— Где тут оформляться? — спросил я его.
Он взглянул на меня оценивающе:
— В шашечки играем?
— Непрофессионально, — поскромничал я.
— Садись, срежемся!
— С удовольствием, но хотелось бы оформиться…
— Успеешь! Мои черные…
Одну партию выиграл он. В двух победил я.
— Может, в «козла» постучим? — предложил бородач и увлек меня в соседнюю комнату.
Тут отдыхающие играли в домино. За столами мест не было, и мы на подоконнике сыграли снова в шашки.
— Молодец! — сказал бородач после восьмой проигранной им партии. — Чувствуется опыт.
В комнату влетел рыжий детина и заорал:
— Продаю новый анекдот!
Заодно он продал несколько старых. А еще сообщил присутствующим, что Аделина Николаевна приобрела в соседнем магазине вельветовые тапочки.
После этого сообщения за столом доминошников сразу стало свободнее.
— Вельветовые удобны для пинг-понга, — объяснил мне бородач. — Кстати, как насчет сбацать?
— Мне бы оформиться…
— Успеешь, администрация все равно заседает…
— Не подскажете: композитор из семи букв, четвертая «ю»? — обратился ко мне пожилой мужчина.
— Не переутомляй человека! — осадил его бородач. — Черт с ним, с пинг-понгом! Давай в шахматы!
Окончить партию нам не удалось, прибежала какая-то женщина и мужским голосом напомнила, что пора на обед.
— Я все-таки оформлюсь… — начал я.
Но бородач увлек меня в столовую.
— Главное — вовремя поесть. Дед одного из моих приятелей жив до сих пор потому, что при любых обстоятельствах вовремя обедал.
Он усадил меня за стол, а сам побежал к раздаточному окну.
После обеда бородач зевнул:
— Соснуть бы часок, да партию доиграть..
— Нет! — заявил я. — Пойду оформляться.
— Администрация долго обедает, успеешь!
Мы продолжили партию. А под фикусом вспыхнула бурная дискуссия на футбольную тему. Мы втянулись в перепалку.
Потом по очереди мерили кожаную куртку рыжего детины. Он предлагал ее за полцены.
— Великовата! — сказал бородач.
— Ты просто недомерок, — уколол его рыжий.
— А вот сейчас поглядим, кто недомерок! — побагровел бородач.
Они сели за стол и стали гнуть руки. Многие отдыхающие последовали их примеру. Ко мне прицепился какой-то дед:
— А что, поборемся?
Бородач победил всех, я же только деда.
— Пошли, пивка выпьем? — предложил бородач.
— Нет! — решительно сказал я. — Схожу оформлюсь. Полдня в доме отдыха, и…
— В каком доме отдыха? — изумился бородач. — Это учреждение! А дом отдыха давно отсюда переехал. Кажется, на улицу Зеленую…
Засидевшись в гостях, я под утро возвращался домой. Была такая непроглядная темень, что всю дорогу меня не покидало нехорошее предчувствие. Поэтому я не очень удивился, когда в нескольких шагах от дома мрачный голос остановил меня:
— Руки вверх!
Я молча начал раздеваться. Снял пальто, пиджак, галстук…
— К сожалению, — протягиваю свой кошелек, — с собой у меня только сорок копеек.
— Ты что, за нищего меня принимаешь? — обиделся грабитель.
— Что вы, мне не жаль, я дал бы больше, если б было, — извинился я.
— А мне ни деньги твои не нужны, ни тем более твое барахло.
— А что же тогда?
— Совет. Я хочу с тобой посоветоваться.
Мы сели на лавочку, и он протянул мне сигарету.
— Видишь вон тот дом?
— К сожалению, нет, — сказал я.
— Что, слепой?
— Немного.
— Тогда слушай: в двадцати метрах отсюда стоит дом. Это сберкасса. Как ты, очевидно, догадываешься, я собираюсь ее ограбить.
— Нет, только не это! — взмолился я. — Что хотите отдам, только не впутывайте меня в это дело. Я честный человек…
— Вижу, поэтому-то и остановил тебя.
— Но я не хочу, не могу быть соучастником. У меня жена, дети…
— Не волнуйся. Я тебя в подручные брать не собираюсь, — сказал грабитель. — Не люблю делиться и поэтому работаю сам.
— Но чего же вы тогда хотите?
— Совета! Как ты считаешь: грабить мне кассу или не грабить?
— Если вы действительно хотите знать мое мнение, — начал я после минутной паузы, — то я бы вам не советовал.
— Это почему же?
— Во-первых, отвечать придется. Знаете, сейчас так четко работает уголовный розыск, что не уйдешь…
— А во-вторых? — грозно спросил грабитель.
— А во-вторых, красть — это плохо. Как-то некрасиво…
Грозный тон грабителя заставил меня замолкнуть.
— Ты резину не тяни! Через два часа светать начнет, а мне только на один сейф полчаса надо.
— Вот я и говорю: красть — значит нарушать закон. А за это…
— Ты мне про законы не болтай! — возмутился грабитель. — Ишь, законник нашелся! Дам сейчас в морду — вот тебе и все законы. Я тебя как интеллигентного человека спрашиваю: грабить мне кассу или не грабить?
— По-моему, не стоит, — сказал я.
— Почему это не стоит? — спросил он таким тоном, что у меня аж под ложечкой заныло.
— Каждый должен зарабатывать деньги честно, — отважился я.
— Только вот что, — проскрипел он, — давай без намеков. Я тебя прямо спрашиваю: грабить или не грабить?
— Мет, — прошептал я.
— Что значит «нет»? — схватил он меня за ворот.
— Не грабить.
— А ну повтори! — прохрипел грабитель.
— Не грабить, — собрал я все свое мужество.
— Ну-ка, еще раз повтори! — Он вытащил пистолет. — Считаю до трех. Раз… два…
— Грабьте, бог с вами, — едва слышно вымолвил я.
Он облегченно вздохнул и спрятал пистолет.
— Горячая была дискуссия, — вытер он рукавом вспотевший лоб. — Но недаром говорят, в споре рождается истина. Я, например, никогда не начинаю сложных операций, не посоветовавшись с умными людьми. Ведь известно же: один ум хорошо, а два — лучше…
Что ни говорите, а привычка удивительная штука. Есть, например, люди, которые так привыкают выигрывать в лотерею, что становятся белее мела, если только номер не сходится. Или попадаются индивидуумы, которые надают в обморок, когда, раскрыв дома коробку с обувью, обнаруживают в ней два ботинка на левую ногу.
Все зависит от того, к чему привыкнешь.
Моя привычка формировалась не год и не два.
Купил я однажды пальто. Принес домой, и оказалось, что рукава у него разной длины, пуговицы разного цвета, воротник пришит задом наперед.
Я — в магазин. Там порекомендовали обратиться на фабрику, Я — на фабрику. Там растолковали просто и доходчиво:
— Поймите, любезный, мы эти пальто сотнями тысяч выпускаем. И брак у нас — кайля в море. Всего ноль целых и пять сотых процента.
Мне стало неловко. И в самом деле, подумал я, люди так стараются, а ты своими сотыми процента портишь им настроение.
Понес я как-то пылесос починять. Приношу из ремонта, включаю, а он как засвистит, как завоет.
— Извините, — обращаюсь к ремонтникам, — но вы плохо починили мой пылесос. Вы, должно быть, ошибочно вставили в него мундштуки от саксофонов.
— Что вы, — говорят ремонтники, — у нас в целом ремонт отличного качества. Если и случается брак, то раз на сто случаев.
Пристыженный, вышел я из мастерской. Какой шаг вперед сделала наша ремонтная служба! Только один брак на сто случаев! А я еще с претензиями к ним!..
Дом, в котором мне дали квартиру, комиссия приняла с оценкой «хорошо».
— За что «хорошо»? — запротестовал я. — Загляните в мою квартиру! Там и стены в трещинах, и пол проваливается, и рамы перекошены.
— Послушайте, уважаемый, — строго сказал мне председатель приемной комиссии, — когда ученик в диктанте делает одну только ошибку, ему ставят пять с минусом. Тридцать девять квартир строители сделали как игрушку и только вашу чуть недотянули…
Постепенно я стал привыкать. Больше того, чувство гордости охватило меня, когда я осознал, что своим телом прикрываю амбразуру брака ради других. Если не я, то пусть хотя бы они ходят в добротной одежде и покупают в магазинах доброкачественные товары.
— Вы должны меня благодарить за то, что ваши подошвы не отлетают, — сказал я коллеге по работе, показывая ему свои разодранные ботинки. — Если бы их купил не я, то вполне возможно, что эти ботинки купили бы вы.
Я так привык к этой роли, что, увидев однажды на улице хулигана, немедленно поспешил к нему. У меня не было никаких сомнений, что в целом по району хулиганство ликвидировано и что хулиганские выходки отдельных граждан составляют не больше семя сотых процента. Но кому-то от этих семи сотых должно перепасть на орехи!
— Если уж ты решил кого-то обязательно поколотить, то побей меня, — обратился я к хулигану.
