Мы все – и иракцы, и демонстранты на улицах, и я – были похожи на гладиаторов… Мы показывали друг другу шоу, и, если в нем не было привкуса секса и смерти, на нас не покупали билеты.
К заграждению подошли несколько копов. Следом появился офицер с огромной стопкой поляроидных фотографий.
– Кто готов назвать свое имя, подойти сюда!
Дин почти на четвереньках перебрался ко мне.
– Надеюсь, ты не взяла с собой документы? – тихо спросил он. – Сейчас они начнут идентифицировать задержанных. Отказывайся называть свое имя. И ни за что не узнавай себя на фотографиях.
– А что, нас фотографировали?
Дин кивнул.
– Они не имеют права задерживать нас, если нам не предъявлено обвинение. А доказать что-либо в этой свалке можно только одним способом: если они успели заснять тебя за преступлением. У них заранее по всему центру были расставлены люди с поляроидами. Полиция тоже готовилась к демонстрации: места в тюрьмах освобождали, людей вызывали из отпусков, наручники со складов выписывали…
Дин засмеялся. Ему ужасно нравился этот переполох.
– Если копы найдут тебя на снимках и будут спрашивать, ты это или не ты, всегда отвечай: «Не знаю. Трудно сказать». К ночи нас отпустят.
Я саркастически посмотрела на него.
– Что-то ты слишком доволен. Тебя арестовали, дело не сделано…
– Ты так думаешь? – Брови Дина поползли наверх. – Мы заявили о себе – и это главное! Завтра сообщения о нашей демонстрации будут во всех информационных лентах. Ну и, кроме того, мы заработали кучу денег на новые акции. У наших спонсоров в Сан-Франциско две охранные фирмы, и за эти дни они сделали колоссальные бабки. Владельцы даже самых захудалых лавчонок всегда нанимают охрану на время манифестаций. Так мы собираем дань с буржуев на наши проекты.
Дело с опознанием продвигалось медленно. Арестованные упорно отказывались сотрудничать с властями.
– Я шел по улице, и тут на меня набросились полицейские, – повторял каждый.
Около одиннадцати на допрос вызвали и меня.
За столом сидел немолодой человек в форме – под глазами круги, шея взмокла от пота. Чувствовалось, что он и спрашивает, и слушает уже на автомате.
– Как ваше имя?
– Я не буду его называть.
Полицейский не отреагировал на мои слова.
– Просмотрите эти фотографии и попытайтесь найти на них себя или кого-либо из ваших знакомых.
Он вывалил снимки на стол – поверх обертки от сэндвича и потрепанной Библии.
Я смотрела на огненные глаза и вдохновленные лица… Один в один – христианские мученики, готовые на все ради веры.
Революционеры не придумали ничего нового. Они всего лишь воссоздали великий миф Средиземноморья и Среднего Востока: к человечеству должен прийти Спаситель, страдания которого очистят и возродят мир.
Я вспомнила Дина, едущего на плечах соратников.
В христианстве роль помазанника исполняет Христос, в учении революционеров – пролетариат, партия, новая нация…
Я держала в руках портреты мучеников, вышедших сражаться со злом. Они были сильны своей решимостью, силой духа и желанием подвига. Но все это утекало в песок – без смысла и без следа.
Когда меня отпустили, была уже глубокая ночь. Сияли окна небоскребов, за спиной вздыхал залив.
Меня подобрала падчерица.
– Все папе расскажу! – пообещала она, открывая дверцу машины.
Ехали молча. События дня крутились перед глазами.
Мученики – счастливейшие из смертных. Они знают ответ на вопрос: зачем я? Они ни в чем не сомневаются и уверены, что их жертвы пойдут на пользу.
А я так не могла. Я сомневалась. И потому не было мне счастья.
К северу от границы, на запад от солнца
[20 января 2006 г.]
Ходила вместе с Барбарой в церковь. Ей вчера сообщили, что семья ее двоюродного брата погибла при пересечении американо-мексиканской границы. Контрабандисты засунули в фургон около двадцати человек – мужчин, женщин, детей – и повезли через пустыню. Дело было в августе. 113 градусов в тени11. Машина сломалась, и водитель, не открыв двери, бросил фургон на произвол судьбы.
Душегубку нашли через сутки: все уже были мертвы.
Не первый случай. И далеко не последний. Ежегодно десятки тысяч мексиканцев нелегально переходят границу США. Выбор у них простой: решишься – и, возможно, вырвешься из нищеты. Не решишься – и ничего не изменится: все пойдет по тому же кругу, что и у тысячи тысяч твоих предков.
Каждый день пограничники ловят насмерть перепуганных нелегалов и отправляют их обратно. Несколько сотен ежегодно гибнет в пустыне.
Мексиканское правительство поощряет незаконную иммиграцию: те, кто прорывается в Штаты, присылают домой деньги, составляющие немалую часть национального дохода. Публикуются специальные брошюры, описывающие, где и как пересекать границу. На возмущение американских дипломатов чиновники только руками разводят: «Да-да, сплошное безобразие…» И все остается по-прежнему.
По большому счету Америка нуждается в нелегалах: иначе кто будет строить, убирать, мыть посуду и собирать клубнику под палящим солнцем? Кто будет делать это за деньги, ради которых ни один гражданин задницу от стула не оторвет?
Но для Хосе и Мигелей эти гроши – целое состояние, поэтому они вгрызаются в американскую землю, как только могут. Снимают дом и живут в нем по пять-шесть семей. Покупают раздолбанные машины за 300 долларов и ездят без прав – пока полиция не остановит. А как остановит, бросают все и убегают. Они работают на трех работах: утром стригут траву, днем моют тарелки, вечером разносят пиццу. Зато ко дню конфирмации у их дочерей будут красивые платья. Зато старенькой маме будет на что купить мазь от варикозного расширения вен.
Каждый имеет право на достойное существование, на достойно оплачиваемую работу, на свободу от нищеты и начальственного произвола. Только есть одно «но»: Америка может «переварить» лишь определенное количество иммигрантов, и если этот лимит будет превышен, то вольно или невольно США превратятся в Мексику, и тогда некуда будет ехать за американской мечтой. Арабы поглотили золотой Египет, османы – роскошную Византию, пришельцы из Европы – индейские цивилизации… Пришли, осели и растворили в себе хозяев. Примеров тому – тьма.
Барбара стояла у алтаря и плакала. Я молча держала ее за руку. Бог не смотрел на нас. У истории свои ценности – и наши жизни далеко не первые в этом списке.
«Остров сокровищ» (мемуары)
[2004 г. ]
С мужем № 3 мы поссорились, да так и не помирились. Год жили порознь, потом я подала на развод.
Мелисса долго выпытывала, что именно произошло между нами, но я не говорила.
Через пару месяцев мы поехали в Лас-Вегас. Остановились в гостинице «Остров сокровищ», спустились вниз в казино.
Крупье тасовал карты.
– Вам где больше везет? В картах или на автоматах? – спросил он Мелиссу.
Та фыркнула:
– Да на автоматах никогда не выиграешь!
– Нет, это вполне реально. Все автоматы изначально запрограммированы на выигрыш и рано или поздно выдают нужную комбинацию. Надо только набраться терпения и ставить на кон не меньше четырех долларов. Поставишь доллар – выиграешь несколько тысяч. Поставишь пять – получишь миллион.
– Ага, – пробурчала я. – Только неизвестно, что быстрей приключится: твой инфаркт или джекпот.
Крупье улыбнулся в подкрученные усы.
– У нас был такой случай. Одна леди упорно ставила по четыре бакса. Сидела всю ночь, проиграла, наверное, тысяч семь, не меньше. Ей уж и есть хотелось, и в дамскую комнату сходить… А как бросишь игру? Вдруг кто-нибудь займет твой автомат и выиграет все, что ты ему скормила? В конце концов она позвонила мужу: «Покарауль. Я сейчас вернусь». Сидеть просто так было скучно, и он решил сыграть на доллар – просто так, без всякой задней мысли. Леди не успела дойти до туалета, как на всех табло замигала надпись, что кто-то выиграл джекпот. Сумма выигрыша соответствовала ставке: семь тысяч ровно. От мужниного горла даму оттаскивали с охраной.
