спросил он. — Курить хотца…
Я оторвался от работы и протянул папироску.
— Покорно благодарим… — Он затянулся и презрительно вытащил из потолка какой-то гвоздь… — Да, говорю, скареды… У этих ведь разных квартирантов, один пример… Звать зовут, лошадью работать — работай, а отдать — это нет…
Я почувствовал, что краснею.
— Мы отдадим, вы не беспокойтесь, — виновато сказал я. — я вперед могу даже…
— Да уж вы-то что… за вас и беспокойства нет… Я и девушку вашу знаю. Она и ручалась. Эти, говорит, отдадут… На пищу, говорит, скуповаты, а уж рабочему человеку… Покорно-с… — дотянул он папироску, — хороший табачок…
С точки зрения приведения комнаты в негодность с потолком было сделано все возможное; он был облуплен до балок: по-видимому, Анисьин муж предполагал проводить электричество по системе глубоколежащих кабелей. Он с любовью посмотрел на облупленное место, слез и подошел к стене.
— Здесь и пройдут, господин. — обратился он ко мне, — провода-то… — И, видя, что я тупо воспринимаю его объяснения, добавил: — Провода, говорю… Без них электричества нет. Лампу в стену не ввинтишь…
Он подошел к стене, неуверенным движением засунул палец под обои и потянул к себе. Под оторванным куском оказалось какое-то серое, мутное пятно, мало гармонировавшее с цветом мебели.
— Ишь ты, — самодовольно ухмыльнулся Анисьин муж. — Обои… Их ткнешь, а они рвутся… И чего это господа не купят… Ерунду, господин, покупали… Бумагу-то…
Через несколько минут Анисьин муж влез с сапогами на постель и стал прибивать к косяку большой, дугообразной формы, гвоздь.
— Это я для себя, — обернулся он, — прибивать буду проволоку-то, так придержаться… Три рубля одно, а голова другое… Упадешь, разобьешься…
— Хорошо, — уныло сказал я, искоса поглядывая на трещину в косяке, — прибивайте там…
Прибив гвоздь, он вымерил расстояние рукой до потолка и сказал, что пойдет ужинать.
— Завтра уж приду… Только лестницу не убирайте, а то опять ставить… Лестница-то никого за руки не хватает..
— Ничего… Ничего, — нерешительно бросил я, — подмести только попрошу…
— Не стоит, — миролюбиво предложил он, — завтра приду, опять насорю… Тоже ведь электричество…
III
Назавтра Анисьин муж не пришел. Приходила сама Анисья и просила рубль задатка.
— Он сам-то смирный. — таинственно пояснила она кухарке, — выспится и придет… Ничего, говорит, не сгорят без меня…
Зато на другой день он пришел еще раньше, хмурый и, по-видимому, с твердым намерением окончить работу.
— Спать-то не помешаю? — хмуро спросил он меня, кидая молоток на пол. — Прощения просим…
— Почему вы вчера не пришли? — недовольно ответил я…
— Вчера, чего вчера… Вчера не сегодня… — неопределенно ответил он, — сегодня и доделаю… Мудреная штука…
— Так вы уж кончайте скорей, — кисло проворчал я, — надоело.
— Самому надоело, — кивнул он, — тоже навязали… Можно сказать, с ножом к горлу…
— Монтер вы, поэтому и позвали…
— И звали бы монтеров, — огрызнулся Анисьин муж, — звали бы, коли они уж так нравятся… Им и делать-то больше нечего…
— Как зачем? — приподнялся я с постели. — Да вы про-водить-то умеете?
— Велика штука… Проволоку навертел, гвоздей натыкал… Что звонок, что лампа…
— Да вы сами-то, — дрожащим голосом спросил я, — монтер?
— Я-то?..
— Ну да, вы…
— Мы слесарь… Мебелишку тоже, если где перенести… рабочему человеку пить-есть хочется… Зовут — идешь…
— А проводить-то… электричество-то, — вскочил я с постели, — вы умеете?.. Вы когда-нибудь проводили? А, проводили?..
— Ну. нет… — спокойно ответил он, — чего же тут… Подумаешь, труд большой… Гвоздь вбил, кнопку прибил… Оно, чай, не керосин, само горит…
— Идите вон, — сдержанно сказал я. — подите к черту. Вы слышите?..
Анисьин муж молча собрал инструменты, дружелюбно посмотрел и улыбнулся.
— Бабы все… Анисья да девушка ваша… Иди. говорит, да иди… Не маленький, сумеешь!.. Тут Анисья с монтером одним путалась, так я присмотрелся… Может, комодишко там какой пообкрасить? Ну, пойду… Прощения просим…
IV
Через два часа у меня в комнате веселились четыре монтера. Ходили по столу, сваливали с этажерки книги, рассказывали друг другу профессиональные новости.
— Иди, милый, — ласково позвала меня жена в соседнюю комнату. — Вот видишь, родной… Какой ты у меня глупый… Сам работаешь, а копейки своей не бережешь…
Позвал монтеров дорогих… А Анисьина мужа выгнал… Дал бы ему трешницу…
— Милая моя, — тихо сказал я. — Анисьин муж — слесарь… Понимаешь, слесарь…
— Не может быть, — возмущенно отозвалась она, — как же это… Какой негодяй…
Она негодующе прошлась по комнате и, побарабанив пальцами по подоконнику, обернулась ко мне.
— Нет, ты знаешь, какой подлец, — обиженно сказала она, — зову я его на прошлой неделе кровать починить… Он отвертел ножку, матрац расковырял, а потом извинения попросил… Простите, говорит, барыня… Какой я слесарь… Вот если, говорит, электричество провести, так через Анисью скажите — приду… Ну, а ты знаешь, я не такая, как все жены… Я твоей лишней копейки не истрачу…
В первый вечер нашего знакомства Шванин спросил меня, почему я сегодня в черном галстуке.
— А так просто. Забыл купить.
— А вы любите темно-зеленые с золотистым оттенком?
— Темно-зеленые? — праздно спросил я, не желая придавать его вопросу острое значение. — Очень. В них есть что-то.
— Ну так у вас завтра будет такой галстук. Ни больше ни меньше как темно-зеленый… И именно я, если разрешите, преподнесу вам его.
Он торжествующе посмотрел на меня и, не дожидаясь благодарности, отошел в сторону. На другой день посыльный принес мне шванинский подарок; а когда следующий раз я надел его и пошел в гости к знакомым, где был и Шванин, я понял, что сделал непростительную ошибку. Увидев меня, Шванин отвел в сторону хозяина дома, позвал меня и, похлопав пальцами по галстуку, спросил:
— Каково?
— Что? — удивленно спросил хозяин, поглядывая на нас обоих.
— Галстучек-то? Каков?
— Да, галстук, — неопределенно бросил хозяин, — зеленый, кажется…
— Не в том дело, что зеленый, а как приобретен-то… Я ведь подарил. Три часа в магазине рылся…
Я немного смутился:
— Я и забыл вас поблагодарить…
— Что тут благодарность… Приказчики, можно сказать, с ног сбились… Еле нашли такой…
Через несколько минут ко мне подошел какой-то малознакомый человек и деловито попросил:
— Можно вас к свету? Вот сюда немного… Ага, хорошо… Мне сегодня Шванин с утра звонками надоел: приходите, говорит, посмотреть, какой я ему галстушонок закатил… Ничего себе…
— Мерси, очень…
За картами Шванин пришел из другой комнаты и перебил кому-то хороший ход.
— Играет? — по-отечески шутливо спросил он, обращаясь к кому-то обо мне. — А
