Толпа посетителей для нехитрого времяпрепровождения с кружкой пива и сплетнями худо-бедно собралась заново. Знакомые все лица… хотя нет, он никогда не ошибается. Четверо молодых хоббитов, казалось, веселились вместе со всеми, вполне освоившись в ярко освещенном пламенем камина и многочисленными подсвечниками прокуренном зале.
Клубы табачного дыма не давали как следует рассмотреть их лиц, но следы тревоги и напряжения, не прошедшие и после доброй кружки пива, были заметны даже издали. Взгляду следопыта, по крайней мере, остальные вполне могли ничего особенного не замечать.
— Посиди пока здесь… — Арагорн на секунду отвлекся, показывая на свой любимый стол в дальнем углу у камина. — Но пиво пить не советую.
Хотя, с другой стороны, возможно, это выход, ему сейчас совершенно не до нее.
Один из хоббитов, излишне расслабившись за уже не первой кружкой, начал со смехом рассказывать трактирщику и собравшимся рядом случайным знакомым о знаменитом Угощении на день рождения Бильбо. Посторонние мысли разом отступили далеко за край сознания, а как следопыт преодолел отделяющее его от хоббитов расстояние, не смог заметить никто.
— Прерви его, быстро, — объясняться с темноволосым хоббитом, Фродо, как сказал Гэндальф, было некогда. Вот же… он должен был сегодня сидеть здесь весь вечер и ждать их, тогда не упустил бы момент.
К счастью, Фродо спорить не стал, хотя и испугался, что-то во взгляде и голосе Арагорна всегда действовало безотказно в критические моменты. Казалось, опасный инцидент все же удалось замять, но…
Голоса разом смолкли, все дружно ахнули и замерли на месте, приоткрыв рты, кто-то даже поперхнулся или облился пивом. Ни с того, ни с сего подскользнувшийся Фродо плашмя упал на пол, и неожиданно исчез, не успев его коснуться.
— Что случилось? — удивленно спросила Морин у случайно (или нет, любопытство нередко побеждает даже самый сильный страх) оказавшейся рядом хоббитянки. Трактирная служанка, до сих пор не сводившая с нее возбужденно блестевших глаз, теперь таращилась на Наркиса, точнее, на неуклюжего молодого хоббита, секунду назад умудрившегося споткнуться на ровном месте поблизости от хозяина. Коротышка с невыносимо глупым видом сидел на полу, бессмысленно шаря по сторонам полубезумным взглядом.
— Он же пропал, — умирающим голосом пробормотала Линда, как ни в чем не бывало прижимаясь к порождению тьмы. Про бессовестную черноволосую девку она думала именно так, с первого взгляда и до сих пор. — Не видишь, что ли?
— Пропал? — с недоумением переспросила Морин, еще раз взглянув на бедолагу прямо у ног трактирщика. — Да вон же он сидит. Упал этот… мелкий. Ой!.. — Глаза девушки мгновенно потемнели и вспыхнули острым любопытством. — Зря он его надел. Глупый хоббит!
========== Часть 2 ==========
Вино — несравненное изобретение людей. Но как же путает мысли, и голова потом жутко болит.
Она вообще слабое место… у них. И у нее теперь тоже.
У нее.
Ну что за идиотский обычай приносить в жертву девушек? Зла не хватает. С трудом дойдя до стола, Морин жадно выпила большую кружку воды, зажмурившись от удовольствия. Слабый луч солнца — мутноватое оконное стекло заметно приглушило его жар — как назло, коснулся век неприятно жгучей вспышкой. И даже бестолковое мельтешение танцующих в его конусе пылинок раздражало.
Настолько плохо ей не было уже давно, точнее, плохо-то бывало, но именно так впервые. Если не считать момента… недавнего рождения, но об этом вспоминать не хотелось совсем никогда.
А ведь он… она, вот именно, голова, скорее всего, болит отнюдь не от вина, оно, наоборот, помогает, насколько это вообще возможно. Так вот, даже еще не видел… ла себя, зеркало до сих пор на пути не встретилось.
Острое желание сделать это прямо сейчас даже смогло отодвинуть на задний план непрекращающийся кошмар последних дней — постоянно всплывающие в памяти пустые картинки, сменяющиеся настолько дикими и непонятными в нынешней реальности сюжетами, что лучше бы и они стерлись тогда уж.
Надо наконец взглянуть на себя, хотя кое-что отлично видно и так. На мечах точно не подерешься, и не убежишь далеко. Да даже и не потанцуешь. Ну почему хромота так и не прошла за почти три эпохи? Могла бы уже, сколько ж можно. Не потому, конечно, что «кто же её такую замуж возьмет», жаль, что гадкую Линду нельзя убить, только пожелав этого, одним взмахом руки. Просто надоело, и ходить неудобно, особенно в похожих на изощренное орудие пыток туфлях.
Так и норовящие то подвернуться, то попасть в трещину между половицами каблучки делали дорогу до кухни долгим и непростым путешествием.
От заполнившего все тесное пространство пара и чада опасно закружилась голова и засосало под ложечкой. Пришлось поглубже вдохнуть и на всякий случай поплотнее прижаться к стене.
Нуменорца, в объятиях которого можно так надежно и безопасно избежать встречи с земной твердью, поблизости не было, как ни жаль.
— Линда!
С лица сосредоточено хлопотавшей у кухонного стола хоббитянки мгновенно сошла улыбка. Противень с маленькими круглыми лепешками накренился, чуть было не опрокинувшись на пол.
Внушать страх этой дуре — так себе достижение, конечно, но хоть что-то приятное. Может, это только начало, а дальше все постепенно наладится? И еще вчера она вроде не так откровенно шарахалась… что-то случилось, что ли?
— Да, госпожа… Морин… Вы есть хотите, или…?
Кое-как засунув чуть не выпавший из рук противень в печь, Линда метнулась в сторону, как испуганная кошка.
И к этому имени… трудно привыкнуть. Как на самом деле звали девчонку, вылетело из головы напрочь и, похоже, навсегда. Какое-то время оно приходило помимо воли в навязчивых воспоминаниях, но потом ушло.
— Попозже… где зеркало?
От удушливого жара начали слезиться глаза.
— Или пива? — Линда заискивающе улыбнулась, протягивая не слишком чистую глиняную кружку, но глаза ее горели столь откровенным недоброжелательством, что Морин даже растерялась.
Да что с ней такое?
Морин протерла край замызганной кружки подолом юбки, прежде чем осторожно отпить сомнительного, но такого соблазнительно холодного напитка. Вот же гадость горькая, охотнее всего она выплюнула бы его обратно.
— Зеркало… вот пожалуйста. — Все это время сверлившая ее неприязненно-испуганным взглядом служанка достала из кармана передника круглое ручное зеркальце в темной костяной оправе, и подняла его в вытянутой руке.
— О Негасимое пламя… — встретившись взглядом с хрупкой, как эльфийский цветочек, девушкой лет шестнадцати, Морин одним глотком проглотила оставшееся пиво, как воду, даже не поморщившись.
Нет, у Судьбы, или кто там это устроил, могло в тот момент быть настроение пошутить, но зачем уж так-то издеваться?
— А ты сначала по-другому выглядела… ниже ростом была и глаза черные, и по лестницам бегала, а не как сейчас, — выпалила Линда и, сдавлено ойкнув, отпрыгнула к двери. — Черные всадники… это все ты, до тебя не бывало здесь такого. И когда хоббит вчера пропал, одна ты его видела.
Не обращая внимания на выпавшее из рук зеркало и начавшие уже пригорать лепешки, хоббитянка опрометью выбежала за дверь и быстро закрыла ее, задвинув деревянный засов.
***
— Заберите ее с собой, господин Бродяжник, будьте уж так добры… и поскорее. А не нужна она вам — оставьте где-нибудь на тракте, только от Бри подальше. Для нее же лучше будет. — растерявший всю свою обычную невозмутимость трактирщик с жаром наседал на Арагорна.
И без того угрюмый Бродяжник молча слушал его, не пытаясь вставить ни слова, только все больше мрачнел и крепко сжимал правой рукой рукоять меча.
— Не будет ей здесь жизни… никакой. — Руки трактирщика дрожали, как после тяжелой болезни или недельной попойки, а глаза лихорадочно блестели страхом и какой-то больной решимостью.
О, Эру… дай сил не сорваться и не пожелать этим… пригорянам чего-то совсем нехорошего. Или даже не сделать, под горячую руку.
После напряженной бессонной ночи гудела голова, леденящий душу злобно-разочарованный вой назгулов стоял в ушах до сих пор. Неудивительно, что после такого тут все с ума посходили, увы. Времени на долгие уговоры и бесплодные попытки все уладить не было, да и смысла тоже.
