4. «Как в наши лучшие года…»
Как в наши лучшие года
Мы пролетаем без участья
Помимо истинного счастья!
Мы молоды, душа горда…
Как в нас заносчивости много!
Пред нами светлая дорога…
Проходят лучшие года!
Проходят лучшие года —
Мы всё идем дорогой ложной,
Вслед за мечтою невозможной,
Идем неведомо куда…
Но вот овраг — вот мы споткнулись…
Кругом стемнело… Оглянулись —
Нигде ни звука, ни следа!
Нигде ни звука, ни следа,
Ни светлых дней, ни сожаленья,
На сердце тяжесть оскорбленья
И одиночество стыда.
Для утомительной дороги
Нет силы… Подкосились ноги…
Погасла дальная звезда!
Погасла дальная звезда!
Пора, пора душой смириться!
Над жизнью нечего глумиться,
Вкусив от горького плода,—
Или с бессильем старой девы
Твердить упорно: где вы, где вы,
Вотще минувшие года!
Вотще минувшие года
Не лучше ль справить честной тризной?
Не оскверним же укоризной
Господень мир — и никогда
С бессильной злобой оскорбленных
Не осмеем четы влюбленных,
Влюбленных в лучшие года!
<1856>
Не высок, ни толст, ни тонок,
Холост, средних лет,
Взгляд приятен, голос звонок,
Хорошо одет;
Без запинки, где придется,
Всюду порет дичь —
И поэтому зовется:
Милый Петр Ильич!
Молодое поколенье
С жаром говорит,
Что брать взятки — преступленье,
Совесть не велит;
Он сейчас: «Уж как угодно,
Взятки — сущий бич!»
Ах! какой он благородный,
Милый Петр Ильич!
Старичков остаток злобный,
Чуя зло везде,
Образ мыслей неподобный
Видит в бороде;
Он сейчас: «На барабане
Всех бы их остричь!»
Старички-то и в тумане…
Милый Петр Ильич!
С дамами глядит амуром
В цветнике из роз;
Допотопным каламбуром
Насмешит до слез;
Губки сжав, в альбомы пишет
Сладенькую дичь —
И из уст прелестных слышит:
Милый Петр Ильич!
Там старушки о болонках
Мелют, о дровах,
Приживалках, компаньонках,
Крепостных людях…
Он и к этим разговорам
Приплетает дичь;
А старушки дружным хором:
Милый Петр Ильич!
С сановитыми тузами
Мастер говорить
И умильными глазами
Случай уловить.
Своему призванью верный,
Ведь сумел достичь
Аттестации: примерный,
Милый Петр Ильич!
Польки пляшет до упада,
В картах черту брат;
И хозяйка очень рада,
И хозяин рад.
Уж его не разбирают,
Не хотят постичь,
А до гроба величают:
Милый Петр Ильич!
<1856>
Расстались гордо мы; ни словом, ни слезою
Я грусти признака тебе не подала.
Мы разошлись навек… но если бы с тобою
Я встретиться могла!
Без слез, без жалоб я склонилась пред судьбою.
Не знаю: сделав мне так много в жизни зла,
Любил ли ты меня… но если бы с тобою
Я встретиться могла!
<1856>
Я нашел, друзья, нашел,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всем гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орел.
Я сошлюсь на народное слово,
На великую мудрость веков:
Двуголовье — эмблема, основа
Всех убийц, идиотов, воров.
Не вступая и в споры с глупцами,
При смущающих душу речах,
Сколько раз говорили вы сами:
«Да никак ты о двух головах!»
Я нашел, друзья, нашел,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всем гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орел.
Оттого мы несчастливы, братья,
Оттого мы и горькую пьем,
Что у нас каждый штоф за печатью
Заклеймен двуголовым орлом.
Наш брат русский — уж если напьется,
Нет ни связи, ни смысла в речах;
То целуется он, то дерется —
Оттого что о двух головах.
Я нашел, друзья, нашел,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всем гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орел.
Взятки — свойство гражданского мира,
Ведь у наших чиновных ребят
На обоих бортах вицмундира
По шести двуголовых орлят.
Ну! и спит идиот безголовый
Пред зерцалом, внушающим страх,—
А уж грабит, так грабит здорово
Наш чиновник о двух головах.
Я нашел, друзья, нашел,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всем гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орел.
Правды нет оттого в русском мире,
Недосмотры везде оттого,
Что всевидящих глаз в нем четыре,
Да не видят они ничего;
Оттого мы к шпионству привычны,
Оттого мы храбры на словах,
Что мы все, господа, двуязычны,
Как орел наш о двух головах.
Я нашел, друзья, нашел,
Кто виновник бестолковый
Наших бедствий, наших зол.
Виноват во всем гербовый,
Двуязычный, двуголовый,
Всероссийский наш орел.
<1857>
Розовый, свежий, дородный,
Юный, веселый всегда,
Разума даже следа
Нет в голове благородной,
Ходит там ветер сквозной…
Экой счастливец какой!
Долго не думая, смело,
В доброе время и час,
Вздумал — и сделал как раз
Самое скверное дело,
Не возмутившись душой…
Экой счастливец какой!
С голоду гибнут крестьяне…
Пусть погибает весь свет!
Вот он на званый обед
Выехал: сани не сани!
Конь, что за конь вороной!
Экой счастливец какой!
Женщину встретит — под шляпку
Взглянет, тряхнет кошельком
И, насладившись цветком,
Бросит, как старую тряпку,—
И уж подъехал к другой…
Экой счастливец какой!
Рыщет себе беззаботно,
Не о чем, благо, тужить…
В службу предложат вступить —
Вступит и в службу охотно.
Будет сановник большой…
Экой счастливец какой!
Розовый, свежий, дородный,
Труд и несчастный расчет
Подлым мещанством зовет…
Враг всякой мысли свободной,
Чувства и речи родной…
Экой счастливец какой!
<1857>
Годы пройдут, словно день, словно час;
Много людей промелькнет мимо нас.
Дети займут положение в свете,
И старики поглупеют, как дети.
Мы поглупеем, как все, в свой черед,
А уж любовь не придет, не придет!
Нет, уж любовь не придет!
В зрелых умом, скудных чувствами летах
Тьму новостей прочитаем в газетах:
Про наводненья, пожары, войну,
Про отнятую у горцев страну,
Скотский падеж и осушку болот —
А уж любовь не придет, не придет!
Нет, уж любовь не придет!
Будем, как все люди добрые, жить;
Будем влюбляться, не будем любить —
Ты продашь сердце для партии громкой,
С горя и я заведусь экономкой…
Та старика под венец поведет…
А уж любовь не придет, не придет!
Нет, уж любовь не придет!
Первой любви не сотрется печать.
Будем друг друга всю жизнь вспоминать;
Общие сны будут сниться обоим;
Разум обманем и сердце закроем —
Но о прошедшем тоска не умрет,
И уж любовь не придет, не придет —
Нет, уж любовь не придет!
<1857>
