Ознакомительная версия.
К чему глупые вопросы?
Однажды, когда Наньцюань нес монахам кашу, наставник Ма-цзу Даои спросил, что у него в ведре.
– Что за чушь несет этот старик?! – возмутился Наньцюань.
Ма-цзу Даои повернулся и ушел.
Один неверующий философ попросил Будду:
– Поведайте мне истину, не говоря и не безмолвствуя. Будда продолжал сидеть в молчании. Тогда философ поклонился и сказал:
– Вы, Высокочтимый, своей любовью и состраданием развеяли мои заблуждения и наставили меня на путь истинный.
Когда философ ушел, Ананда спросил Будду, что же тот постиг. Будда ответил:
– Добрый конь пускается вскачь, завидев лишь тень от плетки.
Наставник Юньмэнь поначалу был главным по хозяйству при Байчжане. Однажды Байчжан решил выбрать настоятеля для нового монастыря и объявил, что им станет тот, кто сможет ответить на его вопрос. Затем он поставил на землю кувшин с водой и спросил:
– Кто может сказать, что это такое, не называя это кувшином?
Старший монах монастыря ответил:
– Что ни говори, но это нельзя назвать деревянными сандалиями.
– А ты что скажешь? – спросил Байчжан Юньмэня.
Тот встал, внезапно сшиб кувшин ногою и пошел прочь. Байчжан рассмеялся и сказал:
– Старший монах проиграл.
А Юньмэнь был назначен настоятелем нового монастыря.
Магомет однажды сказал Вабишаху:
– Не правда ли, ты пришел затем, чтобы спросить меня, что есть добро и что есть зло?
– Да, – отвечал тот. – Я пришел именно за этим.
Тогда Магомет обмакнул в миро свои пальцы, коснулся ими руки Вабишаха, сделав знак в направлении сердца, и сказал:
– Добро – это то, что придает твоему сердцу твердость и спокойствие, а зло – это то, что повергает тебя в сомнение, даже если другие при этом оправдывают тебя.
Магомет и Али встретили однажды человека, который, считая Али своим обидчиком, начал ругать его. Али переносил это с терпением и в молчании довольно долго, но потом не удержался и стал отвечать ругательствами на ругательства. И только тогда Магомет отошел от них.
Когда Али подошел опять к Магомету, то спросил:
– Зачем ты оставил меня одного переносить поношения этого мерзавца?
– Когда этот человек бранил тебя, а ты молчал, – сказал Магомет, – я видел вокруг тебя ангелов, и ангелы отвечали ему. Когда же ты начал отвечать ему бранью, ангелы оставили тебя – отошел и я.
Проезжал однажды падишах мимо сада и увидел за забором старика, сажавшего персиковое дерево.
– Эй, старик, – обратился падишах к садовнику, – твоя жизнь клонится к закату, ты уже не дождешься плодов этого дерева, так к чему же твои заботы?.. Ну знаю, знаю, ты скажешь: «Предки наши трудились для нас, а мы должны трудиться для потомков». Но ответь, есть ли смысл думать о прошлом, которое ушло во тьму, и о будущем, которое еще не вышло из тьмы? Ведь только настоящее принадлежит нам.
– Тебе ли, властителю, понять садовника! – отвечал старик. – Ты не хочешь вспоминать прошлое – значит, оно у тебя такое, что лучше бы его вовсе не было. Ты не хочешь думать о будущем – значит, ты его боишься. Так что не завидую я твоему настоящему!
Однажды Маулан Кутбаддин спросил человека, который называл себя звездочетом:
– Кто твой сосед?
– Откуда мне знать! Не все ли равно!
– А раз не знаешь такой необходимой вещи, как же ты можешь вещать от имени звезд?
Бродя по склонам горы, Конфуций увидел Юнг-чи, идущего в одном тулупе, перепоясанном веревкой, по вересковому полю, поющего и играющего на лютне.
– В чем причина твоей радости, учитель? – спросил Конфуций.
– У меня много радостей. Из мириад созданий человек – самое благородное, а мне выпало счастье родиться человеком. Это первая моя радость. Многие, рождаясь, не проживают дня или месяца, а я уже прожил до девяноста лет. Это тоже радость. Для всех нищета является нормой, а концом – смерть. Придерживаясь нормы и дожидаясь конца, о чем еще здесь тревожиться?
– Прекрасно! – воскликнул Конфуций. – Вот человек, знающий, как себя утешить.
Лао-цзы шел лесом. И этот лес рубили. Но вот он подошел к большому дереву, огромному, – под ним бы укрылась тысяча воловьих упряжек. Оно было прекрасно и все в цвету. Лао-цзы послал учеников узнать у дровосеков, почему не рубят это дерево.
– Оно бесполезно, – ответили дровосеки. – Из него ничего не сделать: ни мебели, ни дома; оно не годится даже на дрова – слишком много дыма. Оно бесполезно, вот мы его и не рубим.
Тогда Лао-цзы сказал своим ученикам: «Научитесь у этого дерева, станьте столь же бесполезными, как оно. Тогда никто вас не срубит».
У каждого цветка свой запах
Конфуция очень беспокоил Лао-цзы и его учение. Однажды он отправился повидаться с ним. Конфуций был старше Лао-цзы и ожидал, что тот будет вести себя с должным почтением. Но Лао-цзы сидел, когда Конфуций зашел к нему. Он даже не поднялся для приветствия, не сказал: «Садитесь». Он вообще не обратил особого внимания. Конфуций рассвирепел: «Что это за учитель?!» И спросил:
– Вы что, не признаете правил хорошего тона?
Лао-цзы ответил:
– Если вам хочется сесть, садитесь; если хочется стоять, стойте. Кто я такой, чтобы говорить вам об этом? Это ваша жизнь. Я не вмешиваюсь.
Конфуций был потрясен. Он пытался завести разговор о высшем человеке. Лао-цзы рассмеялся:
– Я никогда не видел что-либо «высшее» или «низшее». Человек есть человек, как деревья есть деревья. Все участвуют в одном и том же существовании. Нет никого, кто был бы выше или ниже. Все это чушь и бессмыслица.
Один ищущий молодой человек спросил у Бухлуха:
– Что такое счастье?
– На этот вопрос ответить невозможно, – сказал Бухлух.
– Как же так? – удивился молодой человек.
– А так же, как нельзя сказать, какого цвета осеннее небо.
– Но как можно жить без представления о счастье? Ведь мы созданы для него!
Бухлух посмотрел внимательно на молодого человека и сказал:
– Знай лучше себя – и того будет с тебя.
И опять пришел к Бухлуху искатель истины.
– Не дает мне покоя один вопрос, – сказал он. – Может, ты мне ответишь, Бухлух?
– Что ж, спрашивай.
– Что такое любовь?
– Это молитва.
– Но к кому, зачем? – удивился молодой человек.
– Молитва, мой друг, это очищение помыслов и чувств. Так не все ли равно, к кому ты ее обращаешь?
– Значит, любовь – это очищение помыслов и чувств?
И еще раз пожаловал к Бухлуху молодой человек, обеспокоенный смыслом вещей:
– Скажи, Бухлух, как мне обрести душевную стойкость, как мне обрести равновесие?
– Учись ходить по канату! Представь, что по обе стороны от тебя пропасть – и тогда держись, как только можешь.
– Но если все-таки не удержусь и упаду?
– Большая разница, мой друг, в том, как падать! – сказал Бухлух. – Можно упасть от расслабленности мышц, и тогда ты просто разобьешься. Но можно упасть, когда самых отчаянных усилий не хватило, и тогда твое падение превратится в полет.
– Я не понимаю, Бухлух, – недоумевал юноша. – Ты говоришь загадками!
– И не поймешь, пока не попробуешь!
Цзень У спросил Суньшу Гордого:
– Что вы делаете со своим сердцем? Вы трижды были советником чуского царя, но не кичились; трижды были смещены с этого поста, но не печалились. Сначала я опасался за вас, а нынче вижу – лицо у вас веселое.
– Чем же я лучше других? – ответил Суньшу Гордый. – Когда этот пост мне дали, я не смог отказаться; когда его отняли, не смог удержать. Я считаю, что приобретения и утраты зависят не от меня, и остается лишь не печалиться. Чем же я лучше других? И притом не знаю, в чем ценность: в той службе или во мне самом? Если в ней, то не во мне; если во мне, то не в ней. Тут и колеблюсь, тут и оглядываюсь; откуда же найдется досуг, чтобы постичь, ценят меня люди или презирают?
Как-то Ян-цзы зашел на постоялый двор. У хозяина двора были две наложницы, красивая и безобразная. Безобразную хозяин ценил, а красивой пренебрегал. На вопрос Ян-цзы, какая тому причина, этот человек ответил:
– Красавица сама собой любуется, и я не понимаю, в чем ее красота. Безобразная сама себя принижает, и я не понимаю, в чем ее уродство.
– Запомните это, – обратился Ян-цзы к своим ученикам. – Действуйте достойно, но гоните от себя самодовольство, и вас полюбят всюду, куда бы вы ни пришли.
Чжуан-цзы удил рыбу в реке, а в это время король прислал к нему двух своих сановников с посланием. В этом послании говорилось: «Желаю возложить на Вас бремя государственных дел». Чжуан-цзы даже удочку из рук не выпустил и головы не повернул, а только сказал в ответ:
Ознакомительная версия.
