлопотать до 10 дней ареста… И вот пришел час расплаты: мы сидели в курилке втроем: я, Николай и Славик Гольдварг. Славик нам рассказывал, что он "за службу всей душой, но он ведь почками больной. К тому же он кривой, хромой, ну и с пробитой головой…". Вдруг из кустов, широко неся свою красную как у перезревшего гурона морду, выскочил мичман Пересадов: — А-а-а! Это Вы-ы-ы-ы! Вот что, чтобы я Вас не наказывал за то, что Вы не успели встать, когда я сюда тихо подошел, предлагаю Вам поработать на благо Родины. Hу как, согласны? — тон старшины роты возможности отказа не предусматривал. "Работой на благо Родины" оказалась погрузка огромного чурбака, когда-то служившего для рубки мяса, в мотоциклетную коляску. Сам Пересадов умелся куда-то по своим делам, дав нам на погузку 10 минут. — Бля!!! Утомила эта скотина, — сказал Коля после погрузки чурбака в колсяску. — Слушай, а странная конструкци… Полет инженерной мысли, достойной академика Патона! — высказался Славик, разглядывая гибрид из мотоколяски и мотороллера, — … а вот если открутить эти шурупы, то коляска должна отделиться как ступень у ракеты…
* * *
Нам было хорошо видно, как мичман Пересадов вез с горы многопудовый чурбак в коляске. И как коляска отсоединилась и перевернулась — мы хорошо рассмотрели. Чурбак выскочил из коляски и, катясь и подпрыгивая, стал догонять наездника на мотороллере — мичмана Пересадова… О! Это была настоящая захватываюая погоня: пердя и стреляя мотороллер с седоком пытались оторваться от преследователя камбузной чурки для рубки мяса. А чурбак поставил своей целью во чтобы-то ни стало догнать ездока… И догнал. Переехав путника и искорежив мотороллер, деревяшка сразу остановилась. Мичман же, лишившись железного коня, гнусно матерился, воздавая хулу всем святым… Был бы на его месте нормальный человек не мичман, убило бы нахер!
* * *
— Закончив курс обучения в нашей Школе Оружия вы получите объем знаний, сравнимый с курсом обучения в техникуме… По количеству часов изучения электротехники, теории электроцепей, курс обучения превосходит даже некоторые ВУЗы — это сделано специально, чтобы сделать электромеханика из каждого барана… Кроме этого вам предстоит изучить несколько спец. предметов, каждый из которых включает в себя цикл лекций, лабораторных и практических занятий по определенной модели крылатых ракет… после чего каждый из Вас должен самостоятельно уметь загрузить крылатую ракету при помощи загрузочного устройства в контейнер мобильного ракетного комплекса, доставить данное изделие — крылатую ракету в точку старта, и произвести пуск по команде с КП. Вопросы есть? — Товарищ капитан-лейтенант, а мы что, и ракеты пускать будем? — Да, Тайстра, но не радуйтесь так — прежде Вам необходимо будет сдать десятки зачетов, чтобы получить допуск к работе на технике. — А кто не получит? — Стормин, опять Вы со своими глупыми вопросами… А тот, кто не получит сгниет в нарядах!…
Ежедневные занятия "не на страх, а на совесть" по электротехнике, теории электроцепей, различным спец. дисциплинам, практические занятия на тренажерах на учебном полигоне сделали свое дело — каждый из нас уже свободно управлял огромным монстром — мобильным ракетным комплексом, представлявшим из себя гибрид БеЛАЗа и бензовоза — только вместо емкости с бензином у него был контейнер с огромной тушей ракеты внутри. Впрочем по нормативам мы вчетвером довольно лихо грузили трехтонный макет ракеты за каких-то 20 минут при помощи погрузочного устройства — лебедки и направляющих балок… Утренние кроссы стали уже чем-то вроде развлечения — никто больше не падал на полпути, пытаясь склеить ласты. В бегущем строю все время что-то обсуждали: к примеру корриду, устроенную Славиком Гольдваргом, из-за которой пострадал мичман Рябоконь или ночную засаду на берегу моря, когда наше дежурное подразделение выставили в "секрет" для поимки диверсантов, в результате чего было столкновение с пограничным нарядом по ошибке.
