зимой на шашлыки… Папа классно умеет их делать, и по воскресеньям мама пироги печёт, и один непременно с сюрпризом. А ещё мы каждый год отмечаем день включения фонтанов… Не знаю, почему именно фонтанов, но это так здорово! И мороженое едим у фонтана, и родители со мной никогда в этот день не ругаются, – Сашка вспоминала и потихоньку улыбалась. – Правда, эти дни проходят, а потом…
– А потом ты начинаешь психовать из-за их требований, – понятливо кивнула Вера. – Ну, если волшебной палочки, как мы выяснили, у нас нет, а без неё родителей твоих не поменять, давай ты попытаешься взять и самой примириться с реальностью. Нужно понять, что хотеть они всегда будут очень много, но дать ты можешь им только то, что по твоим силам, а значит нервничать из-за этого не стоит.
– Легко сказать… а как сделать? – Сашка вопросительно подняла брови.
– Ну, а что они могут? Физически они тебя не наказывают? Нет. Еды не лишают? Нет. Развлечений?
– Да я как бы особо и не развлекаюсь… – протянула Сашка.
– То есть того, что нет, и лишить не получится, – подмигнула ей Вера. – Кстати, по этому поводу мы с тобой подумаем… Надо будет изобрести какую-нибудь хитрость, чтобы тебя отпускали к бабушке, ну, и к нам.
– Тогда они будут мне запрещать к вам ездить в виде наказания! – понурилась Сашка.
– Да, если решат, что для тебя это награда. А если нет? Если бабушка закапризничает и потребует, чтобы твоя мама непременно приезжала и помогла ей по хозяйству?
– Неее, мама не будет – она же беременна.
– Правильно, тогда бабушка ещё больше закапризничает и потребует, чтобы от вас кто-то приезжал…
– Папа не поедет, и тогда пошлют меня! – радостно воскликнула Сашка.
– И как только ты так обрадуешься, они тут же поймут, что тебя можно этим держать на коротком поводке! А ну-ка давай сурьёзнее, скорби прибавь, слезу пусти! – Вера тяжело вздохнула над своим поведением, подумав:
– Что я делаю, что творю, что творю, что делаю! Учу ребёнка врать родителям! С одной стороны… А с другой – что делать-то? Ну, что? Оставить так, как есть – они её до психушки додавят! В опеку заявить? Даже если докажут психологическое давление, ну, заберут её от родителей, и что? Ей лучше там будет? Вот уж нет! Да ещё и виноватой себя будет перед мамой и отцом чувствовать. Родителей её изменить? Это, и правда, из серии фантастики – они же взрослые мужчина и женщина с дурью на всю башку у каждого! Да ещё дури этой там так много, что она аж выплёскивается и по округе разливается! Но, тем не менее, они её родители, и бывают шашлыки, пироги с сюрпризом, фонтаны… Короче, есть реальность, в которой нужно что-то решать так, чтобы Сашке было легче и лучше жить. А это значит, что нужно выработать какую-то стратегию безопасного общения Саши даже не с ними, а с дурью в их головах!
– Слушай, а ведь это может сработать… – обдумывала Сашка сестринскую идею. – А ты со своими тоже так хитрила?
– Неа… С моими мне повезло. Они всегда на моей стороне и со мной рядом, понимаешь? С моими так нельзя.
– Жаль, что у меня не так… – понурилась Саша.
– Жаль. С одной стороны, а с другой – знаешь, это тоже не просто так. Ты, по крайней мере, точно-преточно будешь знать, как именно нельзя с детьми общаться. Точно не будешь так делать со своими детьми.
– Однозначно! – закивала Сашка.
– Ладно, давай так – учиться на отлично – это совсем неплохо. И, насколько я понимаю, ты с этим справляешься.
– По программе – вообще без проблем. Ну, правда, четвёрка была по русскому… и такой скандал!
– Если что-то такое возникает, постарайся не… ну, сказать «не обращать внимания» – это глупо, потому что очень сложно это сделать, когда орут прямо над ухом и именно на тебя… Я бы сказала «не брать близко к сердцу». Вот как. Понимать, что это орёт не отец, а его самые неразумные качества – тщеславие и перфекционизм. А ещё знать, что на самом-то деле отметка – это такая относительная штука, поэтому все эти вопли и визги к тебе не относятся. Это они так, мимо летают, вокруг отцовского перфекционизма! Можно ещё их представить. Только не смеяться при этом… – серьёзно предупредила Вера.
Сашка представила круглые неуклюжие и почему-то полосато-сине-сиреневые вопли, летающие вокруг отца, рассказывающего, какая она не такая и не этакая, и рассмеялась в голос.
– Слушай, какая ты ууумнааая! – уважительно покосилась она на Веру.
– Ага, вумная-вумная, как вутка, – хулигански тряхнула головой сестра. – Мне знаешь, как пришлось учиться разговаривать с людьми? Оооо, прямо школа жизни! Понимаешь, как только на меня внимание стали обращать, сразу проблем прибавилось – воз и маленькая тележка! С мужчинами знаешь как трудно? Нет, с теми, кто русскую речь понимает хорошо, и с самомнением всё в порядке и проблем-то нет, а вот у кого это самое мнение о себе или пострадавшее, или наоборот, раздутое до небес – ууууу, так сложно! Вот и приходится сначала хитрить, а потом, если уж совсем не понимают – физически воздействовать или с папой знакомить, – Вера рассмеялась. – Последнее, кстати, будет похуже любого удара в челюсть, если между нами. Только вот кроме мужчин прибавились ещё и проблемы с женщинами.
– А с женщинами что? – удивилась Сашка.
– Ну, как что? – хмуро вздохнула Вера. – И зависть дурацкая, и раздражение, и просто непонимание! Вот, подруга детства, например, – она показала двоюродной сестре собственный смартфон, – Втемяшилось ей, что в проблемах между ней и её мужем виновата именно я. Хотя там муж ни одной юбки не пропускает, а я его сразу отшила в грубой форме и не виделась с ним давным-давно.
– И всё равно виновата? – удивилась Сашка.
– Ага. Вон как пишет – закачаешься! – Вера грустно перелистнула сообщения. – И дружбу нашу я предала, и виновата перед ней, и предательница я, и…
– Дyрa она! – взвилась Сашка. – И нечего тебе расстраиваться! Ты самая добрая и хорошая и внимательная! И знаешь что ещё? Я вот уверена, что она, когда её муж бросит, к тебе же прибежит за утешением! Точно прибежит, потому что ты это можешь! Ты людей понимаешь!
Сашка пыхтела от гнева, а Вера притянула её к себе, обняла и поцеловала, подумав, что Сашкины родители – полные, просто полнейшие бараны, раз не сумели разглядеть, какая у них замечательная дочка!
– Ладно, давай так! Ты мне будешь рассказывать о
