она.
— Я не отдам собаку. Сколько хотите за неё? — уже вовсю рыдая, снова спросила я.
— Десять тысяч — сказала она, и гордо подняла подбородок. Я обняла собаку, и полезла в кошелёк. Но сделать мне это не дали. Толпа взорвалась в эмоциях.
— Ах ты мразь, — орала пенсионерка, махая кошёлкой прямо перед её носом, — ты собаку чуть не погубила, вертихвостка. Хрен тебе, а не деньги. Потом повернулась ко мне, и потрогав за плечо, сказала: — Дочка, забирай. Я подтвержу в суде, что она тварь, чуть не убила животное.
— Спасибо — сказала я и снова заплакала. А моя мохнатая тыкала мне свой мокрый нос в щёку, слизывая слёзы.
— За борт хочешь, шалава? — спросил Сашка.
— Не надо, так забирайте. На кой чёрт она вам всем сдалась? Медики, блин — обиженно сказала «кукла», и демонстративно ушла от готовой «убить» её толпы подальше.
Дальше все начали тискать уже по праву мою собаку, а я ревностно следила, чтобы никто не сделал ей больно, или нечаянно, в порыве любви, не сжал слишком сильно. Сашка схватил собаку, перевернул её попу к себе, и заглянув в «святая — святых» объявил всем, что это девочка. И сообщил породу:
— «Вольпино итальяно». Это итальянский вид шпицев. Кстати, очень дорогая порода. Откуда у этой безмозглой такая собака? Да ещё маленькая совсем, всего полгода от роду?
— Сам знаешь, откуда такие подарки судьбы у таких появляются — сказал Фёдор и начал хватать сумки со скамеек. Наш трамвайчик наконец то причаливал к месту дислокации.
Я схватила свою красотку, и аккуратно начала спускаться по трапу. День для меня был самый счастливый, и благодарности для всех, кто учувствовал в процессе «отбивания» моего подарка, я любила сегодня по-особому. Прямо на кромке пляжа, я раздала советы дачникам, как правильно, и народным методом сбивать давление. А женщине, которая замахивалась сумками, и преграждала путь бывшей хозяйке собаки, когда та попыталась забрать её, я из походной аптечки (всегда ношу с собой) вытащила редкий, Итальянский препарат от варикоза вен нижних конечностей, в котором она явно нуждалась, судя по отёчным ногам с синими вздутыми венами.
— Татьяна, быстро за нами, — кричал Сашка, — сейчас ты на отдыхе, в конце то концов, не устраивай здесь пляжную поликлинику.
— Бегу, бегу — сказала я, и быстро схватив свою девочку, которая крутилась возле меня, рванула в сторону своих друзей.
Мы расположились недалеко от воды, под раскидистыми кустиками. Расстелили пледы, и вытащили долгожданную бутылку. Охлаждать не стали, пили её тёплой, наслаждаясь видами пляжа. Поели быстро, и побежали купаться. Моя маленькая девочка оказалась очень храброй, и бегая по пляжу, свободная от ненавистного ошейника, забавляла всех своим желанием попробовать искупаться, пробуя лапой воду. Когда мы все дружно залезли в Волгу, она попросилась со мной, и запрыгнув мне в руки, начала грести воду, со свойственным этим животным особым способом плавания. Мы передавали друг другу её как «вымпел», и периодически ныряли в воду с головой, снимая «дурь» от водки, и стараясь не «раствориться» в жаре. Я очень хотела доплыть до буйков, и попрощавшись со всеми, «брасом» направилась к красному буйку.
Когда у меня получилось, и я дотронулась до него, мои на берегу мне аплодировали. Вода была очень холодная, и течение сносило быстро, поэтому задерживаться в воде на глубине не стоило. Внимательно оценив свои силы, я, оттолкнувшись от буйка, поплыла обратно. Никто не мешал думать и анализировать, поэтому я сосредоточилась на своей внутренней тревоге. С самого начала пляжной вечеринки, меня что — то напрягло. В моей профессии — это норма. Никогда не знаешь, что может отказать в организме человека, когда тот лежит в реанимации, и подключен к аппаратам. Поэтому «тревожное» состояние мы никогда не выключаем в себе, а наоборот, развиваем и бережём его. Нельзя превращаться в безликую белую массу равнодушия, если перед тобой стоит смерть, и уже посматривает на твоего пациента, с желанием — забрать. Вот и сейчас, под моё ребро была вставлена «шпилька» в виде «начинай думать и осматриваться». И я подчинилась. Пока плыла к своим, поняла — откуда она взялась. На пляже, по другую сторону от нас, сидела компания из пожилых людей. Они мирно отдыхали на одеялах, посматривали за мелкими внуками, и кушали бутерброды с колбасой. Никакого алкоголя, я вроде не наблюдала на их импровизированном столе. Но что — то же тревожило меня? Я уже подплывала к своим, как меня наконец «осенило».
— Лёнька, видишь ту компанию, которые сплошные пенсионеры и детсадовские обыватели? — спросила я, неприлично показывая пальцем на места их «посиделок».
— Ну вижу, — сказал он, и повернулся в их сторону, — что тревожит, «футуролог» ты наш?
— Бабуля, которая слева. Она как — то странно уже двадцать минут сидит. Не двигается, и не реагирует на окружение. Алкогольное опьянение — констатировала я.
— Ты отдыхать сегодня будешь, или тебя насильно накачать? — спросил Сашка, и передав мне собаку, погрозил мне пальцем, — Татьяна, нельзя так. Пожалей и себя, и нас. Мы на отдыхе, в конце — то концов. С этими словами, он потащил меня за руку, и налив беленькую в пластиковый стаканчик, заставил выпить. Подавая мне бутерброд, он потихоньку сказал:
— Если никогда не отдыхать, то можно самой заболеть. Или тебя этому не учили в университете?
— Учили — с набитым ртом сказала я.
— Вот и отдыхай. Ты бы лучше присмотрелась к мужчинам на пляже, а то в старых девах до сих пор сидишь. Одна осталась, незамужняя, хоть и красивая. Вон и собаку уже себе взяла. Ещё немного, и шарфики начнёшь вязать, а там и пенсия на горизонте.
Я, смеясь, врезала ему своим кулачком в его пивной животик, и ничего не сказав в ответ, побежала играть с собакой. Мне было не обидно, он правду сказал. А на правду, не обижаются.
Побегав и попрыгав, я устало остановилась. Песок обжигал пятки, и забежав в воду по щиколотку, я уставилась на проплывающий, не далеко от нас, катер. Он был небольшой, но очень красивый. Мне со своей профессией, конечно его не купить, но посмотреть можно бесплатно, ну и заодно по «белому» позавидовать. Вот я и смотрела. На мужчину, который стоял за штурвалом, и ещё на одного мужчину, который что — то пил из банки, расположившись рядом с капитаном. Ребята явно отдыхали, и имели в принципе, на это право. Полюбовавшись чудо машиной, я присоединилась к нашим, которые снова начали возлияния в свой измученные
