— Столик номер четыре ждет обслуживания.
В четверг у Кэти не было возможности пойти в туалет до послеобеденного времени. В «Кафе» был только один женский туалет, так что она стояла снаружи в коридоре, тихо вздрагивая при взгляде на уже сделавших у нее заказ клиентов, чьи лица становились все более сердитыми. Это было жесткое решение, но она решила, что лучше заставить их подождать, чем опозориться прямо перед ними.
Она приложила ухо к двери. Внутри она слышала резкий женский голос. Судя по всему — женщина разговаривала по телефону.
— Мне надо поговорить с тобой об игровой приставке, — услышала она.
Кэти начала переминаться с ноги на ногу. Кто-то использует туалет в качестве телефонной будки? Она снова взглянула на посетителей. Где-то там бродил Алек.
— Увидимся в школе позже, в любом случае, — говорил голос внутри кабины.
В конечном счете, Кэти решила, что пришла пора переходить к действиям. Одна дважды тихонько постучала в дверь.
Тишина.
— Кто там? — раздался голос. Кэти смутилась:
— Кэти. Повисла пауза.
— Что за Кэти?
Кэти моргнула. Потом посмотрела налево и направо:
— Симмондс. Еще одна пауза.
— Ну? — снова раздался голос. — Я говорю по телефону.
— Да, — сказала Кэти дверям, — я бы хотела воспользоваться туалетом.
— Дело в том, что я тоже в туалете, — нетерпеливо ответил голос.
А потом Кэти услышала, как голос сказал: «Слушай, я тебе перезвоню».
Когда леди вышла, Кэти попыталась улыбнуться. Это не сработало. Леди наградила ее таким взглядом, от которого бы закипела вода.
Кэти закрыла за собой дверь. Она была так счастлива усесться в тихой комнате, что закрыла глаза и отрешилась от шума, доносившегося снаружи. Ее тело болело настолько, что она не была уверена, что сможет снова встать. Она повертела головой, разминая шею.
Два громких стука в дверь заставили ее подпрыгнуть.
— Да? — откликнулась она.
— С тобой все в порядке? — донесся до нее голос Алека. — Я не хочу тебя беспокоить. Тебе не надо туда пару подушек? Или кровать?
Кэти напряглась. Она собиралась ответить, когда поняла, что глаза у нее на мокром месте. Она глубоко вдохнула, чтобы заставить голос не дрожать.
— Это ты, Кэти, не так ли? — Голос Алека внезапно стал менее резким.
— Сейчас проверю, — сухо ответила она, глядя на свои туфли.
Повисла пауза, но она знала, что Алек хмурится. Она закрыла глаза на целую минуту.
— Да, — наконец сказала она, — это я.
Повисла еще одна пауза. Интересно, Алек ее слышал?
— Я только что получил жалобу, молодая леди, — крикнул он.
— Хочешь войти? — теперь кричала она.
— Немедленно выходи. — Она знала, что теперь он возвращается в зал.
— Занято! — крикнула она дверям.
Она знала, что если задержится в туалете еще хоть на секунду, то просто расплачется, а это никому не поможет. Слава богу, она знала — так же как и Алек, — что у Алека не хватит смелости сделать ей выговор, когда между ними не будет закрытой двери. Она была права — выговора не последовало. Вместо этого он всякий раз, когда она проходила мимо, отпускал саркастические комментарии о работниках, проводящих свое рабочее время в туалете. В конце дня ей хотелось зарезать его.
В пятницу утром она была уничтожена. Потребовалось огромное усилие, чтобы встать с кровати, несмотря на то, что прошлым вечером она легла спать в девять часов. Со вчерашнего дня у нее болели колени, и утро не принесло облегчения.
В кафе она еле доплелась до кухни, чтобы присоединиться к Сьюки у кофеварки. Она с трудом протискивалась сквозь толпу мокрых и дрожащих пригородников, кутающихся в свои плащи и так втягивающих головы, что казалось, будто шеи они потеряли по дороге. Увидев опущенные плечи Сьюки и почувствовав общую атмосферу уныния и заторможенности, Кэти сделала вывод, что денек будет поганым. Впрочем, пока они не расстались со своими последними клиентами, ожидавшими электричку на 7.14 в Юстон, все было ничего. А потом Сьюки сказала:
— Ты видишь перед собой человека, который будет голосом рекламы «Анусола».
— Bay!
— На «Эссекс радио».
— Bay!
— Я только что узнала, что у меня есть работа. Поскольку я истратила все свои сбережения, я покончу жизнь самоубийством.
— Ой!
Сьюки посмотрела на клиентов.
— Возьмете сахар? — спросила она.
— Да, — кивнула женщина.
Сьюки повернулась за сахаром.
— Нет! — неожиданно крикнула женщина.
Сьюки вновь обернулась к клиентке:
— Да или нет?
Женщина сомневалась:
— Я не знаю.
Сьюки моргнула.
— А вы что думаете? — спросила женщина.
— Думаю, вы заслуживаете кусочек сахару, — быстро вмешалась Кэти, увидев, что лицо Сьюки в точности выражает то, что она думает.
— Да, — женщина повернулась к Кэти, — я была хорошей всю неделю.
— Тогда договорились, — сказала Кэти, беря сахар.
— Но мне завтра надо взвешиваться, — возразила женщина, — будет стыдно уничтожить всю работу, которую я проделала на этой неделе.
— Будет, — согласилась Кэти.
— Половину, — сказала женщина. Кэти не шелохнулась.
— Окончательный ответ?
— Окончательный, — уверенно кивнула женщина, — половинку кусочка сахара.
Кэти повиновалась. Когда женщина выходила из «Кафе» с черным кофе и половинкой куска сахара, Кэти тупо произнесла:
— Я знаю поименно весь кабинет.
Сьюки кивнула:
— Я — голос за кадром рекламы «Анусола» на «Эссекс радио».
Они немного постояли так, глядя на дождь.
* * *
В субботу днем Кэти забросила последний пакет в свою машину. Она не планировала ехать к родителям так поздно — вскоре должно было начать темнеть, — но, несмотря на то, что она ехала всего на одну ночь, искушение заполнить все три свободных сиденья багажом оказалось слишком сильным, а времени на упаковку ушло больше обычного. Упаковывать вещи она тоже начала позже, чем планировала, потому что позорно проспала и нуждалась в горячей ванне, чтобы заставить тело работать как положено. Только через сорок минут водных процедур она окончательно проснулась. Кэти выпила кофе и позвонила матери, чтобы сообщить, что опоздает. Путешествие должно было быть легким. Всего-то несколько часов езды, и она будет дома. Кэти упаковала свои диски, и теперь ей не терпелось пуститься в путь, мечтая о том, что уже завтра ее ожидает свидание с Дэном.
Дорога заняла у Кэти четыре часа. Можно было, конечно, ругать обычные для выходного дня пробки, но они не отменяли того факта, что Кэти дважды неправильно свернула с автострады, растерялась и дважды пропустила нужный поворот. В результате ей дважды пришлось возвращаться. Когда она доберется до дому, ей потребуется валиум и душ.
Так же как и большинству членов ее семьи.
Кэти находилась в том состоянии, которое нередко охватывало членов ее семьи, в которой мужчины страдали дислексией, а женщины — топографическим кретинизмом. В общем, неважно, как это называлось, результат был одинаковым — они не могли сориентироваться на местности.
Какими-то окольными путями она выбралась на кольцо и теперь кружила по нему, не видя даже мельком ни одного знака, который подсказал бы ей выход из этого замкнутого круга. Она посмотрела в зеркало заднего вида — за ней сплошным плотным потоком ехали машины, и возможности остановиться не было. У нее не было шанса даже внимательно рассмотреть указатели в поисках знакомого названия, способного направить ее к дому. Кэти почувствовала, как под мышками выступил пот, а сердце забилось быстрее. Приближаясь к объезду, она пересекла среднюю линию. Возможно, указатели, нарисованные на самой дороге, помогут ей — но что, если она перестроилась не в тот ряд? Она посмотрела на других водителей, апатично глядящих перед собой. А нельзя ли просто пристроиться к впереди идущей машине и ехать за ней?
Наконец, расстояние между машинами увеличилось, у Кэти появилось время немного расслабиться. Она снова посмотрела назад — вереница машин. Альтернативы не было, ей снова придется выехать на кольцо. Надеясь, что на этот раз ключ к разгадке найдется, она подалась вперед и, оставаясь в среднем ряду, поехала как можно медленнее, читая указатели.
Ничего. Ни одного знака с информацией, которая ей необходима.
Теперь она всерьез нахмурилась и запаниковала. Кэти еще раз проехала по кольцу. Опять ничего. Из трех выездов с кольца один был безостановочным. Она видела, как туда едут водители, на то шоссе, с которого нет возврата обратно. Что касается двух других, то на одном нельзя было развернуться, а второй скорее всего вел назад в Лондон.
Она проехала по кольцу еще раз, что-то бормоча под нос.
После четвертого почетного круга, она позвонила домой по мобильному.
