Ознакомительная версия.
И группа очень серьезных и ответственных товарищей направилась на упомянутый остров. Ясное дело, раз на остров, то на катере.
В утреннем тумане тихонечко, без ажиотажа пришвартовались к ближайшему борту – среднему десантному кораблю. Вахта, как водится, прохлопала прибытие высокого начальства, так что на палубе ни души не появилось.
Проверяющие, несмотря на солидность званий и некоторую грузность фигур, взобрались на борт десантника и установили на палубе обрез с соляркой. Солярку, естественно, подожгли. Вот, мол, вам, ребята. Полнейшая имитация пожара – действуйте.
И такая в итоге получилась картинка: соляра горит, шлейф дыма низко стелется в предрассветном воздухе, а проверяющие на катере, притулившемся у борта корабля, поеживаясь от утренней прохлады, ждут от экипажа героических действий по борьбе с пожаром.
Ждать пришлось недолго. Минут через 10 вышел на палубу заспанный моряк, несколько секунд очумело смотрел на «очаг пожара», спокойно и без суеты пхнул обрез за борт и пошел досматривать очередной сон.
И все бы хорошо, да только обрез точнехонько накрыл катер и проверяющих. Соляра, конечно же, разлилась не только по членам высокой комиссии, но и по причине высокой текучести добралась до машинного отделения. Тут-то и началась настоящая борьба с пожаром…
Говорят, что катер все-таки спасти удалось. Но это совершенно другая история.
«ГС-12», собрат нашей «Линзы», только черноморец, проходил мимо испанского порта Рота. В Роте базировались америкосовские атомоходы.
Спустили за борт беседку[38], пририсовали к бортовому номеру горизонтальную палочку, так что получилось «ГС-12», подняли на гафеле[39] «Правь, Британия, морями» из международного флажного семафора и по-наглому вошли в порт.
Спокойно прошли вдоль всех причалов, все щелкали, снимали…
И так же спокойно вышли из порта.
А когда пленки проявили – бывает же такое! – выяснилось, что ни черта не получилось.
Спасибо разгильдяю-коку. Он, несмотря на строжайший запрет, вышел на верхнюю палубу и нащелкал целую пленку своей старенькой «Сменой». Для дембельского альбома.
Пленку у кока, конечно же, отобрали для передачи высокому начальству. Взамен кок получил 10 суток отпуска.
А что делать с кэпом, нарушившим все возможные и невозможные инструкции, в штабе флота долго решали. За ценную информацию его, конечно же, следовало поощрить. А вот за незаконный вход в чужие терводы полагалось с должности-то снять.
В итоге мудро рассудили, что лучшее поощрение – это снятие ранее наложенного взыскания.
Так и сделали.
Главком ВМФ СССР Сергей Георгиевич Горшков (на флоте его звали Горшок, в том числе и из-за маленького роста, но при этом уважали) командовал советским Военно-морским флотом чуть ли не 30 лет. То есть 30 лет без одного годка. С 1956 по 1985 год.
Естественно, с его именем связано немало легенд и реальных историй.
Оставив легенды беллетристам, расскажу пару историй.
Базовый тральщик. Кто служил, знает, что это. Четыре офицера на весь пароход. Как правило, все не старше старлея. Иногда командир – капитан-лейтенант.
Впрочем, не в этом дело. А в том, что на базовом тральщике командир БЧ-1 (штурманской боевой части), начальник РТС (радиотехнической службы) и командир БЧ-4 (боевой части связи) суть лицо единое. И постов у него, как блох у бобика дворового. А при проверке все посты должен бычок[41] представлять.
Так что когда главком зашел в рубку гидроакустиков, его там ждал наодеколоненный и наглаженный лейтенантик. Представился, доложил. Мол, на вверенном мне посту все нормалек.
Главком пожал лейтенанту руку. И вышел. Пока он шел на ГКП, лейтенант обежал ростры[42] и уже ждал адмирала в рубке. Представился, доложил. Главком удивился, опять пожал руку.
И спустился вниз. Зашел в радиорубку и… естественно, опять встретил того же самого лейтенанта. С тем же самым докладом.
И, опять-таки пожав тому руку, заметил:
– Ну и шустрый ты, лейтенант.
И клеркам через плечо:
– За такую шустрость надо старлеев давать.
Приказ из Москвы на новую звездочку пришел через неделю.
Стратегический бомбардировщик проекта «Баклан»
Баклан – это такая чайка. Только побольше. Если честно, бакланов я не люблю. Нет, я их люблю как разновидность чаек (хотя в орнитологии я не силен, может, это и не чайка вовсе), ну, тех самых, что являются якобы «душами погибших моряков» и сопровождают корабли, напоминая нам о тех, «кого море забрало навсегда». Хотя, как известно, бакланы за нами летят ради объедков, которые кок время от времени выбрасывает за борт на благо морской экологии.
Когда капитан 1 ранга Владимир Петрович Тутянин из технического управления флота прибыл к нам на корабль с очередной проверкой, механик наш как раз из отпуска прибыл. И, естественно, маслопупов своих в меридиан[43] привести не успел. Так что соляра под пайолами[44] светилась всеми цветами радуги. И везде. А если учесть, что «Линзе» нашей было десятка два с небольшим, а рассчитан был сейнер на обслуживание опытными рыбаками, а не на золотые ручки нашего среднеазиатского матросика, текло в машинном отовсюду. Как у лихого матросика после посещения блудной леди.
В общем, впаяли меху, как говорится, выше ватерлинии[45]. Так, что захлебнуться можно было. Сам Тутянин из трюмного полумрака вылез на палубу злой, словно ему месяц звание придерживали. И, сверля меха воспаленными от недопоя очами, долго что-то ему гундосил на юте.
«Линза» наша, непонятно каким чудом пару десятков лет назад превратившаяся из задрипанного судна в боевой корабль (и не простой, а корабль радиотехнической разведки), к стенке была пришвартована кормушкой. И стояла чуть поодаль от соседних бортов. В естественном окружении пятен солярки, фекальных разводов и прочей плавучей гадости, ярко поблескивающей в лучах июньского солнышка.
Мех, получивший последнюю дозу удовольствия, уже довел проверяющего к трапу, когда на ют спикировал баклан и без всякого свиста и прочих шумовых эффектов произвел точечное бомбометание. Более чем успешное, потому что какнула птичка прямо на белоснежную фуражку капитана 1 ранга Тутянина!
Вы знаете, что такое бакланье дерьмо? Я уж не ведаю, что жрет эта птичка и как эту самую пищу переваривает, но достоверно известно, что свежеокрашенную корабельную поверхность это самое дерьмо разъедает даже не до сурика – до железа. Причем в считанные минуты. Что уж говорить о шелковом верхе фураньки Тутянина. Из белоснежной фуражка стала зеленой.
Несчастный мех под гневные матерные вопли несчастного проверяющего схватил сей предмет гордости каждого уважающего себя офицера и шнуриком понесся в умывальник, надеясь смыть бакланье наследство.
Все 10 минут, что он занимался стиркой, капраз[46] Тутянин, не сошедши с места, издавал гнусные вопли, слышимые, похоже, далеко за пределами нашей акватории. Это извержение не остановилось и тогда, когда механик доставил доблестному представителю техупра то, что осталось от его фуражки.
К несчастью, в тот самый момент, когда баклан затмил своими широкими крыльями бледное балтийское солнце, боцман решил переставить сходню[47]. Пока механик и его высокий гость обсуждали – на повышенных тонах – перспективы «корабля, где все через жопу и даже бакланы – засранцы», первое действие процесса по передислокации сходни на новое место уже началось. Но так как на флоте сразу и просто так ничего не делается, успели только сдвинуть один из опорных углов сходни. Последняя приняла несколько неустойчивое положение. Тут, как всегда, одного из моряков куда-то вызвали, остальные стали ждать его возвращения – сходни-то у нас, чай, не из дюраля.
А капитан 1 ранга Тутянин ждать не стал. С воплем: «Не корабль, а хрен знает что, вы, механик, у меня получите актик о проверке, да такой, что жить не захочется!!!» – наш герой смело ступил на сходню. Баланс нарушился. Сходня зашаталась и, не выдержав посягательства, рухнула в воду. Вслед за ней туда же рухнул Тутянин.
Командир дивизиона тральщиков Вася Рыба в своем комдивовском кабинете с начштаба пьют шило. Хорошо им.
Вася налился, как рак, красный весь, глаза, по обыкновению, навыкате.
Благодать. Вася сегодня старший в бригаде. Начштаба же пришел с вечерней проверкой. Они с Рыбой уже проехались по бригаде на «газике», особых чепух[48] не обнаружили и решили расслабиться.
Имеют право. В конце концов суббота.
Когда уговорили вторую, задребезжал телефон. Оперативный, чтоб ему сдохнуть.
Ознакомительная версия.
