Она забарабанила по стеклу:
— Не трогайте ствол! Прошу, не трогайте!
Мужчины подняли глаза и рассмеялись. Чего они от нее ждали? Приглашения подняться наверх?
Вновь заработали инструменты, и спустя недолгое время ствол превратился в горку чурбаков. После зеленоватой тени, к которой Ева привыкла, в комнате было слишком ярко.
Ева была вся в поту, тело ее сотрясала дрожь. Она с головой заползла под одеяло.
Вскоре после полудня до Евы донеслись отрывочные возгласы, а на уровне карниза появилась верхушка лестницы — это был мойщик окон Питер. Ева поправила ночную рубашку, накинула истрепанный кашемировый кардиган, который использовала вместо халата, и машинально провела пальцами по волосам.
Питер крикнул через стекло:
— Значит, вы все еще здесь?
— Да! — ответила она с натужной улыбкой. — Все еще здесь.
Почему люди так бессердечны? — думала Ева. Неужели Питеру безразлично, что ее прекрасное дерево истребили?
— Прекрасное? — усмехнулся мойщик, когда она произнесла это вслух. — Это же клен, сорняк мира деревьев. Не хочу показаться наглым, Ева, но что такое с вашим лицом?
Ева его не слушала.
— Это все Брайан, — сказала она. — Он всегда ненавидел это дерево и утверждал, будто корни корежат асфальт.
— И вправду корежат, — подтвердил Питер. Ему не вовсе не улыбалось обсуждать какое-то там дерево. — А знаете, осталось всего сто двенадцать дней на покупку рождественских подарков, — сообщил он, забираясь в комнату.
До Евы донесся вопль Сэнди Лейк:
— Ева, я сержусь на тебя! Почему ты не хочешь со мной увидеться?
— Мы покупаем Эбигейл моторизованную коляску. Ну, мы и социальная служба, — радостно поделился Питер.
— Питер, не окажете ли мне услугу? — спросила Ева. — Помогите заколотить окно изнутри, ладно?
По мнению Питера, Ева быстро скатывалась по наклонной плоскости — в старые добрые времена они бы выпили по чашечке чая и выкурили по сигаретке.
— Конечно, — кивнул он.
За двадцать лет работы мойщиком окон Питер повидал немало эксцентричных клиентов, да что там — ему ни разу не попался полностью нормальный человек. Эта одежда, в которой они спят! Эти убогие комнаты внутри вполне солидных особняков! Странная еда! Или, к примеру, мистер Кроссли, у которого столько книг, что с трудом в комнату проберешься!
Заделать окно изнутри было совсем несложно. У Питера в грузовичке имелись необходимые материалы. Его частенько просили заколотить окно, случайно разбитое домочадцами или гоняющими в футбол мальчишками. Под ироничные возгласы толпы Питер спустился на землю.
Пока он шел к своему грузовичку, Сэнди Лейк следовала за ним по пятам.
— Меня слышно в спальне?
— Прекрасно слышно, — кивнул Питер.
Сэнди ударила по кузову и заорала:
— У меня крайне важное сообщение! Оно касается будущего всей нашей планеты!
Питер принялся собирать доски и инструменты, и Сэнди Лейк вдруг поняла, что ей представился шанс. Она быстро перебежала дорогу и резво, стокилограммовой козочкой, взлетела по приставной лестнице.
Увидев в окне обветренное лицо Сэнди, Ева покрепче прижала к животу подушку, словно то был щит.
Сэнди пристально посмотрела на Еву и процедила:
— Ну, теперь я по-настоящему зла! Что с тобой случилось? Да ты самая обыкновенная баба! В тебе нет ничего особенного! У святой не должно быть седины в волосах и морщин вокруг глаз, а у тебя-то они вовсе не из-за улыбок появились!
Сэнди попыталась перелезть через подоконник, но лестница слегка качнулась. Сэнди глянула вниз — раз, другой. Одни люди потом рассказывали, что Сэнди закачалась и полетела вниз, другие утверждали, будто она зацепилась каблуком за подол длинной юбки, а Питер мог поклясться, что видел бледную руку, оттолкнувшую лестницу от карниза.
Еве почудилось, будто дом содрогнулся, когда Сэнди рухнула в разросшийся куст лаванды, который Ева посадила много лет назад. Люди на улице завопили. Приземлилась Сэнди не в самой лестной для себя позе, и ее друг-анархист бросился к ней, чтобы одернуть задравшуюся выше головы юбку. Уильям любил Сэнди, но вынужден был признать, что обнаженная толстуха выглядела непристойно.
Сэнди вовсе не умерла. Уже через минуту она пришла в сознание, сползла с колючих веток лаванды и распласталась на траве. Анархист снял кожаную куртку и подложил ей под голову.
Врачиха прибывшей «скорой» отчитала Сэнди за то, что та скачет по стремянкам в длинной юбке и на каблуках.
— Этот несчастный случай буквально напрашивался, — неодобрительно проворчала она.
Ева и Питер принялись заколачивать окно под улюлюканье толпы и редкие испуганные возгласы. Увидев расхристанную, нечесаную женщину с помятым лицом, люди довольно быстро подрастеряли свою истовую веру в святую Еву.
Констебль Хоук выкрикнул:
— Будь она настоящей святой, являлась бы воплощением совершенства во всем!
Человек с биноклем воскликнул:
— Гляньте, да у нее под мышками пятна от пота!
Женщина в мужском костюме и собачьем ошейнике вынесла вердикт:
— Святые не потеют. Думаю, миссис Бобер — самозванка.
Констеблю Хоуку поступил приказ разогнать толпу, и он закричал:
— Ею овладел злой дух, который поселился в священной чапати!
И толпа двинулась к местной библиотеке, в окне которой была выставлена чапати — пропитанная консервантом, покрытая лаком. Оставшиеся адепты принялись собирать вещи. Началась суматоха, туда-сюда сновали такси, и вскоре на улице остался лишь Уильям Уэйнрайт, сидевший в палатке Сэнди Лейк. Завтра он навестит Сэнди в больнице — а может, и не навестит, кто знает.
В конце концов, он ведь вольная птица анархии. И никому не заманить его в сети обязательств.
Глава 64
Близнецы работали на новеньком моноблоке в комнате Брианны. Они исследовали запутанные коридоры системы безопасности Министерства обороны после провальной попытки свести к нулю отцовскую оценку кредитоспособности. В комнате было жарко, и близнецы сидели в майках и трусах. Над надкушенными бутербродами жужжали мухи.
Из открытого окна доносились голоса студентов. Однокашники наслаждались бабьим летом, устроившись на лужайке, смеялись и попивали баночный сидр.
Тонкий девичий голосок завел популярный со Средних веков канон «Лето наступило».
— Вот сраное музицирование. Эти певуны хоть когда-нибудь затыкаются? — проворчала Брианна.
К зачинщице по одному присоединились еще пять голосов, и каждый принялся выводить сложную вокальную партию.
Из комнаты, где студенты-политологи собрались выпить польской водки и забраковать все существующие политические системы, раздавался грохот падающих бомб и треск пулеметов. Политологи умели пустить пыль в глаза — доказательством тому были долгие часы тренировок на виртуальной местности и минимум времени, убитого на лекции и курсовое эссе.
Глядя на экран, Брианна спросила:
— Сколько лет, Бри?
Их тайная шутка означала «Сколько лет тюрьмы?».
Брат с сестрой занимались хакерством в равной степени из любопытства и из жажды обогащения.
Прежде чем Брайан-младший успел ответить, раздался жуткий грохот, дверь комнаты слетела с петель. Брайан-младший дернулся, чтобы запустить форматирование жесткого диска, но его запястье перехватила рука в черной перчатке.
На Брианну нацепили наручники, затем то же самое провернули с Брайаном-младшим. Близнецам велели переступить через поверженную дверь, сесть на кровать и вести себя тихо. Брайан-младший никак не мог взять в толк, что это за пришельцы в черной форме и шлемах из затемненного стекла.
Близнецы с болью наблюдали, как их моноблок последней модели, ноутбуки, смартфоны, камеры, блокноты и плееры аккуратно упаковывают в пакеты для улик и картонные коробки.
— Вам следует знать, что нам всего восемнадцать, — заявила Брианна.
Ей ответила женщина:
