балконах с той же целью, что и я. Каждый из балконов становился ареной для, взывающих к возвращению домой своего кота. Доминирующее многоголосье "Рыжиков", "Васек", "Мурзиков", "Мурчиков" над единственным голосом с именем Егора Кузьмича был заглушен общим гомоном. По-скольку я не увидел массового нашествие котов в пределах своего взора, то догадался, что все призывы адресованы единственному коту, вероятно, скрывавшемуся от Интерпола под разными именами.
Егор Кузьмич, по- видимому, был самым богатым из известных мне котов. Он был на довольстве почти всего 230-квартирного дома, который был далеко не единственным в наших окрестностях. Возможно он получал подушный оброк не только с нашего дома. Эти мысли вызвали у меня двоякое чувство: с одной стороны мне льстило столь близкое знакомство с августейшим из котов, с другой стороны меня тяготил цинизм его холодного расчета и вопрос о том какой мере мы можем претендовать на роль избранных в толпе его поклонников. Я прослезился, увидев Егора Кузьмича, выбравшего вертикальную тропу к нашему балкону в ответ на мой призыв. Он понимал, что будучи расстроганным его выбором, я не устою от соблазна увеличить бюджет на его содержание. Полагаю, что в эффективности подобных трюков он убеждался на примере многочисленных моих предшественников.
В условиях дефицита продуктов питания, я нашел оригинальный способ поставки Егору Кузьмичу дополнительного источника протеина. В моей исследовательской работе после завершения экспериментов на лабораторных животных, тела последних в освежеванном и проваренном виде поставлялись на стол Егору Кузьмичу. Эти продукты были для него самыми желанными деликатесами и гарантировали прочность наших отношений.
Но однажды по вине Нели произошло досадное недоразумение, что привело к охлаждению наших взаимоотношений с Е.К. В ожидании возвращения с работы мужа — ненасытного и требовательного потребителя мясопродуктов, у Нели в голове роились мысли о том как Иисусу удалось накормить толпу страждущих пятью хлебами. В распоряжении Нели был лишь один кусок отбивного мяса, рассчитанный на всю семью. В этих размышлениях, Неля почувствовала как стремительно возрос вес отбивной по пути к сковороде. Первой мыслью пришедшей в голову Нели, было то, что это и есть ответ на вопрос о нарушении Спасителем закона сохранения массы тела метафизическими методами. Когда вслед за увеличением массы возрасла сила движения и звука, Неля поняла, что законы классической механики Ньютона остались незыблемы, когда обнаружила на другом конце отбивной вцепившегося в нее Е.К. Неля не желала уступать грабителю, с таким трудом добытый кусок мяса. Она всегда умела постоять за свою собственность, о чем наверняка с ужасом вспоминает пострадавший бедняга барсеточник, злоумышливший завладеть Нелиной сумкой, или толпа цыган, в панике бежавших из города с крупными финансовыми потерями при попытке одурачить мою жену, не говоря о моем личном опыте территориальных потерь на нашем общем супружеском ложе или в борьбе за одеяло.
Осознав происходящее, Неля со всей страстью применила свои навыки защиты собственности. В стадии апофеоза конфликта она сражалась за кусок мяса, как лермонтовский Мцыри в поединке с барсом. Яростно рычащий в тональности "до мажор". Егор Кузьмич, в своем аэродинамическом полете то и дело прерывавшегося стеной, переходил на более низкие приглушенные тона. Звуковое и динамическое разнообразие полета обеспечивала Неля до тех пор, пока Егор Кузьмич не осознал смысл дарвиновской концепции "выживает сильнейший" и не признал выгоду уступки добычи более сильному перед лицом неминуемой гибели.
После того, как Неля ознакомила Егора Кузьмича с прочностью бетонных стен нашей кухни, Егор Кузьмич куда-то запропастился, определив нас в категорию personа non grata и покинул наш дом навсегда. Больше мы его не встречали в наших окрестностях, а наши вопли раскаяния и мольбы о прощении не были услышаны. Надеюсь в его жизни больше не было подобных недоразумений и остаток своей жизни он провел в физическом и душевном благополучии в окружении любящих его людей с надежными форточками и дверными замками.
Лиса, Джой, Персик, Брауни-Маруся
Обосновавшись в съемной квартире Нью-Йоркского Бруклина и терзаемая угрызениями совести за свой недостойный поступок в отношении Егора Кузьмича, Неля озаботилась поиском рыжего котенка с похожей внешностью. Трудность осуществления этого плана заключалась в том, что Неля никогда не покупала животных не только из экономии, но из-за моральной ответственностью перед обездоленныи и бесприютными. В поисках искомого объекта, Неля обшарила все газетные и журнальные издания с обьявлениями на 4-х языках нашего мегаполиса, включая китайские, проведала множество добровольных приютов, обзвонила ветеринарные клиники и в отчаянии даже решилась посягнуть на священный принцип "Не купи". От последнего Нелю уберег телефонный звонок, поступивший из приличной еврейской семьи, которые в нарушение законов Моисея, завещавшего держаться подальше от нечистых животных, спасают и поддерживают бездомных. Эти замечательные люди предложили нам рыжего котенка, оставленного ветренной матерью, ушедшей в загул. Котенок действительно оказался рыжим, о чем мы узнали после победы над полчищами блох, населявших ее и удаления маслянистой светомаскировки с шерстных покровов. На этом сходство с Егором Кузьмичом заканчивалось. Котенок оказался короткошерстной девочкой и отличалась от Егора Кузьмича природной скромностью, застенчивостью и интровертности. На второй день ее пребывания у нас, я расклеивал по Бруклину объявления о ее пропаже, но уже на третий день мы с удовлетворением обнаружили постороннюю субстанцию в ее туалете и пропажу пищи из кормушки. Однако, сам источник этих локальных преобразований нам долгое время выявить не удавалось. Наше первая встреча с Лиской произошла, когда она переросла размер щели под кухонным шкафом и смирилась с жизнью с неприятными соседями. По завершении испытытельного периода, появились даже первые признаки растущего к нам доверия и ее согласие на ограниченный тактильный контакт вначале только с Костей. А однажды я удостоился чести быть очищенным от скверны моего чела ее шершавым языком.
Ее заблуждения по поводу нашей порядочности продолжались ровно до тех пор пока в нашем доме не появился жизнерадостный проказник и шалун, лабрадор по имени Джой. Какие бы разнообразия развлечений он ни предлагал Лисе, вся гамма этих разнообразий сводилась к играм в догонялки либо прятки. Ее личную безопасность обеспечивала специальная лестница, ведущая на крышу холодильника. Там, спасаясь от погони, и оказываясь вне пределах досягаемости Джоя, под мирное дребезжание агрегата, вблизи ароматов продуктов питания она чувствовала себя вполне комфортно. Спустя какое-то время Лиска осмелела настолько, что временами встречалась нос к носу с Джоем и даже проводила с ним время.
Следующим сокрушительным ударом по нашей репутации, после которого мы окончательно потеряли доверие Лиски, стал наш переезд в собственный дом. В нем она обнаружила много укромных мест, позволявших
