БЕРНАР: Ничего, вспомните.
БЕРТА: Конечно, вспомню.
БЕРНАР: Кто бы сомневался.
(Берта уходит.)
МИШЕЛЬ (выходя из ванной комнаты.): Кто-то звонил?
БЕРНАР: Да.
МИШЕЛЬ: Это не меня?
БЕРНАР: Нет-нет… А тебе должны звонить?
МИШЕЛЬ: Да, может, мне продлят стоянку… Поэтому могут позвонить…
РОБЕР: Как всё это интересно.
БЕРНАР: Безумно… А что, cheri, твоя стоянка может затянуться надолго?
МИШЕЛЬ: Да прям! На час, может, продлят, не больше.
БЕРНАР: Ну, слава Богу!
МИШЕЛЬ: Почему «слава Богу»?
БЕРНАР: А почему не «слава Богу»? Слава Богу, мы сможем побыть вместе хоть на час больше.
МИШЕЛЬ: Ты душка! А кто же всё-таки звонил? Не женщина, я надеюсь?
РОБЕР: Как вы могли такое подумать!
БЕРНАР: Что ты себе вообразила? Ты же знаешь, как я тебя обожаю!
МИШЕЛЬ: Неужели это правда?
БЕРНАР: Мишель! Cheri… ты сомневаешься? Ты меня напрягаешь!
МИШЕЛЬ: Ну, хорошо! И всё-таки скажи мне!
БЕРНАР: Что тебе сказать?
МИШЕЛЬ: Кто это был?
БЕРНАР: Да, это ошиблись номером!
РОБЕР: Видите, как всё просто!.. Просто ошиблись…!
(Мишель идет к секретеру, на который Бернар положил письмо, адресованное Мэри.)
МИШЕЛЬ: А это что?
БЕРНАР: Что?
МИШЕЛЬ: Письмо? Оно адресовано… Мэри Хопкинс!
БЕРНАР: Понятия не имею, кто это. Я не получал никаких писем! И вообще, ничего не делал такого… Может, Робер, знает, а, Робер?
РОБЕР: Ага, именно Робер, и никто другой!
МИШЕЛЬ: В конце концов, оно же не очутилось здесь само?
БЕРТА (входя): Есть! Я вспомнила, что хотела сказать! (Видит Мишель.) Ох! Bonjour, мадемуазель.
МИШЕЛЬ: Bonjour, Берта. Как дела?
БЕРТА: Нормально! Как всегда.
МИШЕЛЬ (показывая письмо): Скажите мне, пожалуйста, что это?
БЕРТА: Письмо.
МИШЕЛЬ: Вы очень догадливы. Оно адресовано Мэри Хопкинс. Кто это?
БЕРТА: Понятия не имею!
МИШЕЛЬ: Хорошо, но что же здесь делает это письмо?
БЕРНАР: Я же говорю тебе, я ничего не знаю.
МИШЕЛЬ: Ах, так?!
БЕРТА: Вспомнила! Это я ошиблась. Консьерж сказал мне: «Вы взяли по ошибке не своё письмо».
БЕРНАР: Ну, вот, видишь, всё, оказывается, просто!
РОБЕР: Слава Богу, всё объяснилось…
БЕРТА: Если вы соизволите мне его отдать, я его тут же спущу вниз.
Кстати… (Кладет письмо в карман.) Кушать подано!
МИШЕЛЬ: Вы замечательны, Берта, просто замечательны. Вы ухаживаете за этой квартирой, как за своей собственной.
БЕРТА: Да, именно так, мадемуазель, именно так. (Берта идет в столовую.)
БЕРНАР: Прекрасно, да? Приезжаешь, а дома всё готово! Ничего не нужно делать! Только сесть за стол.
РОБЕР: Да, прекрасно, прямо как настоящая семья.
МИШЕЛЬ: Вам тоже нужно, как Бернару, найти себе настоящую женщину, и тогда вы тоже, как и он, решите жениться!
РОБЕР: Я об этом серьезно думаю.
МИШЕЛЬ (смотрит на часы.) Ой, уже без двадцати пяти. Нужно спешить! Все к столу!(Идет в столовую.)
БЕРНАР: Ну, что, видел? Учись! Хоп, хоп… И готово!
РОБЕР: Ну и ну!...
БЕРНАР: Всё, идем обедать. Сегодня у нас французская кухня.
РОБЕР: Скажи честно - ты возбуждаешься на форму стюардессы?
БЕРНАР: Может, и так! Что ты хочешь от меня? Я всегда был падок на строгую и элегантную одежду!
РОБЕР: Ну, ты даёшь!
БЕРНАР: Учись, пока я жив!
(Выходят вслед за Мишель.)
Конец первого действия.
Сцена пуста. Звонит телефон.
БЕРТА (входит и снимает трубку): Да!.. Да…туда. Нет, Бернара сейчас нет… Да, Берта. Ах, это вы, мадемуазель Марта? Вы прилетели? Уже? Вы в Париже? О, это прекрасно! Да, конечно! Бернар будет очень рад, что вы так рано прилетели! Да… Да… Прекрасно… О-ля-ля! Да… До скорого, мадемуазель. (Вешает трубку.) Не жизнь, а песня! (Звонят. Она направлялась в сторону комнаты окнами во двор. Останавливается и идет к входной двери.) Нет, для служанки здесь не жизнь! (Выходит. Её голос доносится из-за кулис.) Ну, что это жизнь!
ГОЛОС РОБЕРА: Bonjour!
ГОЛОС БЕРТЫ: Bonjour, мёсьё!
ГОЛОС РОБЕРА: Это опять я!
ГОЛОС БЕРТЫ: Вижу.
РОБЕР (входит со своими вещами): Мне пришлось отстоять очередь в камеру хранения. И откуда в Париже такие полчища народу?! У нас в Эксе гораздо спокойнеё.
БЕРТА: В Париже такие полчища народу, потому что провинция сильно его перегружает…
РОБЕР (не понимая): Да, сильно.
БЕРТА: Надеюсь, вы к нам ненадолго?
РОБЕР: Вы не очень-то любезны с гостями вашего хозяина.
БЕРТА: Это я только с вами себе позволяю. Вы же не чужой. Вы в курсе того, что здесь происходит. Будешь тут любезна! Постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает, всё время какие-то неожиданности, постоянно всё меняется!
РОБЕР: Но при этом всё разыграно, как по нотам! По части организации вашему хозяину нет равных!
БЕРТА: Ну, конечно! Он чересчур организован! Организовывать всё так, чтобы я тут вкалывала без продыху, это, я считаю, не по-человечески! Да, это жестоко!
РОБЕР: А, по-моему, наоборот, очень сильно!
БЕРТА: Вы такой же нелюдь, как и он! Да, кстати…Lufthansa приехала!
РОБЕР: Как? Уже?
БЕРТА: Только что позвонила и сообщила, что прилетела пораньше.
РОБЕР: Ну и что? Мадемуазель Мишель же уже улетела!
БЕРТА: Улететь-то она улетела, а немочка может пробыть здесь три дня! Она сообщила мне это по большому секрету, думая, что её известие будет сюрпризом для мёсьё.
РОБЕР: Для меня?
БЕРТА: Да нет! Для моего мёсьё!
РОБЕР: А у вас что - есть муж?
БЕРТА: Да для хозяина моего!
РОБЕР: О, господи! Так, и что будет, если она зависнет здесь на трое суток?
БЕРТА: Будет дурдом. Эта Мэри, американочка…
РОБЕР: Да, я знаю…
БЕРТА: Она возвращается в понедельник.
РОБЕР: Да… А сегодня что? Суббота… Нормально… У Бернара есть время всё переиграть… Ну, хорошо! Где мне устроиться?
БЕРТА: Где угодно! Но там (показывает на дверь окнами в сад) комната мёсьё и его невест. Поэтому там устраиваться не нужно. Если вам нравится… Там (показывает на дверь в комнату окнами во двор)… или там… (показывает на дверь на веранду)… Там более спокойно… Окна во двор… В общем, будьте как дома!
РОБЕР: Вы очень любезны.
БЕРТА: Я совершенно нелюбезна! Просто делаю то, что велел мой мёсьё. Остальное меня не касается. Мне хватает своих забот в этом чертовом доме, чтобы ещё и оказывать всякие любезности гостям мёсьё! Такая неблагодарная у меня работа!
РОБЕР: Слушайте, но если она вам не нравится, поменяйте её!
БЕРТА: О-ля-ля… Легко рассуждать! Поменять работу – это значит поменять недостатки, поменять неприятности… Шило на мыло…
РОБЕР: О, я смотрю, вы оптимистка!
БЕРТА: Вы заметили? Да, это правда, я оптимистка… Я люблю веселье… Но здесь такое веселье! Разве это жизнь для служанки?!
РОБЕР: Ну, ладно…ладно… Пожалуй, я поселюсь здесь. (Показывает на дверь комнаты окнами во двор.)
БЕРТА: Отнесите туда свои сумки. Здесь они занимают много места.
РОБЕР: Merci!
БЕРТА: Мне, конечно, нужно было бы самой отнести ваши вещи, но, когда я была маленькой, доктор сказал моей маме: «Вашей дочери необходимо остерегаться нагрузок»… Ваша дочь – это я. Я и остерегаюсь! От одной мысли о тяжести мое тело чувствует усталость… оно выматывается…
РОБЕР (уносит свои вещи): Так… Где, вы говорите, более спокойно?
БЕРТА: Положите вещи в шкаф, вечером я их разберу! Единственное, что утешает, так это то, что не одна я выматываюсь. Все работают как лошади. И мой хозяин… особенно с тем образом жизни, который он ведет. Я и говорю себе: «Поскольку все выматываются, нет причин, по которым я могу себе позволить не выматываться!» Я неправа?
