В субботу обтер бархаткой комп и в гордом одиночестве вольготно расположился в глубоком кожаном кресле.
Огромный плоский экран засиял бриллиантовыми всполохами. Ага, вот он в Париже, вот в Китае…
Что такое?
Дисплей замерцал, и Петя увидел себя еще мальчишкой. На школьной перемене он крадет у географички из сумочки деньги.
Бред! Разве он загружал это видео?
И нет в природе таких кадров! Что вы?!
Петр перезагрузил компьютер, задумался.
Потом подошел к двери и крепко запер.
Еще домочадцы вопрутся.
Опять врубил машину.
Ага, вот он вытаскивает рыбу-иглу. Парит на дельтаплане в Австралии. Охотится в Африке на нежных косуль.
Стоп! Откуда эта кислотность?!
Компьютер бесстрастно показывал, как в дымину хмельной Петя выбрасывал в окно восьмого этажа вещи жены и детишек. Обиделся на них за что-то.
Злобный поклёп?
Нет, это было… На дворе тогда стоял белоснежный, с волшебной пургой январь. Холод зубодробительный. Хозяин собаку не выгонит, а Петя выпер на улицу близких. Главное, из-за чего? Не помнит!
Петя смачно вырубил комп и решил больше к этому ироду не прикасаться.
3.
Но в следующие выходные не удержался. Включил.
Теперь компьютер на него выплеснул всю горькую историю отношений с родителями.
С отцом он принципиально не разговаривал уж лет десять.
Мать почитал за провинциальную дуру.
Себя в семье с детства держал за непризнанного гения, за белую ворону.
Справедливо? Ой, не от большого ума…
Петю перекосило, но он все-таки упрямо продолжал смотреть на садирующий экран.
А комп решил вдруг огорошить его будущим.
Вот Петр Кряков клевещет и подсиживает останкинского начальника. Вот разводится с женой. Вот проклинает детей…
Петя дрожащими пальцами стал бить по клавиатуре, отформатировал диски. Стёр все! Абсолютно! Выключил бандуру.
– Пап, ну дай шарики погонять! – дети заглянули в щель приоткрытой двери.
– Играйте! Берите насовсем! Я сейчас его перенесу в вашу комнату.
4.
Избавился… Но легче не стало. Компьютер, сволочуга, растормошил душу. Теперь приходилось учиться жить заново. По-другому говорить, смеяться, если придется – плакать.
Сослуживцы с некоторым испугом взирали на Петю. Куда делся прежний гулёна, остроумец и карьерист? Крякова сейчас приняли бы в самый ортодоксальный монаший скит.
– Небось, кого-то подсидеть хочет, – хитро решили коллеги. – Овечкой невинной, бе-бе, прикидывается.
Даже жена и дети насторожились.
Раньше с отцом нужно было себя вести, как со львом в клетке. Зазеваешься – ногу отхватит. Начисто! А тут нежно вопросы задает, сочувствует, дает ценные советы.
– Выследи его, Клавдия! – натаскивали Петину жену подружки. – Баба у него! Зарплату отдает?
– До копеечки.
– Значит, халтурит на стороне…
Клава наняла частного детектива. Тот не спал трое суток, ходил по пятам за Петей, но тот был чист, как мать Тереза.
– А в постели он как? – не унимались подруги.
– На четверку.
– Точно, кто-то есть! Погоди! А у него с половой ориентацией все нормально?
– Да что вы, девки?!
Мало-помалу, Петр почувствовал вокруг себя разряженное пространство, вакуум. Все, словно сговорившись, шарахались от него, как от прокаженного.
Ничего! Главное – внутри чистота. Ни себе подлянки не лепит, ни другим.
Петр стал ходить в церковь. Ставить дорогостоящие свечки. Исповедоваться. Вспомнил, что не крещен в детстве. Покрестился, взял имя, которое было в тот день в святцах – Алексий.
Принялся блюсти посты и причащаться.
Лицо Пети светилось.
– К психиатру его, в Кащенко, – наседали Клавины подруги. – Двинулся! В какой-нибудь секте. Иеговист или того хуже! Смотри, бросится на тебя и детей, перекусает!..
– Да он тише голубя!
– Затаился, гад!
5.
От испуга Клавдия решилась.
Перетащила компьютер в мужнину комнату.
С компьютером муж был нормальным, а так ушел в непонятку.
Петя взъерепенился:
– Зачем эта дрянь?
– Перестановка, – отрезала Клава.
От рассеянности мыслей Петр врубил комп.
Что он ему сейчас покажет?
Экран замерцал, пошел бриллиантовыми всполохами. Вот Петя на брудершафт пьет с Биллом Гейтсом. Вступает в интимную связь с прославленной певичкой Мадонной. Учит приемам самбо Шварценеггера. Вот…
Бесовщина!
Петя решил раз и навсегда выключить машину, но рука его не послушалась.
Жадно приник к экрану.
6.
В воскресенье в храм Петя не пошел.
Скучно там… Пустое…
От дыма ладана подташнивает. А церковные песни вгоняют в летаргический сон.
Жизнь, она проще. И жестче!
Крайне скоро Петр подсидел начальника и возглавил в Останкино режиссерско-монтажный отдел.
– Хитер, бестия, – шептались подчиненные. – Этот парняга кого хочет обует!
Ликующие жена и дети закатили главе семейства пир горой.
Французское шампанское, филе крабов, черная икра в серебряном ведерке…
На следующий день Петя подцепил хорошенькую секретаршу, длинноногую, всю в кудряшках, и в своем кабинете сделал любовницей.
Ух, и закрутилась жизнь!
Каждый день готовит сюрпризы!
Открыл для себя тайские массажные кабинеты. Не только тайские… А там – чернокожая красотка, японка, китаянка даже чилийка.
Не бытие, а райские кущи!
Ничего не подозревающая жена любила его пуще прежнего. С детишками полный контакт. Навороченные велосипеды им купил. Роликовые коньки последней модели. Папка хороший, заботливый.
На работе под него все стелились, по-лакейски заглядывали в глаза. Любовница секретарша в кудряшках надоела. Взял другую – блондинку, с потупленным монашеским взглядом.
Домашний компьютер включал изредка. Все хорошее про себя он и так знает.
Подтверждений не требуется.
7.
Все хорошо не бывает. Медвежатники взломали двери, выкрали из Петиной квартиры драгоценности, деньги и, главное, компьютер.
На бриллианты и деньги – тьфу, еще заработает. А вот комп жалко.
Ринулся в магазин, купил искусственный разум лучше прежнего. Загрузил из архива фотки, видео. А компьютер, засранец, показывает лишь то, что загружено.
Побежал к мастерам-кудесникам.
А те лишь зенки таращат, когда он, заикаясь от волнения, поведал о своих надеждах и даже требованиях.
Кинулся в церковь. От душевной жути поставил килограммовую свечку, упал на колени.
Рядом уборщица шваброй шелыгает, а он молится, чтобы ему прежний компьютер небеса вернули.
Из храма – домой. Врубил комп.
А тот ему – как Петя с Римским папой в гольф играет. С принцессой Дианой на лошадке скачет. Вместе с Хемингуэем на яхте рыбу-пилу удит.
Умница, компьютер!
Исправился!
Ведь хуже нет, когда против тебя даже искусственный разум…
Встал, до хруста в косточках, потянулся. Широкая голливудская улыбка гуляла по его лицу.
– Поздравляю! Зубодробительный компромат.
– Самому нравится.
– Компьютер мы у этого сукина сына изымем. Опробуем на себе. Ладно! Теперь, давай, займись останкинскими дизайнерами. Высвети их прожектором истины. Не бойся ничего. Хлестко! Со всего плеча!
Компромат № 43
Кнопка храбрости
1.
Он панически боялся собак с их саблезубыми пастями, милиционеров с гибельными дубинками, прохожих с хищными взглядами. Он всегда ждал самого худшего. Вот-вот его схватят и раскрошат зазубренным тесаком на тысячу жалких кусочков.
Позвольте познакомить – Иван Горохов – телевизионный компьютерный дизайнер. Живет просто и размеренно. Отстучав по клавишам компа, он залезает под стеганое одеяло и, лязгая зубами, ждет прихода насильника.
Кто это будет? Женщина? Мужчина? Неразумное дитя? Или группа, кровно сколоченная бандочка?
Сплошные вопросы. Ваня читал, как одни отморозки натравили на жертву настоящего крокодила. И эта сволочь растерзала всех. Включая самих грабителей.
Все окна в Ваниной квартире были из бронированных стеклопакетов. Тройная входная дверь из танковой стали.
Но разве это остановит ублюдков?
Тем более, у Вани было что грабить. Профессия останкинского дизайнера приносила лихие бабки.
За ними, только за ними, за живой наличностью Иван мужественно выползал из дома. А одежду, пищу, журналы, видеокассеты ему приносили курьеры. Конечно, его могли ухайдакать и курьеры. Но у Горохова просто не было выбора.
Так, в слепом ужасе Ваня дотянул до своего сорокалетия. Ни жены, ни детей, ни друзей… Только лязганье зубов под одеялом, банковские переводы и электронные письма заказчиков с Ostankino.ru.
В день сорокалетия он, понурясь, вышел из дома. Надо снять в банке кругленькую сумму. Отметить. Юбилей, все-таки…
2.
Из банка, отчаянный шаг, лично зашел в продуктовый. Прикупить коньячка. Не хотелось даже десять минут ждать курьера.
