— Биология, Мильтон? Совсем, что ль, умом повредился? Со стойки библиотекаря раздалось громкое «ш-ш-ш», и
миссис Холл покачала головой, неодобрительно взглянув в нашу сторону. Я сказал Папаше, что читаю про чуму. Тот в ужасе отпрянул и возопил:
— Надеюсь, ты триппер не подцепил? (Не знаю, что такое триппер, но звучит еще хуже чумы.)
Затем я в свою очередь спросил Папашу, что он делает в секции биологии.
— О, да как обычно, Мильтон, — ответил он. — Страница 124 в бело-зеленой книге.
Я сообщил, что страницу вырвали. Папаша выпалил: «Черт!» — и ударил тростью об пол. Тут миссис Холл потеряла терпение и заорала на Папашу, мол, тот подает ученикам дурной пример. Папаша тоже заорал на нее и сказал, что в ее библиотеке царит хаос и вся секция биологии перевернута вверх дном. Постучав меня по ноге тростью, он прошептал:
— Видишь, какая кокетка? — Затем выпрямился и добавил: — Обед в понедельник, Мильтон. Ты, я и ЭЭК. — С этими словами он вышел из библиотеки, с треском захлопнув за собой дверь.
Сказал Гоблину, что даже Папаша знал про страницу 124 в бело-зеленой книге, а значит, книга была популярной, еще когда он учился в школе! Гоблин был весьма взволнован этим открытием и заявил, что это подтверждает его теорию «хорошие буфера — вечная ценность».
Пятница, 23 августа
После обеда у моей кровати нарисовался Чэррил и сказал, что мне следует немедленно явиться в койку Джулиана. (Я так понял, имеется в виду его спальня.) Я постучал в дверь, и мне долго никто не отвечал, а потом Джулиан крикнул:
— Войдите! — Увидев меня, он схватился за грудь и ахнул: — О, слава богу, это ты! Я уж думал, Андерсон.
Джулиан задернул шторы и вдруг накинулся на меня, словно я сделал что-то не так.
—Малёк, ты очень меня расстраиваешь, очень. — Я не знал, что он имеет в виду, поэтому провернул обычный фокус: покачал головой и печально уставился в окно. К сожалению, шторы были задернуты, поэтому, должно быть, моя реакция выглядела по-дурацки. Но Джулиан этого как будто не заметил и продолжал свою тираду: — Каждое воскресенье я наблюдаю за тобой в церкви. Ты такой одинокий и всеми отвергнутый, что у меня просто сердце разрывается! — Я кивнул и изобразил одинокое и отвергнутое лицо. Джулиан обнял меня за плечи и сказал: — Бедный, бедный мальчик.
—Так вот, — продолжил он не своим голосом. — В последние дни моего пребывания певчим я решил пожаловать тебе королевскую милость. Отныне ты назначаешься тенором и снова приглашен в хор. — Такого я совсем не ожидал и в результате не знал, как реагировать. — Но, — Джулиан поднял палец, — есть одно условие, всего одно. Ни при каких обстоятельствах тебе не разрешается петь!
Я заметил, что это безумие, но Джулиан ничего не желал слышать. Мол, через год, когда моим тенором можно будет шоколад топить, я еще поблагодарю его на коленях. Потом он расквасился и стал твердить, как ему будет не хватать хора и школы. Я не мог отказаться от его предложения, поэтому сказал «спасибо» и ушел.
Ни за что не вернусь в хор, пока не перестану вопить, как тукан, и срываться на хрип.
Воскресенье, 25 августа
Сказал Джулиану, что сегодня не могу петь в хоре, потому что не знаю новые псалмы. А поскольку я не знаю слов, то не смогу в нужные моменты открывать рот. Затем пообещал взять домой сборник старинных и современных псалмов и выучить их за долгие выходные. Джулиан проглотил наживку, не подозревая, что хитрый Малёк Мильтон его одурачил.
Рэмбо, Жиртрест и Бешеный Пес всю неделю провели в Бешеном Доме. Они даже не спали в общежитии! Когда в свободные часы мы присоединились к ним, они были уже пьяны и привязались к дереву веревками, чтобы не упасть. Рэмбо сказал, что с субботнего утра они прикончили бутылку бренди и бутылку водки и выкурили две пачки сигарет на троих. Он щедро подкупил одного из садовников, чтобы тот сбегал за бухлом и сигаретами на железнодорожную станцию. К счастью, сигарет осталось мало, поэтому курить меня никто не заставлял. С потолка Бешеного Дома свисали два больших черных крыла. Оказалось, Бешеный Пес подстрелил с катапульты ворону. Жиртресту крылья не понравились: он сказал, что они принесут Бешеному Дому несчастье. Бешеный Пес ответил, что не верит в приметы: мол, дома у него целый ящик этих крыльев, а ничего плохого до сих пор не случилось.
Понедельник, 26 августа
ОБЕД С ПАПАШЕЙ И ЭЭК
Я понятия не имел, кто такой ЭЭК, поэтому шел по Трафальгару к дому Папаши на традиционный понедельничный обед с некоторой опаской. Своего учителя английского я обнаружил крепко спящим в кресле-качалке с огромной кучей книг на кофейном столике. Я громко кашлянул. Папаша даже не пошевелился. Я не знал, что делать: то ли растрясти его, то ли позвать «сэр». Что бы я ни сделал, он наверняка бы перепугался. Поэтому я решил выйти через кухню, зайти в дверь черного хода и попробовать заново. Выждав несколько секунд, я громко постучал.
— Мильтон, мой поэт! — немедленно откликнулся Папаша и добавил: — Не робей, мой друг, входи! — Войдя через кухню во второй раз, я прошагал в гостиную. Папаша стоял рядом с кучей книг с таким видом, будто не спал вовсе. Постучав по куче дужками очков, он сказал: — Мильтон, знакомься: ЭЭК.
Я кретински заулыбался, не имея ни малейшего понятия, о чем он, но признаться в своем невежестве было слишком уж стыдно.
ЭЭК оказался поэтом. Его полное имя Э.Э. Каммингс, но он писал его как «ээ каммингс».
Для начала Папаша пригрозил, что сунет мою голову в костер, если я отпущу хоть одну насмешку в адрес ээ кам-мингса. Потом он сказал:
— По причине непонятной и непостижимой творчество ээ каммингса изучается в школе лишь на третьем курсе и выше. Мне больно осознавать, что ты до сих пор не знаком с этим гением.
Я поинтересовался, не потому ли это, что ээ каммингс писал о сексе. Папаша ответил, что секса как такового в его стихах нет, зато очень многим благодаря этим стихам обломилось.
— Но причина, почему этот поэт считается опасным для юных умов, на самом деле в том, что он не использовал знаков препинания.
И действительно, ээ каммингс совсем забил на пунктуацию, а также заглавные буквы в своих инициалах и имени. Папаша назвал его первопроходцем в литературе, а потом добавил, что, если я попытаюсь копировать стиль ээ каммингса, он поставит мне кол на экзамене, а потом подвергнет пыткам.
После обеда он велел мне прочесть стихотворение под названием едва наступила весна (именно так, без пунктуации). Должен признаться, стихотворение было очень красивое, но и очень сложное для чтения. Поскольку точек не было, мой мозг не знал, где остановиться и передохнуть. Должно быть, я начал сбиваться, потому что Папаша застучал ложкой об стол и обозвал меня варваром. Я начал заново, и на этот раз он отбивал ритм вилкой о винный бокал, чтобы я знал, где делать паузу.
В конце концов я понял, как читать ЭЭК. Папаша прав. Он гениален.
Вдохновленный ЭЭК, написал Русалке короткое любовное стихотворение без знаков препинания. Бросив конверт в почтовый ящик, тут же пожалел о своем решении. Мне кажется, Русалка не из тех девчонок, что ведутся на стишки.
21.00. Перед отбоем Андерсон объявил, что старшекурсники избрали Жиртреста капитаном команды младших курсов по перетягиванию каната. Шоу состоится в среду на Трафальгаре, и Жиртрест должен набрать в свою команду шестерых участников, включая себя самого. Жиртрест немедленно устроил отборочные соревнования, в результате которых нам с Верном пришлось тягаться на кулаках, чтобы определить, кому же достанется свободное место в команде.
Силы в поединке между мной и соседом были равны. Мы сцепили кулаки, и я стал завороженно наблюдать, как лицо Верна становится все краснее и краснее по мере того, как он пытался меня побороть. К несчастью для Верна, он чихнул, и Жиртрест тут же его дисквалифицировал. Верн так расстроился, что ушел в туалет, бубня себе под нос и громко топая ногами.
Затем Жиртрест разбудил Никчемную Шестерку и организовал борцовские соревнования, чтобы выяснить, кто из первокурсников сильнее. В первом раунде Щучка выбил палец Карлику, а Дэррил так испугался поединка с Чэрри-лом, что самодисквалифицировался без причины. В финале Чэррил без труда одержал верх над Джейаром Юингом.
Теперь мне предстоит сразиться с Чэррилом завтра, в десять вечера.
Вторник, 27 августа
22.00. Наш поединок длился около трех секунд. Чэррил обменялся рукопожатиями с Безумной Восьмеркой, а я пристыженно поплелся в кровать и, прямо как Верн, притворился спящим, пока остальные обсуждали тактику.
Среда, 28 августа
Ночью прошел мощный ливень, и поле Трафальгар, где будут проходить соревнования по перетягиванию каната, превратилось в лужу. (Если верить Гоблину, проводившему утренний осмотр.) После обеда Рэмбо, хоть он и не капитан, созвал команду и сказал, что нужно сменить тактику. Новая тактика такова: Жиртрест должен обвязать веревку вокруг пояса и закопаться ногами в землю. Он будет якорем. Остальные же будут просто ждать, пока команда противника не истощит все силы, пытаясь сдвинуть Жиртреста, вкопанного в землю на шесть дюймов. Ну а потом мы просто выдернем канат, как рыболовную леску вместе с ошалевшей рыбиной.
