Примеров вздул самовар. Напившись чаю, друзья решили наведаться к Полусвинкову, пришли в "Эврику", и Полусвинков сказал им:
- А вы кстати.
Но он никак не объяснил это свое брошенное мимоходом замечание. Лампочкин хотел, чтобы его шеф первым заговорил с главой частного сыскного агенства, высказал все то важное и недоуменное, что накипело у них в связи с деятельностью "Эврики" и в особенности с поездкой Никиты в Нижний, однако Примеров не знал, с чего начать, и только растерянно разводил руками, как охотник, которого они покинули ради сердечного общения с их давним приятелем Полусвинковым.
- Подведем некоторые итоги, - надоумил Лампочкин смешавшегося командира.
Примеров подхватил:
- Совершенно верно. Итак, Петя, ты реорганизовал свой рабкрин, если можно так выразиться?
Полусвинков занимался постоянной улучшающей и совершенствующей реорганизацией своего учреждения, доводил до ума себя и своих сотрудников, перестраивался и настраивался на великие свершения, дневал и ночевал в офисе, где бесконечные отделочные работы производились вкупе с массой полезных для народа уголовных расследований.
- Мы то и дело сталкиваемся с людьми, имеющими или якобы имеющими информацию о некой Организации, - дополнил начальника Лампочкин, - но сама Организация по-прежнему остается для нас предметом более или менее мифическим. Не работаешь ли ты, Петя, на нашей территории, чтобы потом у нас за спиной удовлетворенно потирать руки и нагло поплевывать в нашу сторону?
А далеко пойдет мой друг, подумал Примеров. Скоро не даст мне и рта раскрыть. Впрочем, Примеров был доволен, что его друг-подчиненный перехватил инициативу в этом разговоре.
Пришел какой-то мастеровой и стал трескуче прибивать к стене знаменитую картину. Гости смотрели на нее, почесывая затылки и вздергивая плечи в несказанном удивлении, ибо охотник, появившись здесь, был уже не прежним простодушным малым и сам теперь завзято отливал пули баснословия.
- Я ничего ни под носом у вас, ни за вашей спиной незаконного не делаю, - сказал Полусвинков, когда рабочий, сделав свое дело, с достоинством удалился. - А информация, возможно, исходит из одного источника, - высказал он предположение.
- Или вообще от Иванова, - сказал Лампочкин, неестественно смеясь.
Полусвинков был как медведь огромный, особенно с женщинами, с очаровательными и на редкость кокетливыми секретаршами. Когда он брал их, они попросту с мышиным визгом исчезали в его громадности, и так он мог взять их в несметном количестве, мышеловочно созидая для себя блаженство в неком гареме.
Примеров вздрогнул всем телом, не спуская с частного детектива пронзительно заострившихся глазок, встрепенулся:
- А кто такой Иванов?
- Он всем информаторам информатор. Это тебе не Гайкин.
- Да ведь Гайкин - прокурор, начальник мой, - удивлялся Примеров, - я у него за сына.
- То-то и оно, - многозначительно произнес Лампочкин.
На все просьбы друзей раскрыть смысл его метафоры он отвечал отказом. Полусвинков лично принес им кофе.
- Хотя имею секретаршу, - не преминул он заметить. Секретарша была пресловутой, только тень ее порой мелькала в отдалении, в гуще ощетинившихся кистями и покрасочными валиками маляров. - Имею и поимел их в множестве. - Полусвинков прикрыл дверь своего кабинета, чтобы не отвлекаться на картины малярской производительности. - Они услужливы, и это примета нашего времени. Но лично обслужить таких гостей, как вы, для меня большая честь. Вы забываете еще об одном участнике игры, - сказал вдруг великан тоном неожиданно посерьезневшего человека, - о Сенчурове. Не следует исключать возможность того, что возглавляет заговор именно он.
- Ты что, подслушиваешь нас, работников прокуратуры? - воскликнул Примеров, ставя брови домиком. - У меня мыслишка о Сенчурове пробегала... я ее высказывал вслух, но в приватном разговоре. Кто же дал тебе, Петя, право совать нос в наши дела?
- Нет, Сеня, просто мне понятна ваша прокурорская логика и я, в иных случаях забегая вперед, читаю очень многие мысли, которые вы там еще и не успели подумать.
- Но каким образом... про Сенчурова-то? Ведь тут надо было столько всего сопоставить и взять в расчет... да ведь я сам, пока мне эта мысль про Сенчурова пришла на ум, такую массу всего перелопатил и передумал! безнадежно терзался Примеров в паутине загадки.
- А не исключено, что я, в очередной раз забежав вперед, неким образом подсказал тебе эту мысль, навел тебя на нее, - ухмыльнулся директор частного сыскного агентства, - и это не покажется тебе таким уж невозможным делом, если ты примешь во внимание, с каким упорством и огромным напряжением воли я докапываюсь до тайной сути Организации, занимаюсь ее разоблачением. Я просто лучусь уже этим расследованием, и от меня исходят эманации, особого рода флюиды, хорошо знакомые всякому быстро идущему по следу сыщику. С другой стороны, я обязан быть начеку, и если мне удалось кому-то внушить ту или иную мысль, я должен первый узнавать об этом, а не хлопать ушами. Мне надо, Сеня, как минимум все на свете угадывать и предугадывать. Иначе меня опередят, а для меня это смерти подобно, потому что я решил во что бы то ни стало достичь успеха. Если я эту Организацию раскрою - это будет для моей фирмы знатная реклама.
- И к каким выводам ты пришел? каких результатов, Петя, ты добился в своем расследовании? - осведомился Лампочкин.
- Пока ничем утешительным похвастать не могу, - ответил Полусвинков, пожимая плечами, - результаты, скорее всего, прямо-таки неутешительные. И если в свете затраченной мной энергии можно говорить о грандиозном рывке и апофеозе труда, то по части итогов все выглядит хуже некуда и более всего смахивает на постыдный и полный провал. В реальности Организации я, между тем, уже не имею ни малейших сомнений. Как и в том, что ее тайна вышла за пределы узкого круга специалистов и посвященных. Кое у кого развязались языки, и тут кстати припомнить, что в прежние времена секреты государственной важности хранились куда как надежно.
Пришло время удивляться Лампочкину, и он округлил глаза, вылезши ими на лоб:
- А ты считаешь создание Организации государственным делом, Петя?
- Антигосударственный заговор - дело тоже государственной важности. Вот как я считаю, - важно заявил частный детектив.
- Как ты думаешь с этим заговором бороться? - спросил Лампочкин, тоскуя оттого, что у него руки связаны запретом начальника и не могут участвовать в борьбе, о которой с таким жаром говорил вольный стрелок Полусвинков.
- Не исключено, что мне придется схлестнуться с ним один на один, вступить в то, что мы называем единоборством. Хотя, конечно, прежде я постараюсь до конца использовать возможности моего племянника. Никита выглядит человеком, который не нюхал еще пороху, но положиться на него можно. У него множество достоинств, большие скрытые резервы и такой немаловажный фактор, как энтузиазм, свойственный молодости.
Примеров, пока о нем не забыли окончательно, вмешался:
- Я бы сразу с Никиты и начал. Пусть вызовет огонь на себя.
- Самое скверное в этой истории, - сказал Лампочкин, - что никак не удается выйти на кого-либо, кто знает об Организации все от начала до конца. Мне-то что, я в этой игре не участвую, но тому, кто горит желанием ликвидировать Организацию, ликвидировать ее в один момент, раз и навсегда, истинность моих слов очевидна. Такой человек сразу увидит, что я, пусть хотя бы и на словах, а не на деле, только и забочусь, что о ликвидации подобных организаций. А в противном случае мне и вовсе не стоило бы жить.
- Никита, я думаю, добудет всю необходимую информацию, - живо откликнулся Полусвинков и, выпив из чашечки кофе, случайно сбросил ее на колени Примерову и тотчас взялся за другую. - Но как бы не вышло, что мы его уничтожим вместе с Организацией.
Предельно взволнованный разговором Примеров с такой поспешностью, словно ему на колени упала раскаленная болванка, схватил чашку и машинально швырнул ее Лампочкину, а затем спросил:
- А почему это должно выйти?
- Потому что всякое случается в нашем деле, - ответил Полусвинков.
Лампочкин взял злополучную чашку в руки и смотрел на нее, не понимая всей цепи случайностей, которая привела к нему этот маленький сосуд.
Разговор зашел в тупик, не приблизил к разгадке тайны. Помочь разобраться должна была теперь сама жизнь. Примеров и Лампочкин еще долго сидели в кабинете Полусвинкова, ставя того в положение человека, который вынужден постоянно чем-то занимать и развлекать гостей.
- А не найдется ли чего покрепче кофе? - вдруг крикнул, ударив кулаком по столу, заместитель прокурора, и его лицо побагровело от долгой терпеливости мечтаний, тех, которые лишь теперь нашли дорогу во внешний мир.
Частный детектив просиял и вскочил на ноги.
- Давно жду этого вопроса, дорогой Сеня, ох как давно. Натурально! Сейчас сообразим...
