Антология сатиры и юмора России ХХ века - Игорь Моисеевич Иртеньев

Один какой-то джентльмен

Затеял раз произвести обмен.

Он был, заметим, страшным снобом,

В родном благоустроенном дому

Ничто не нравилось ему.

Как это свойственно любым высоколобым.

Что мыло русское едят,

А сами в сторону глядят.

Так вот.

Моральный этот, стало быть, урод,

А может быть, наоборот.

Урод, быть стало, аморальный этот.

Чтоб цели той достичь

Порочный выбрал метод,

Не наш, отметим, кстати говоря.

Примерно в середине октября.

Идя по улице, столкнулся со столбом,

Представьте, лбом.

И, вследствие такого столкновенья,

Он на столбе заметил объявленье.

Его такая же писала джентльменка,

По ней, понятно, тоже плачет стенка.

Короче, текст такой на этом был листке:

«Квартиру от Кольца невдалеке.

Две комнаты, метро почти что рядом.

Поблизости к тому же с зоосадом.

Что даст возможность вникнуть в быт фазанов.

Плюс в двух шагах живет Эльдар Рязанов,

На площадь большую желаю поменять, раз в пять,

И за мечту за эту голубую

Согласна сумму отвалить любую».

И наш герой,

Вместо того

Чтоб путь продолжить свой

И делом наконец каким-нибудь заняться,

Решил, представьте, обменяться.

Содрав с обменщицы весьма солидный куш,

Сей муж,

Нечистый на руку к тому ж.

Живет теперь в двухкомнатной квартире.

Мораль: доколе можно прибегать к сатире,

Когда давно пора топить таких в сортире.

Когда я нюхаю цветы.

Живой рассадник аромата.

Мне вспоминается, как ты

Со мной их нюхала когда-то.

Мы подносили их к лицу

И, насладясь благоуханьем,

Сдували с пестиков пыльцу

Совместным трепетным дыханьем.

Ты обрывала лепестки,

Народным следуя приметам,

Любовь до гробовой доски

Тебе мерещилась при этом.

Но я-то знал, что жизнь — обман

И должен поздно или рано

Любви рассеяться туман,

Как это свойственно туману.

И я решил начистоту

Поговорить тогда с тобою,

Поставить жирную черту

Под нашей общею судьбою.

Наш откровенный разговор

Вошел в критическую фазу,

И в результате с этих пор

Тебя не видел я ни разу.

Но вдаль несут меня мечты.

Когда в саду в часы заката

Один я нюхаю цветы.

Что вместе нюхали когда-то.

Летит по воздуху орел,

Расправив дерзостные крылья.

Его никто не изобрел.

Он — плод свободного усилья.

В пути не ведая преград.

Летит вперед.

На солнце глядя.

Он солнца — брат

И ветра — брат,

А самых честных правил — дядя.

Какая сила в нем и стать.

Как от него простором веет!

Пусть кто-то учится летать,

А он давно уже умеет.

Подобно вольному стиху —

Могуч и малопредсказуем, —

Летит он гордо наверху,

А мир любуется внизу им.

Но что ему презренный мир.

Его надежды и страданья…

Он одинокий пассажир

На верхней полке мирозданья.