Ознакомительная версия.
– Все равно… я не права была… Вы же… не виноваты… что он… что они… – еще тише проговорила крестьянка, и бледные щеки ее покрылись алым румянцем раскаяния.
Кивнув в знак того, что извинения принимаются, Изабелла обессиленно откинулась на еле ощутимо дрогнувший язык и замолчала. Примолкли, утомленно закрыв глаза и навалившись друг на друга, и остальные женщины.
«Правее… Еще правее… Левее… Так держать…» – доносилось до них то и дело сквозь мутную пелену забытья, но они не реагировали. Лежать, не двигаться, не говорить, дышать, тщетно стараясь выжать из зловонного воздуха последние запасы кислорода – вот и все, что оставалось им, запертым между трех смертей в медленно, но неуклонно превращающейся в настоящую, рыбе.
– Еще правее… Левее… Правее…
Дробный стук в верхний иллюминатор заставил вздрогнуть не только Агафона, но и их.
– Что… там?… – вяло выдохнула герцогиня.
То ли расслышав ее вопрос, то ли сообщая Люсьену, его премудрие прохрипел:
– Второй валенок вернулся…
– Благой вестник… – непроизвольно фыркнула принцесса и тут же снова закрыла глаза: голова отчаянно кружилась даже при малейшем усилии ее приподнять.
– К-кабуча… Они там джигу отплясывают, что ли?
– А, может, они нашли выход наверх? – сипло откашлялся за пультом управления де Шене.
– Ничего не разобрать… – с мучительной досадой промычал маг, бесплодно вглядываясь в мутную мембрану рыбьего глаза.
– Они наверняка что-то отыскали! – оживилась Изабелла.
– Но как мы это увидим? – растерянно распахнулись глаза герцогини.
– Всплываем? – жадно вытянул шею волшебник в сторону рыцаря.
Не говоря в ответ ни слова, тот протянул руку и надавил большим и указательным пальцами на две зеленые ягоды, уже почти утонувшие в извилинах рыбьего мозга.
Их судно затрепетало сердито, изогнулось, скрежетнуло зубами, противясь команде, женщины испуганно подскочили, хватаясь друг за друга… Но магия, хоть ослабевшая и рассеянная, еще удерживала завоеванные позиции, и чудищу пришлось повиноваться. Голова его ударилась о потолок пещеры уже не со звоном, но с мясистым шмяком, и тут искры полетели из ее глаз, странная дрожь прошла по исполинскому телу, а хвост шевельнулся без команды.
– Она оживает!!! – в панике проорал Агафон и метнулся к пульту. Не дожидаясь вмешательства студента, шевалье выбросил руку к ганглию, отвечавшему за погружение, но рыба дернулась, и пальцы его ткнулись мимо.
Жуткая пасть открылась спазматически, и темные ледяные воды озера хлынули вовнутрь, снося и роняя всех на своем пути.
Женщины завизжали и вцепились друг в друга, точно рассчитывая таким образом удержаться… но напрасно. Холодная как сердце Гавара волна беспощадно швырнула их на мужчин и поволокла дальше – уже всех вместе.
– Каабу-у-у-уча!!!.. – отчаянный крик прорезал шум вливающейся воды, ослепительная вспышка серебра озарила готовую поглотить их темноту.
Темная арка глотки уже нависала над их головами, когда вырвавшийся из глубины рыбьей утробы смрадный воздух вытолкнул уже распрощавшийся с жизнью экипаж «Золотой рыбки» прямо в воду. Герцогиня забилась испуганно, захлебываясь и отталкивая вцепившуюся в нее мертвой хваткой племянницу, Грета ухватила за талию принцессу, Агафон впился судорожно скрюченными пальцами здоровой руки в лодыжку Греты, Люсьен – в плечо Агафона, исступленно работая другой рукой, чтобы всплыть…
Только когда в конвульсивно разевающиеся рты перестала попадать вода, люди поняли, что выскочили на поверхность.
Поддерживая друг друга и жадно глотая такой, оказывается, восхитительно-сладкий воздух, товарищи по несчастьям немного успокоились и огляделись.
И огляделись еще раз.
И снова.
С таким же успехом они могли вовсе не беспокоиться открывать глаза, потому что непроглядная тьма царила вокруг, и только гулкое эхо, разносящееся по поверхности воды, говорило о том, что всплыли они в воздушном кармане под потолком пещеры. Вытянув вверх руку, де Шене убедился в этом еще раз: осторожные пальцы его коснулись шершавого камня почти над самой головой.
– Как холодно! – жалобно простонала герцогиня.
– И темно… – протянула крестьянка.
– Светящиеся рыбки бы сейчас не помешали… – прокашлялась Изабелла.
– И греющие… – добавил шевалье.
И тут пальцы его коснулись чего-то мягкого и шершавого.
Первое, о чем он подумал – объявилась та антипатичная рыба в шерсти, изучавшая их через нижний иллюминатор, как повар на рынке рассматривает продукты, но вдруг, слепя привыкшие ко мраку глаза, вспыхнул неяркий сиреневый свет.
– Агафон?… – заслонила глаза рукой Грета.
– Нет, рыба-удильщик, – брюзгливо пробормотал школяр, из последних сил пытаясь удержаться на плаву при помощи только одной больной руки.
Люсьен бросил быстрый настороженный взгляд на то, что толкало его под локоть, и радостно ахнул:
– Валенки вернулись!
– Их двое, а ног у нас пять пар – на всех утеплиться не хватит, – быстро подсчитала принцесса.
– Не думаю, что они вернулись за этим… – пробормотал волшебник.
Перехватив палочку в зубы и поменяв тем самым свет на голубой с золотистыми проблесками, он взялся здоровой рукой за подплывший к нему валенок, и едва не ушел под воду.
– Он хочет тебя утопить! – возмущенная коварством собственной обуви, воскликнула Грета.
– Нет, – уверенно качнул головой маг, и прохладный переливистый свет задрожал в такт. – Они нашли отсюда выход.
– Но мы здесь и так… – начал было тетушка Жаклин, и умолкла.
«Здесь» вокруг них имелось. Но никаким «и так» не пахло и близко. Темные своды серого камня нависали над их головой как плотно закрытая крышка котелка, а найденное ими пространство размерами вряд ли превышало чашу не самого большого фонтана в дворцовом саду. С точно таким же количеством удобств.
– Здесь мы долго не продержимся, – угрюмо вздохнул де Шене.
– Но что нам делать?!
– Нырнуть и плыть за ними, – кивнул он подбородком в сторону выжидательно застывшего у его локтя валенка. – Куда зовут.
– Но мы не знаем, куда они нас зовут! – нервно шлепнула ладонью по воде Изабелла. – Это они могут плавать хоть целый день, а мы-то не рыбы!
– Они это понимают, – промычал сквозь стиснутые на палочке зубы студент, выдавая, скорее, желаемое за действительное, чем высказывая убеждение. – И могут провести нас от воздушного кармана до воздушного кармана. Наверное.
– Они понимают?!.. – возопила герцогиня.
– Мы должны им довериться, ваше сиятельство, – мягко проговорил шевалье.
– Довериться обуви?!
– У вас есть другие идеи?
Как ни странно, но других идей не оказалось не только у тетушки Жаклин, но и у остальных членов спасательной экспедиции, незаметно превратившейся в экспедицию спасаемую.
И они нырнули.
* * *
Вспышка ослепительного света, вырвавшегося из сенота, утопила всё вокруг на несколько мгновений в изумрудном сиянии и заставила померкнуть волшебные свечи и факелы. Линии силы, не успев даже вспыхнуть в последний раз, растворились и пропали, как волокна сахарной ваты в кипятке. Люди и бугни, застигнутые врасплох, отпрянули, вскидывая руки к глазам, но и сквозь сомкнутые веки и пальцы режущее зеленой косой пронзительное свечение пробивалось, как трава сквозь мостовую.
Гавар тоже рефлекторно втянул голову в плечи и загородился локтем, хоть и знал всю тщетность сих жалких попыток: от световой волны прерванного не по правилам заклинания первого порядка, каковым и являлось заклинание дальней связи, спасения не было, и мальчики зеленые в глазах еще часа на два ему были обеспечены с гарантией.
Но вздрогнуть и задохнуться от внезапно накатившего страха заставила его другая мысль, вернее, слово, походя промелькнувшее в голове.
ПРЕРВАННОГО.
Но как?!
Кем?!
Неужели Костей?!..
Не дожидаясь, пока отчаянная пляска зеленых человечков на обожженной сетчатке поутихнет, маг крутанулся к провалу, открывая в воинственном прищуре слезящиеся глаза и готовый к чему угодно: сражению, отступлению, катастрофе…
– Нет… не думаю, что мы… под открытым небом… оказались…
– Но какой… неприятный… свет был…
– Что это?…
– Э-э-э… северное… сияние!..
Только теперь Гавар осознал, что всё это время в сеноте, увеличенный и размноженный каменными стенами, раздавался отчаянный плеск и полузадушенные неразборчивые человеческие голоса.
– Так мы… на север заплыли?!..
– То-то я ч-чувствую… в-вода… л-ледяная…
– А пингвины… тут есть?…
– Разве только… перелетные…
Пингвины?
Какие пингвины?
Причем тут пингвины?!..
Колдун поднял руки в начальном пассе, универсальном для нескольких заклинаний атаки и обороны, и тихонько шагнул к краю колодца: левое плечо и рука впереди, голова опущена, вес распределен на обе ноги, свербящие, точно засыпанные песком глаза ощупывают настороженно каждый сантиметр открывающегося с продвижением пространства. То, что противник до сих пор не напал и несет всякую чушь, может означать лишь, что он усыпляет бди…
Ознакомительная версия.
