Ознакомительная версия.
Немногие выдержали суровый путь. Страшная жажда и голод заставили большинство повернуть обратно.
Но вот показалась первая деревня, недалеко от которой монахи завидели холодный источник. Дикая радость заблистала в их глазах, и они с нетерпением бросились в прохладные воды. И только Лу Цинь, воздав хвалу небесам, спокойно омыл лицо целебной влагой и попил из ладоней.
Вскоре монахи вошли в деревню. Местные жители встретили их очень гостеприимно. Накрыв богатый стол прямо на улице, они пригласили монахов отведать разных кушаний. Изголодавшиеся паломники жадно набросились на пищу. И только Лу Цинь, поблагодарив людей за теплый прием, взял одну рисовую лепешку. Он ел так скромно и спокойно, будто вовсе не был голоден.
И наконец, пришло время проповедей. Отдохнувшие, насытившиеся, монахи начали поочередно читать наставления. И только Лу Цинь, прислонившись к бамбуковому дереву, радостно молчал и не порывался проповедовать.
Все это время старый Ян Хой внимательно наблюдал за своими учениками. И вот, собрав их в конце дня, он наконец сказал:
– Там, где есть жажда – есть и утомление. Где есть голод – есть и пресыщение. Где есть слово – есть и празднословие. Мастеру следует избегать этих крайностей.
Истинно возвышенный дух сохраняет благородство во всем: в голоде и в сытости, в печали и в радости, в слове и в молчании.
С этими словами Ян Хой подошел к Лу Циню и вручил ему свой посох.
Цзы Гун, ученик Конфуция, как-то сказал своему учителю:
– Я хочу отдохнуть.
– В жизни нет отдыха, – ответил Конфуций.
– Значит, мне не суждено обрести покой?
– Нет, ты найдешь его. Взгляни на тот могильный курган, такой величественный и могучий, и ты поймешь, где ждет тебя твой покой!
– Воистину смерть велика! – воскликнул Цзы Гун. – Благодарный муж обретает в ней отдохновение, заурядный человек покоряется ей.
– Теперь ты все понял, Цзы Гун! Мудрый обретает покой в том, что дарит ему покой, и не ищет покоя там, где его нет. Заурядный же человек ищет покой в том, что не дает покоя, и не имеет покоя там, где он есть, – ответил Конфуций.
Кружева из мелких облаков
Однажды ночью учитель наследника престола Жуань Юй гулял со своим учеником по саду и любовался ясною луною в чистом небе.
– Какая красота! – воскликнул Жуань Юй.
– А по мне, было бы еще красивей, если добавить сюда кружева из мелких облаков, – сказал юный царевич.
– Видно, на сердце у вас не все чисто, если вам хочется запачкать эту великую чистоту! – заметил Жуань Юй.
У Бога тысяча и одна дверь
Чжуан-цзы лежал на смертном одре, ученики уже собирались устроить ему пышные похороны. Тогда Чжуан-цзы сказал:
– Небо и земля будут мне внутренним и внешним гробом, солнце и луна – парой нефритовых дисков, звезды – жемчужинами, а вся тьма вещей – посмертным подношением. Разве чего-то не хватает для моих похорон? Что можно к этому добавить?
– Но мы боимся, – отвечали ученики, – что вас, учитель, склюют вороны и коршуны.
– На земле я достанусь воронам и коршунам, под землей пойду на корм муравьям. За что же муравьям такое предпочтение?
Однажды вечером Ма-цзу Даои вместе со своими послушниками по имени Ситан, Байчжан и Наньцюань любовались луной. Ма-цзу Даои спросил:
– Как вы думаете, для чего можно использовать такое время?
– Лучше всего совершенствовать сердце, – сказал Ситан.
– Лучше всего – совершенствовать поведение, – сказал Байчжан.
Наньцюань же встряхнул руками и ушел.
Тогда Ма-цзу Даои сказал:
– Вот как лучше всего использовать это время.
Один монах спросил наставника Уцзу:
– Кто такой Будда?
– Кипарис во дворе, – последовал ответ.
Можно ли знать чужую радость?
Чжуан-цзы и Хуэй-цзы прогуливались по мосту через реку Хао. Чжуан-цзы, посмотрев вниз, сказал:
– Как весело играют рыбы в воде! Вот радость рыб!
– Но ты ведь не рыба, – заметил Хуэй-цзы, – откуда же ты знаешь, что я не знаю, в чем заключается радость рыб?
– Я, конечно, не ты и не могу знать того, что ты знаешь. Но и ты не рыба, а потому не можешь знать, в чем радость рыб, – все так же возразил Хуэй-цзы.
Тогда Чжуан-цзы сказал:
– Давай-ка вернемся к началу. Ты спросил меня: «Откуда ты знаешь радость рыб?» Значит, ты уже знал, что я это знаю, и потому спросил. А я это узнал, гуляя у реки Хао.
Однажды монах спросил у наставника дзен Якусана:
– Как выразить неизреченное?
– Сейчас это сделать невозможно, – ответил Якусан.
– Когда же будет возможно?
– Тогда, когда об этом не спрашивают.
Некто имел участок земли, покрытый кучами мусора, и решил продать его. Купивший эту землю очистил ее от мусора и нашел на том месте родник превосходной воды.
Насадил он виноград и гранатовые деревья, инжир и ароматические растения, построил тут же башню и приставил к месту надежного сторожа.
Прохожие не могли налюбоваться на этот сад. Случилось побывать там и прежнему владельцу. Видя, во что превратилась недавняя пустошь, он воскликнул: «Горе мне! Такое место я продал! Такой благодати лишился!»
Дахо вычитал в одной книжке, что тот, у кого голова маленькая, а борода длиннее двух сложенных вместе кулаков, непременно глуп. Измерив свою бороду, Дахо убедился, что она длиннее двух сложенных вместе кулаков.
– Пока никто не заметил, сожгу-ка я лишний кусок бороды, – решил Дахо.
Зажав бороду в кулак, он сунул ее в огонь. Огонь опалил Дахо руки, он выпустил бороду, и вся она сгорела.
Оправившись от ожогов, Дахо написал на полях книги: «Сие суждение мы лично проверили на себе и убедились в том, что оно справедливо!»
Черт подошел к воротам дворца фараона и постучался. Фараон спросил:
– Кто там?
– Ветер тебе в бороду! – возмутился черт. – Какой же ты после этого богоподобный, раз не можешь угадать, кто у ворот!
И в джунглях есть тропики
Некий человек попал в страшный лабиринт. Он беспокоился, метался и все нарывался на тупики. Вконец измученный бесплодной борьбой, человек решил, что настал его смертный час. Он сел на землю и стал ждать своего конца. Вдруг рядом с ним прополз огромный жук, чей панцирь отливал медью, и человек вспомнил, как когда-то в детстве, запертый в сарае за какую-то провинность, он утешал себя игрой с точно таким жуком. И странные, неожиданные мысли возникли в голове у человека; жучок с перламутровой спинкой как будто подсказал несчастному, почему он мог оказаться в западне – вероятно, он в чем-то согрешил. Человек настолько был охвачен своими думами, что не заметил, как встал и зашагал наугад, вслепую, мало заботясь о том, в какой тупик он попадет на этот раз. И в тот самый миг, когда заплутавший с ужасом осознал один свой недавний грех, он вдруг услышал птичьи голоса и шум падающей воды – он оказался на воле! Он выбрался из лабиринта! Но как это случилось? Ответив на этот вопрос, можно многое понять.
Ни в чьих устах бессмыслице не верь!
Жила на свете собака. Однажды она увидела, как олени состязаются в беге. Это зрелище настолько ее восхитило, что она попросила оленей научить ее бегать так же, как они – легко и быстро. Олени были очень польщены этой необычной просьбой, но научить собаку бегать по-оленьи не удавалось.
Долго они стояли в раздумье, гадая, что же мешает бедной псине, как вдруг вожак оленей воскликнул:
– Все дело в хвосте! Если бы его не было, ты бегала бы так же хорошо, как и мы.
И действительно: посмотрела собака на оленей, а хвостов-то у них нет! Стиснув зубы, она взяла и отрубила себе хвост.
Но каково же было ее разочарование, когда она не почувствовала в себе никаких изменений! Она продолжала бегать так же, как бегала и с хвостом.
Погоревав, собака вдруг поняла, как это глупо – слепо доверяться кому бы то ни было: и оленем не стала, и свой облик потеряла.
Жил в деревне один старик. Он был одним из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: он всегда был мрачен, всегда жаловался, всегда кого-то проклинал. Люди избегали его: несчастье становилось просто заразным.
Не быть несчастным рядом с ним было недопустимо. Он создавал несчастье и в других.
Но вот однажды, когда ему исполнилось восемьдесят лет, случилось невероятное – никто не мог поверить. Всех облетел слух: «Старик сегодня счастлив, не жалуется, даже улыбается». Спросили старика: «Что случилось с тобой? В чем дело?» «Ничего, – ответил старик, – восемьдесят лет я старался стать счастливым, но ничего не вышло – так что теперь я решил обойтись без счастья. Вот почему я счастлив».
Насреддин побился об заклад, что он может провести ночь на ближайших горах, и выживет, несмотря на снега и льды. Мулла взял книгу и свечу, просидев в самую холодную ночь на скале. Утром, полумертвый, он потребовал свои деньги.
Ознакомительная версия.
