— Господа, — обратился Шуман к публике, — до сих пор я мешал этим прелестным маленьким музыкантам. Послушаем теперь их внимательно — они этого стоят, это тоже мои учителя…
НЕВЗИРАЯ НА ЛИЦА
Сидя в парке своего родного города Цвиккау, Шуман насвистывал мелодию из "Карнавала".
— Послушайте, — возмущенно сказал ему сосед по скамейке. — Ведь это же мотив из "Карнавала" нашего высокочтимого Роберта Шумана. Если вы не знаете, как у него звучит эта мелодия, то и не свистите… Ваш свист действует мне на нервы!
Ф. Лист — дирижер.
ЛИСТ И КОРОНОВАННЫЕ СЛУШАТЕЛИ
Прославленный венгерский пианист и композитор Ференц Лист играл однажды для титулованных особ.
Английская королева Виктория прибыла на концерт с опозданием. Она и ее свита долго устраивались в ложе, шелестели платья придворных дам, королева громко разговаривала. Лист демонстративно прервал игру.
— Кажется, ваша фантазия была слишком короткой, — сказал ему один из присутствующих сановников.
— Я боялся, — ответил Лист, — что мешаю ее величеству королеве Виктории.
Сходная с этой сцена повторилась в 1842 году на концерте при дворе русского царя Николая I.
Когда царь начал громко разговаривать, Лист прервал игру.
— Почему вы перестали играть? — спросил Николай.
— Когда говорит царь, остальные должны молчать, — ответил Лист.
ГЛАВНОЕ — ТОЧНОСТЬ!
Перед одним из концертов Листа в Варшаве импресарио объявил, что в зале будет гореть пятьсот свечей. Сидевший на галерке провинциал долго разглядывал маэстро, но еще дольше оглядывался вокруг. Наконец, не выдержав, он встал и возмущенно сказал:
— Как вам не стыдно обманывать. В зале только четыреста девяносто восемь свечей, а не пятьсот.
Не понимая, что происходит, Лист прервал концерт. Тогда на сцену вышел администратор.
— А считал ли пан свечи на фортепьяно? — осведомился он.
— Нет, — смутился провинциал. — Ну, ладно, играйте дальше, господин Лист.
Ф. Лист и Р. Вагнер.
БУМЕРАНГ
Во время репетиции одной из ораторий Листа оркестр играл вразнобой, и композитор, с досадой махнув дирижерской палочкой, воскликнул:
— Но, господа, это же чистейшей воды ярмарочная музыка!
На секунду воцарилась мертвая тишина, а затем кто-то сзади проворчал:
— Так ведь не мы ее сочинили!
ИНАЧЕ НЕЛЬЗЯ
— Маэстро, — спросила как-то начинающая пианистка у Листа, — правда ли, что пианистом нужно родиться?
Лист улыбнулся:
— Сущая правда, сударыня, — не родившись, невозможно играть на рояле.
БЕЗ ЗАВИСТИ
Один из ведущих музыкальных мотивов во втором акте "Валькирии" Рихарда Вагнера полностью заимствован из симфонии Листа "Фауст". Когда на одном из вечеров Лист исполнял своего "Фауста" и дошел до этого места в партитуре, к фортепьяно приблизился Вагнер и шутливо сказал:
— Папочка, именно этот мотив я присвоил.
Лист, который без зависти относился к необычайным успехам своего зятя, ответил:
— Это замечательно. По крайней мере люди смогут его лучше расслышать.
ПО ЖЕЛАНИЮ ИМПЕРАТОРА
Листу принадлежит "Ракоци-марш", ставший любимым произведением венгерских борцов за свободу против владычества австрийской монархии. Марш этот, по вполне понятным соображениям, очень не нравился дому Габсбургов.
Однажды представитель этой династии, император Франц Иосиф I, пригласил к себе Листа. Скрывая за приветливой улыбкой свое раздражение, император сказал ему:
— Я благодарен вам за трогательный марш. Слышать его приходится так редко!
Лист поклонился.
— Мне очень приятно, что ваше высочайшее желание было мною угадано!
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ
Однажды Лист, как вспоминает его ученик, известный русский пианист А. И. Зилоти, предложил своим коллегам сыграть партию в вист. Один из музыкантов отказался, говоря, что играть он не умеет и ничего не понимает.
— Вот как, — сказал Лист, — значит, вы должны быть критиком!
ДОБРОСОВЕСТНЫЙ ГОСТЬ
Лист был как-то приглашен на ужин к одному аристократу. Собралось большое общество, так как хозяин предупредил, что у него дома будет играть знаменитый Лист. Ужин, поданный гостям, был чрезвычайно скромным. И не успели присутствующие чего-либо поесть, как хозяин громко провозгласил:
— А сейчас наш глубокоуважаемый гость нам что-нибудь сыграет из своих произведений.
Композитор сел за рояль, взял несколько аккордов, потом встал, вежливо поклонился хозяину и сказал:
— Мне кажется, что я уже с лихвой отработал сегодняшний ужин.
СЕНСАЦИЯ
Перед своим выступлением в Берлине Лист пригласил к себе двух местных критиков, известных тем, что они всегда высказывали абсолютно противоположные мнения. Исполнив перед ними концертную программу, автор попросил критиков:
— Господа, можете ругать, можете хвалить, дело ваше, но сделайте для меня исключение: напишите что-либо одно о моем концерте!
И подлинной сенсацией для музыкальных кругов Берлина было то, что после концерта Листа в печати появились одинаково хвалебные отзывы критиков-антагонистов.
АНТИПОДЫ
Рихард Вагнер и Роберт Шуман провели как-то вместе около часа. После этой встречи Вагнер рассказывал:
— Шуман — благороднейший человек, жаль только, что слишком молчаливый.
А Шуман:
— Вагнер мне очень понравился, но плохо, что слишком разговорчивый.
УСТУПКА ПУБЛИКЕ
В 1855 году Вагнер выступил в Лондоне как дирижер, исполнив две симфонии Бетховена на память. Публика встретила его сдержанно, так как дирижирование на память было в то время еще непривычным для слушателей. На следующем концерте Вагнер имел перед собой партитуру, и публика наградила его продолжительными аплодисментами. Однако, когда Вагнер покинул эстраду, многие могли заметить, что на пульте стояла… партитура "Севильского цирюльника" Россини и к тому же перевернутая "вверх ногами".
Р. Вагнер — дирижер.
ВАГНЕР — ДИПЛОМАТ
Одна танцовщица, с возрастом утратившая способность достаточно изящно двигаться по сцене, решила заняться вокальным искусством. Разучив несколько несложных арий, она явилась к Рихарду Вагнеру с просьбой прослушать ее. После того, как вокальный репертуар посетительницы был исчерпан, Вагнер попросил ее продемонстрировать свое танцевальное искусство. Его просьба была исполнена, и в комнате воцарилось долгое молчание.
Наконец артистка не выдержала:
— Скажите же, маэстро, понравилось ли вам мое пение?
— Для танцовщицы неплохо. Кстати, для певицы вы неплохо танцуете, — последовал ответ.
ВОРОНЫЕ КОНИ
Австрийский дипломат фон Ринг рассказывал о первом представлении в Вене оперы Вагнера "Валькирия":
"Спектакль чуть не отменили. Как известно, в этой опере на сцене появляются кони. В придворных конюшнях были дрессированные кони, но все они — серые, а Вагнер категорически требовал вороных. "Вы хотите ославить меня! — кричал он директору. — Лучше пускай моя опера никогда не пойдет в Вене, чем ее будут играть с серыми конями!" — "Но ведь оперу подготовили, затратили средства…" — "Меня это не касается!"
Я урегулировал конфликт, подав "дипломатический" совет выкрасить коней в черный цвет. Вагнер схватил меня за руку и воскликнул: "Вы спасли мне жизнь!" Спектакль состоялся".
ВОЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД
В 1877 году Вагнер выступал с концертами в Лондоне. В числе оркестрантов был немецкий музыкант Отто Дрейхман. На одной из репетиций Вагнер, крайне недовольный трубачами, сдерживая ярость, обратился к Дрейхману:
— Скажите этим ослам, что если они не будут играть прилично, я выкину их вон!
Дрейхман, исполнявший роль переводчика, немедленно перевел:
— Джентльмены, маэстро вполне отдает себе отчет в тех затруднениях, которые причиняет вам его музыка. Он просит вас делать все, что в ваших силах, и ни в коем случае не волноваться.
ЗАПОЗДАЛАЯ ЛЮБОВЬ
Однажды к директору Миланской консерватории явился юноша и попросил проэкзаменовать его. На вступительном экзамене он играл на рояле, показывал свои сочинения. Через несколько дней он получил ответ: "Оставьте мысль о консерватории и найдите учителя среди городских музыкантов". Это было в 1832 году, а через несколько десятков лет Миланская консерватория добивалась чести носить имя некогда отвергнутого ею музыканта. Это имя — Джузеппе Верди.
Д. Верди.
Рисунок Э. Карузо
ДОРОГОЙ СЛУШАТЕЛЬ
После постановки "Аиды" ее автора засыпали восторженными письмами. Но среди них было и такое: "Шумные толки о вашей опере "Аида" заставили меня отправиться 2-го числа этого месяца в Парму и побывать на представлении… В конце оперы я задал себе вопрос: удовлетворила ли меня опера? Ответ был отрицательный. Я сажусь в вагон и возвращаюсь домой в Реггио. Все окружающие только и говорят о достоинствах оперы. Мною опять овладело желание послушать оперу, и 4-го числа я опять в Парме… Впечатление мною вынесено следующее: в опере ничего нет возбуждающего… После двух-трех раз "Аида" будет в пыли архива. Можете судить, многоуважаемый Верди, каково мое сожаление об истраченных лирах. Прибавьте к этому, что я человек семейный и такой расход не дает мне покоя. Поэтому я обращаюсь прямо к вам с просьбой возвратить мне означенные деньги…"
