Он собирается уточнить, какие меры являются самыми идеальными, как опять раздастся стук в дверь. И тут он не выдерживает, вскакивает со стула и со злостью кричит во всю мощь своих бронхов:
— На этот раз это ему так не пройдет, хватит! Я так врежу под зад этой нахальной образине, что он, как мяч, вылетит отсюда! Чтобы он знал, что здесь класс, а не общественный писсуар! Ты понял, придурок! — орет он, рывком распахивая дверь.
И, как пораженный громом, замешкает.
В дверях стоит графиня Труссаль де Труссо, от талии до волос увешанная драгоценностями.
Глава 15 (бис)
В которой Берю и его графиня вместе делают обзор правил хорошего тона до того момента, пока Берюрье не испытал страшное разочарование
Самое первое, что приходит в голову, это то, что графиня навешала на себя вагон и маленькую тележку! Все свои наряды! Все свои диадемы! На ней одной уместилась вся витрина ювелирной лавки «Ван Клиф». У нее везде драгоценности: на шее, на лбу, на десяти пальцах, на животе, на сосках грудей, на запястьях, на локтях, на поясе, в ушах, в волосах! Закованная в панцирь из золота, бриллиантов и жемчугов, г-жа Труссаль де Труссо вся искрится, сверкает, сияет неоновыми огнями, горят ярким пламенем, переливается всеми цветами радуги. Это просто фейерверк! Она пропускает весь дневной свет через свои капилляры, а потом, обогатив и облагородив и обратив его в огненный порошок, разливает его вокруг себя.
Под тяжестью своих редких камней она становится ярко красной. Ее рубины заигрывают с изумрудами, опалы с сапфирами, а бриллианты со всеми остальными. Ее декольте выбрасывало света на десять миллионов франков! Будто волшебный фонтан! Световая реклама! Драгоценная кольчуга! Фея! Волшебница! Восток! Фатима! Врата сказочной пещеры! Маркиза де Шателе! Финал волшебной сказки! Ослепление! Умопомрачение от солнечного удара! Сказочная роскошь! Ударная сила Франции, обратившаяся в чудо!
От изумления Берю чуть не теряет рассудок. От восхищения становится пурпурным, от восторга обалдевает.
— Моя графиня, моя графиня! — как заведенный повторяет он вне себя от радости. — Какая честь! Какое счастье! Какая радость! И, как говорил глава ливанского правительства на открытия двух недель французского фильма: какое удовольствие принимать у себя в Бейруте такую красивую дэвушку! Входите же, дайте мне вас поприветствовать-с, представить-с вас, поцеловать-с вам ручку-с.
Не помня себя от радости, он порывисто, как в театре, склоняется веред ней. Жадными в мокрыми губами он чмокает небрежно протянутую для поцелуя руку дамы и, ненасытившись, целует ее в предплечье. Потом в рукав ее платья и затем впивается зубами в накладные кружева. Его зубной протез выпадает из челюсти и остается висеть на платье. Какой необычный трофей. Графиня, полуосуждающе и одновременно полупоощряюще, пытается сдержать его порыв: «Полноте, полноте». Такое бурное проявление чувств ее, конечно, шокирует, и, в то же время, льстит се самолюбию. Какая женщина втайне не мечтает о том, чтобы ее с такой страстью целовали под взглядами четырехсот молодых и налитых соком мужчин?
Толстый отцепляет от платья свою вставную челюсть я вставляет ее на место. Затем он за руку ведет графиню на сцену.
— Моя графиня, — воркует Влюбленный, — позвольте мне представить вам моих учеников!
— Боже праведный, да это же мужчины! — восклицает благородная дама. — Я думала, что они молодые люди, мой славный Берюрье.
— Мужчины или не мужчины, они — ученики, и я их ставлю в угол, если они того заслуживают! — посуровев, отвечает Берю.
Вы только подумайте, какие метаморфозы происходят с влюбленным мужчиной. Чувствуется, что он готов наказывать, кусать зубами, творить беззаконие, хотя сам по себе он славный малый.
Вспомнив о правилах хорошего тона, он с пафосом обращается к нам.
— Парни, я представляю вам знаменитую графиню Труссаль де Труссо, даму, зоологическое дерево которой не рыхлый бамбук, а развесистое ореховое дерево, с твердой сердцевиной! Родословная ее предков берет начало со времен Бульона Горячего Холодного Третьего, не так ли моя графиня?
Он усаживает даму на стул.
— Вы нормально доехали, моя графиня? — осведомляется он.
Она очень просто и в тоже время благовоспитанно говорит «да».
— Если вы не слишком притомились, — с нетерпением в голосе говорит Озабоченный, — и учитывая, что время идет, можно сразу же перейти к серьезным вещам, идет?
Г-жа Труссаль де Труссо отвечает, чти она в его полном распоряжении.
— Прекрасно, — изрекает Удовлетворенный. — Начнем с урока «поцелуй руки». Каждый ученик будет подходить к вам, и вы ему сами скажете, правильно он прикладывается или нет.
Прекрасный организатор, он делает знак слушателям первого ряда подходить по одному. И вот мы поднимаемся на сцену. А у самих подспудно закрадывается ощущение, что мы солдаты, которых ведут на случку с передовой в ближний тыл.
— Следующий! — напевно, в стиле Жака Брелля, выкрикивает он.
Каждый подходит, складывается пополам, берет протянутую руку и запечатлевает на ней легкий почтительный поцелуй, как предусмотрено в статье 88, параграф 3 Готского альманаха. Графини изумительно исполняет свою роль. Она объясняет, что руку следует брать снизу, а не сверху, что ее надо не чмокать, не вдавливаться в нее губами, не поднимать ее вверх, а, наоборот, самому сгибаться к руке. И еще, что руку не следует резко бросать. Берю ликует. Он млеет от восторга. Он испытывает чуть ли не чувство сопричастности к происходящему, как подглядун, тайком взирающий на непристойную сцену в замочную скважину.
Когда эта церемония завершается. Верю потирает руки, как человек заключивший выгодную сделку.
— Ну, вот, моя графиня, — со смехом говорит он, — теперь вам можно целую неделю не мыть эту руку! Как вам понравились мои шалопаи?
— Чудесно! Просто чудесно! — рассыпается в комплиментах графиня. —Это настоящие джентльмены, и Франция может гордиться, что у нее такая воспитанная полиция.
В знак благодарности ей устраивают бурную овацию. Воодушевленная этим, она добавляет, что наша страна под руководством нашего прославленного генерала, начинает обретать свое настоящее место в мире. То место, которое она утеряла после Людовика XIV. Потом она говорит, что дворянская приставка «де» нашего генерала еще больше сделает для престижа нации, чем его генеральские звезды. До него мы вели себя развязно, клали локти на стол и ковыряли в зубах ножом. Делали «пи-пи» напротив Елисейского дворца и забывали креститься при прохождении похоронных процессий. Теперь — все в порядке. Мы опять осознали значение учтивости и делаем «пи-пи» только напротив Бурбонского дворца, т.е. напротив парламента. Как она складно говорит. Породистые животные, извините за выражение, умеют найти именно те слова, которые нужно. Она затрагивает широкий круг вопросов. Она выступает за элегантность в одежде. Она рекомендует надевать смокинг всякий раз, когда это возможно, и, когда это невозможно, создавать такую возможность. Это так красиво — праздничный ужин. Посмотрите, как проходят ужины в Гранд Опера, когда президент принимает важного гостя из далекой африканской страны и, чтобы не ударить перед ним в грязь лицом, показывает ему свой товар учениц балетной школы — лицом. Все разодеты, как на картинке. А он. Главный Хозяин, еще более импозантный в своем смокинге, чем в генеральской мундире; когда он находится на возвышении над всеми, все смотрят только на него и на его орденскую ленту, перекинутую через плечо. Он — главный распорядитель вечера. Посмотрите, как он царственным жестом снимает и надевает свои очки: надевает — и смотрит на тебя, снимает — и не смотрит на тебя! А как он высоко держит подбородок — будто бросает вызов всему миру и говорит ему, что это он, он, да он же! Чем не манеры великого века, согласитесь? Он отличается от всех предыдущих жильцов Елисейского дворца, не в обиду им будет сказано. Разве они могут с ним сравниться? Президент Ориоль (деверь известной летчицы), который больше походил на владельца консервной фабрики, выдающего свою дочь замуж, или г-н Коти, случайно и к всеобщему огорчению ставший президентом, который хотя и был весь из себя почетный до кончиков ногтей, походил не на президента Республики, а скорее всего на президента административного совета — со своей хиленькой ручонкой и свистящей, как чайник, вставной челюстью.
Усевшись на ступеньку сцены и уперев подбородок в согнутые колени, Берю слушает, как говорит речь его красавица. Знатная дама хорошо подготовилась. Она здорово владеет темой. Она затрагивает весь комплекс проблем. Все чрезвычайные обстоятельства повседневного бытия. Театр? Пожалуйста. Как раздеваться в гардеробе, сколько чаевых платить билетерше! Как держать кресло своей спутницы, когда она садится, с какой стороны держать норковое манто, когда помогаешь ей набросить его на плечи. Какую программку нужно ей купить и как плавным движением руки протянуть ее ей. А также, что нельзя делать во время спектакля: разговаривать, шуршать конфетной оберткой, громко хлопать и снимать башмаки.
