У Плюшевого Медведя от вида Правого Маськиного тапка, пьющего утренний кофе с булочкой, разыгрался аппетит, но он не знал, как подкатить к тапку, чтобы тот поделился с ним утренней добычей.
– Доброе утро, – сказал Плюшевый Медведь тапку с учтивым поклоном.
– Доброе утро, сэр, – благожелательно ответил тапок, однако, не отрываясь от газеты. Правый Маськин тапок, как и многие правые, свободно читал по-английски, знаете ли, на всякий случай, и поскольку газета была напечатана именно на этом языке, случайно, по инерции, назвал Плюшевого Медведя сэром.
– И что это вы читаете, милейший? – продолжил беседу Плюшевый Медведь, непринуждённо отщипывая от булочки довольно большой кусок. Ему было приятно быть не просто медведем, а сэром Медведем, как его кумир достопочтенный сэр Винни-Пух.
– Да вот, просматриваю кодировки акций, в которые я вложил свои сбережения, – вежливо ответил тапок, но остаток булочки от Медведя отодвинул.
– С каких это пор вы стали интересоваться биржей? – с искренней заинтересованностью спросил медведь и внезапно засунул себе в рот остаток булочки целиком. Правый Маськин тапок не подал вида, аккуратно подобрал носочком крошки и перелистнул газетную страницу.
– Как же можно не интересоваться биржей? Биржа – самое лучшее изобретение деловых людей. Это прекрасная возможность одалживать деньги в невероятных количествах, никогда их не отдавая, и при этом даже без необходимости пускаться в бега!
– Да, что вы говорите! Как интересно! – поддержал беседу Плюшевый Медведь и как-то невзначай опрокинул в себя остатки кофе из чашки. Правый Маськин тапок снова не подал вида и продолжал:
– Биржа – это новый способ азартной игры, при занятии которой никто не посмеет обвинить тебя в том, что ты прожжённый игрок и конченый картёжник. Моя тётя, Старая Калоша, светлая ей память, оставила мне наследство, которое я и разместил в акциях компаний обувной промышленности. Поскольку босых на земле становится с каждым днём меньше, а количество ног при этом постоянно растёт (каждую секунду на Земле рождается 4,1 человека и 1,8 человека умирает[73], то есть в среднем каждую секунду количество ног прибавляется на 4,6 ноги).
– Ну, насчёт четырёх ног – это понятно. Две пары обуви решат проблему. А как вы решаете вопрос с обуванием шести десятых (0,6) ноги? Что, производите недоделанную обувь, или просто обувь меньшего размера? – полюбопытствовал Плюшевый Медведь, явно поглощённый демографическими размышлениями. Он незаметно стянул с носика Правого Маськиного тапка очки и попробовал их пожевать. Очки не жевались.
– Недоварены… – сказал себе Плюшевый Медведь и водрузил очки на место. Правый тапок не стал обращать внимания и на эту махинацию Плюшевого Медведя, поправил очки и пояснил:
– Наличие шести десятых (0,6) ноги мы игнорируем и обуваем только целые ноги.
– Как вы их обманываете! – возмутился Плюшевый Медведь. – Эта ваша обувная индустрия злая! Она плодит калек! Каково человеку ковылять с шестью десятыми ноги, да ещё и необутой?
– Мы не обманываем население, мы его обуваем! – возразил Правый Маськин тапок.
– А разве это не одно и то же? – удивился Плюшевый Медведь, неплохо владевший уличным жаргоном.
– Видите ли, сэр Медведь, – спокойно пояснил Правый Маськин тапок, – бирже совершенно всё равно, кого обули, а кого нет, сколько ног обуто, а сколько ковыляют босиком. Биржа – это только деньги, чистые деньги в их первозданной виртуальной красе, и за ними не видно ни людей, ни их хлопот. Для того биржа и была придумана, чтобы не примешать в деловые сделки всякие субтильные чувства да моралистические переживания.
– Так ваша биржа – это просто надувательство какое-то! – возмутился Плюшевый Медведь, который наконец осознал, что поживиться у Правого Маськиного тапка больше нечем, а попробовав пожевать непосредственно сам тапок, был разочарован его вкусовыми качествами.
– Позвольте с вами не согласиться, – ответил Правый Маськин тапок, насилу высвободившись из лап жующего его Плюшевого Медведя, по-прежнему, как истинный джентльмен, пытаясь не подавать вида, что манеры Плюшевого Медведя этим воскресным утром начинают его несколько беспокоить. – Биржа – это замечательное изобретение. Благодаря ей в развитых странах деньги не прячут по кубышкам, а вкладывают в биржу, кто напрямую, кто через специальные фонды. Таким образом практически все сбережения, включая пенсионные фонды, остаются на рынке и позволяют экономике развиваться, открывая новые предприятия и создавая новые рабочие места, которые позволяют населению зарабатывать больше денег, отчего их сбережения только увеличиваются, что, в свою очередь, возвращает денежную массу обратно на биржу. Со всего этого государство получает налоги, которые укрепляют все области жизнедеятельности страны – здравоохранение, оборону, образование, социальную защищённость. В бедных недоразвитых странах со слабыми законами и крайне воровской ментальностью люди не доверяют бирже и даже банкам. Они держат деньги в кубышках. Постепенно экономика истощается, люди теряют работу, и страна становится ещё беднее. Вот что такое биржа.
– Не нравится мне всё это. Кажется, проблема с обуванием шести десятой ноги может привести к серьёзному падению акций… – сказал Плюшевый Медведь, зевая.
– Мда… хотя, может, и так… – задумался Правый Маськин тапок и тут же сбегал позвонить своему брокеру, попросив его на всякий случай немедленно продать все обувные акции. Правый Маськин тапок понимал, что если даже Плюшевому Медведю, персоне, далёкой от реалий обувного рынка, пришли в голову сомнения по поводу обувания 0,6 ноги, то и многие инвесторы могут обеспокоиться тем же вопросом. А в обувной индустрии, несмотря на то что в обуви недостатка не наблюдалось, обуть инвесторов не так уж просто.
Когда тапок вернулся, Плюшевый Медведь хитро прищурился и попытался перевести разговор на свою любимую тему – каше-медовые афёры, но в этот самый момент послышался шум, и в кухню вошёл Маськин. Он, как водится, нёс в охапке двух своих котов, а за ним, весело лая, бежали четыре собаки. Так он всегда появлялся, подобный древнегреческой Диане-охотнице, эдакой Артемиде[74], в окружении своих любимых животных. На Маськине был только Левый тапок, потому что, как вы догадались, Правый разговаривал с Медведем и явиться для торжественного утреннего одевания на Маськину ногу не мог.
Отношения между двумя тапками в последнее время были неважные. Левый тапок, увидев по телевизору, как все католики целовали левую туфлю папы римского, загордился и заявил, что левая обувь важнее. Правый же тапок вышел из себя от негодования и заявил, что это оттого, что папа римский секретно парализован на левую часть тела, а правой он больно лягается, и что в этом и заключается объяснение этого подсмотренного Левым Маськиным тапком обычая.
Плюшевый Медведь сразу предложил Маськину приступить к лечению его острой медвежьей манной-каши-недостаточности (О.М.М.К.Н.), но Маськин попросил его подождать и обратился к своему Правому тапку.
– Всё это, конечно, может быть, и правда, может быть, твоя биржа и является движущей силой экономики, но дело-то всё в том, что в самой её основе лежит обман, ибо люди, отдающие деньги на биржу, делают это исходя из жажды обогащения, в то время как чаще всего они эти самые деньги теряют. Двигать экономику, основываясь на жажде обогащения, – это единственное, до чего додумалось человечество в извечных попытках обуздания самого себя?
– Из-за того, что тётя Глаша или какая-нибудь миссис Смит, нет разницы, хочет купить себе новые сапоги, а у неё денег только на старые, и те в рассрочку, и она, оставшись совсем без сапог, несёт свои сбережения на биржу в надежде, что её обогатят настолько, что ей на сапоги новые хватит, и ещё останется на то, чтобы соседке долг отдать, а в результате остаётся у неё натуральный шиш, – нельзя гордиться разумным устройством экономики.
– Что ж, Маськин, ты предлагаешь социалистическое управление? Чтобы у бабки не было ни денег, ни сапог? – возмутился Правый Маськин тапок.
– При социализме, по крайней мере в его развитой фазе, эта бабка хотя бы не сдохла с голоду под забором, – заявил Левый Маськин тапок, у которого по утрам его левизна значительно обострялась. Сегодня, ввиду отсутствия Правого тапка в спальне, Маськин встал с кровати с левой ноги и, как водится, был не в духе, Левый же тапок гордился, что ему досталось первенство в обувании Маськина, и смотрел на своего правого брата с высоко задранным носом.
– Если бы у меня были готовые решения всех глобальных вопросов, я был бы не президентом Маськиного дома, а генеральным секретарём ООН (Организации Обоюдных Надувательств). Я высказываю своё мнение не потому, что у меня есть готовое решение, а для того, чтобы поддержать дискуссию по вопросам, которые уже лет сто многие считают нелегитимными и уже давно не собираются решать. Пока биржа идёт вверх – всем хорошо. Все обогащаются, кроме тех неудачников, кто играл на понижение…
