Зажужжал селектор, отвлекая редактора от его мыслей.
– Да! - Аркадий Натанович нажал на кнопку.
– К вам литераторы Дамкин и Стрекозов, - объявила его секретарша Надя. - Можно им войти?
– Можно, раз уж они пришли, - сказал Равнодушный, недовольный тем, что ему помешали. Но тем не менее Аркадий Натанович сделал добродушное лицо и посеял на нем широкую улыбку.
– Здравствуйте, - робко молвил Стрекозов.
– Входите, входите! Я вас помню! Вы - Дамкин!
– Нет, я - Стрекозов, - поправил его посетитель. - Дамкин - это вот...
Вслед за Стрекозовым в кабинет вошел сияющий Дамкин, который задержался в приемной, обмениваясь с секретаршей Надей телефонами.
– Да, да! Конечно!
– Подошло ли вам что-нибудь из наших рассказов для вашего журнала? учтиво спросил Дамкин.
– Конечно, подошло. Я так мыслю, нам надо сделать подборочку из ваших рассказов, что вы на это скажете?
– Мы всеми руками за!
Равнодушный внимательно осмотрел Дамкина и Стрекозова. Ни бутылки коньяка, ни коробки шоколадных конфет у литераторов почему-то не было. Редактор помрачнел.
– Литераторы вы, я вижу, опытные, видные, кое-что из вас может получиться. Хотя пока что в ваших произведениях наблюдаются некоторые недостатки.
– Спасибо за критику, - поблагодарил Дамкин. - Если надо что-то доработать, мы готовы прямо сейчас!
– Легко! - подтвердил Стрекозов.
– И в следующем номере...
– Нет, товарищ Дамкин. Для следующего номера у меня уже есть подборка молодого автора. Его фамилия Торчков. Недавно он мне принес целую пачку замечательных рассказов! - Равнодушный благожелательно посмотрел на бутылку "Наполеона" в баре. - Так что именно его подборка будет опубликована в следующем номере...
Дамкин проследил за взглядом Равнодушного и все понял.
– Аркадий Натанович, мы тут со Стрекозовым переругались, два дня спорили, какой коньяк вы предпочитаете: французский или армянский. Так и не пришли к соглашению, а то преподнесли бы вам бутылочку в подарок. Вы такой чуткий руководитель.
– Я люблю любой, - важно произнес Равнодушный. - Что ж, условимся так. Ваша подборка непременно будет осенью. После Торчкова...
– Торчков? - расстроенный Стрекозов поморщился, как будто проглотил ложку горькой касторки. - Где-то эту фамилию я уже слышал.
– Очень известный литератор! И очень хорошие рассказы. Я был в полном восторге. А какие названия! "Лошадиная фамилия", "Толстый и тонкий", "Жалобная книга"! Очень актуальные темы!
– Еще бы, - согласился погрустневший Дамкин. Деньги, на которые он так рассчитывал, уплывали в неизвестном направлении. Вернее, в известном. К Торчкову...
– Заходите ближе к осени, - подвел итог Аркадий Натанович. - Там и посмотрим. Мы планируем постоянно публиковать молодых авторов. Начнем с товарища Торчкова, продолжим вами...
– Понятно, - кивнул головой Дамкин. - До свидания!
– Всего доброго! - откликнулся Аркадий Натанович, лучезарно улыбаясь.
– Непременно зайдем, - пообещал Стрекозов, и литераторы скрылись за дверью с видом мышей, которые хотели отведать сыра, но вместо этого попали в мышеловку и прищемили хвосты.
Глава еще одна,
в которой литераторы Дамкин и Стрекозов встречаются с литераторами Ассом и Бегемотовым
Люди, которые утверждают, что они знают все на свете, очень раздражают нас - тех, кто действительно все на свете знает.
Арнольд Шварценеггер
Дамкин и Стрекозов вышли из редакции журнала "Колхозное раздолье" в подавленном состоянии. Дамкин закурил "Беломорину" и взглянул на Стрекозова.
– И какой дурак придумал давать Торчкову рассказы? - сердито спросил он.
– Разве это был не ты? - невинно поднял брови Стрекозов.
– Я предлагал дать ему наши самые плохие рассказы, а ты ему Чехова подсунул! Ясное дело, Чехова любой редактор опубликует!
– Напиши Равнодушному письмо от разгневанного читателя, обвини Торчкова в плагиате!
– Думаешь, нам это поможет? - Дамкин выронил папиросу и растоптал ее каблуком. - Наш гонорар и так отложился до осени, а если еще и Торчкова обвинят во всех грехах, то и он нам не выплатит ни копейки!
– Ты думаешь, он так тебе чего-нибудь выплатит? - пожал плечами Стрекозов.
– Не думаю, - сказал Дамкин и похлопал себя по пустому карману. - Вот только денег у меня абсолютно нет!
– Удивил! - Стрекозов вывернул свои карманы, которые тоже оказались пусты.
Литераторы двинулись по улице. Вдруг впереди них из подземного перехода вывернули двое в потертых джинсах и очках. Один из них что-то доказывал другому, и оба весело ржали.
– Какие знакомые спины, - молвил Дамкин.
– Я тоже их где-то видел! - сказал Стрекозов, и литераторы ускорили шаг.
Это были литераторы Асс и Бегемотов. Эти двое тоже писали в соавторстве, только в отличие от Дамкина со Стрекозовым, прятали свои настоящие фамилии под псевдонимами.
Дамкин подскочил к Бегемотову и хлопнул его по плечу.
– Какого черта? - обернулся Бегемотов и, узнав коллегу, радостно воскликнул: - Никак Дамкин?
– Собственной персоной!
– И Стрекозов! - завопил Асс, распугивая прохожих. - Совсем, как живой!
Литераторы обнялись.
– Увидев вас, я понял, кто нам даст взаймы четвертной, - сообщил наглый Дамкин.
– И кто же это? - Асс огляделся вокруг. - Тут, кроме нас, никого нет...
– Вы и дадите!
– Ты в этом уверен? - язвительно ухмыльнулся Бегемотов. - Мы взаймы не даем!
– Не хотите взаймы, дайте тогда просто так.
– Вот видишь, - литератор Бегемотов ткнул Асса в бок. - У Дамкина прорезался голос профессионального юмориста! Учись, пока Дамкин жив.
– Просто так только кошки размножаются, - нравоучительно заметил Асс. - Мы тут пытались название придумать для нового романа. Подкиньте свежую идейку, тогда пусть не четвертной, но червонец от сердца оторвем.
– А о чем роман? - на всякий случай спросил Дамкин.
– Черт его знает. Каждый день думаем, и о чем же он? Наверно, о литераторах. О друзьях. О том, как люди ходят друг к другу в гости. О месте литератора в жизни. О чувстве прекрасного, которое гложет душу человека... О том, что бывают дни, когда на дворе солнечно и весело, гуляют красивые девушки, птички поют... А бывают - когда солнца нет, дождь, холодно, все вокруг злые и отвратительные...
– "Ублюдки", - сказал Дамкин.
– Почему это мы ублюдки? - обиделся Бегемотов. - Сами вы...
– Да нет! - Дамкин оживленно затряс головой. - Я вам название даю: "Ублюдки". Классное такое название. Сам бы использовал, да для друзей чего не отдашь! Особенно за десять рублей.
– Грубое какое-то слово, - произнес Асс. - Неприятное...
– Почему же? - возразил Дамкин. - Ублюдки - это такое состояние погоды, когда выходишь на улицу и вместо "пасмурно" или "дождливо", шмыгаешь носом, сеешь на своем лице вымученную улыбку и произносишь: "Ублюдки"...
– Нет, - отказался Бегемотов. - Это как-то нам не подходит. Средний читатель в своей серой массе туповат, он же не поймет, что это состояние. Он решит, что это наши герои - ублюдки, потом фиг отвертишься!
– Ну, тогда назовите свой роман "Поросята", - предложил Стрекозов, вспомнив девушку Машу и ее день рождения. - Хорошее, доброе слово, и никто не поймет, к чему оно относится.
– "Поросята"... - задумался Бегемотов. - Тут надо крепко подумать...
– Вот именно, - поддержал его добрый литератор Асс и достал из кармана Бегемотова мятый червонец. - Лучше семь раз хорошо подумать, чем один раз не то отрезать.
Дамкин взял из рук литератора деньги.
– Спасибо, вы - настоящие друзья!
– Не за что, - отмахнулся Бегемотов. - Когда-нибудь у нас не будет денег, и вы нам презентуете четвертной.
– Но не просто так, - сказал Стрекозов, - а за хорошее название к новому роману.
– У вас есть новый роман?
– К тому времени, как у вас не будет денег, напишем.
– Договорились, - Бегемотов признательно пожал руку Дамкина.
– Хотите мы вас с одним журналистом познакомим? - предложил литератор Асс. - Он у вас интервью возьмет.
– Зачем нам интервью? - спросил Дамкин.
– Пропечатают интервью с вами в газете, будете потом ходить и всем показывать. Дома на стенку повесите.
– Я все интервью и статьи о себе тщательно вырезаю и приклеиваю на дверцу шкафа, - молвил Бегемотов. - Зеленым фломастером подчеркиваю те места, которые надо читать, а красным - те, где нас ругают. Друзья приходят в гости, открывают бутылки пива, прикладываются, запрокидывают головы и читают. Очень удобно.
– Интересная мысль, - одобрил Стрекозов. - А что за журналист?
– Из журнала "Наша смена". Фамилия его Бамбуков.
– А денег он нам за это интервью заплатит?
– Вряд ли, - хохотнул Асс. - Но и с вас ни копейки не возьмет.
