Змеиный король - Элизабет Хойт

МЕЙДЕН-ХИЛЛ, АНГЛИЯ

НОЯБРЬ, 1760

Мертвый мужчина у ног Люсинды Крэддок-Хейз походил на поверженного бога. Аполлона или, скорее, Марса, зачинателя войн, принявшего человеческий облик и сверзившегося с небес на землю, где, возвращаясь домой, его нашла дева. Только вот боги вряд ли истекают кровью. И уж тем более не умирают.

— Мистер Хедж, — позвала через плечо Люси.

Она оглядела пустынную дорогу, что вела от городка Мейден-Хилл к дому Крэддок-Хейзов. Выглядело все как и прежде, когда Люси наткнулась на свою находку: кругом никого — лишь она, сопящий позади нее слуга да мертвец в канаве. Низко повисшее солнце и зимняя серость. Свет уже начал меркнуть, хотя не было и пяти. Вдоль дороги тянулись голые деревья, вокруг царили тишина и холод.

Люси передернулась и крепче обхватила себя руками за плечи. Голый, сильно избитый бездыханный мужчина лежал на животе в какой-то неловкой позе. Худощавую спину портили сгустки запекшейся крови на правом плече. Взглядом Люси скользнула ниже, по стройным бедрам, мускулистым, покрытым волосами ногам и удивительно изящным узким ступням. Она сощурилась и еще раз вгляделась в лицо незнакомца. Даже мертвый он был красив. Его голова, повернутая на бок, позволяла разглядеть патрицианский профиль: длинный нос, высокие прекрасно вылепленные скулы и широкий рот. Бровь, выгнутую крылом над закрытым глазом, рассекал шрам. Коротко постриженные белокурые волосы лежали ровно, не считая тех прядей, что слиплись от запекшейся крови. Левая рука закинута за голову. На указательном пальце след — видимо, от кольца. Убийцы, должно быть, украли его вместе со всем остальным. В истоптанную вокруг тела грязь глубоко впечатались следы от каблуков. И больше ничего, что указывало бы на тех, кто свалил мужчину тут словно бесполезный хлам.

Люси почувствовала, что в глазах защипало от нелепых слез. То, как его, обнаженного и поверженного, бросили тут убийцы, казалось ужасно оскорбительным для распростертого у ее ног человека. И невыносимо печальным. «Дурочка», — пожурила она себя. И тут до нее донеслось неуклонно приближающееся бормотание. Она поспешно смахнула слезы со щек.

— Сначала она заходит к Джонсам и всем этим маленьким Джонсам, сопливым негодникам. Потом мы тащимся на холм к старой сплетнице Харди — вот уж не знаю, чего эта мерзкая трещотка до сих пор не упокоится под земляным одеялом. И разве это все? Ничуть не бывало! Добрались только до половины. Потом — потом! — ей до зарезу приспичило заглянуть к викарию. А я все это время таскай за ней горшки со студнем.

Люси с трудом подавила порыв закатить глаза. А вот и ее старый слуга Хедж. Засаленная треуголка приминала его торчащую во все стороны седую шевелюру; пыльный камзол и жилет составляли пару в равной степени сомнительного толка. Кривые ноги старик предпочел подчеркнуть чулками с алым узором, каковые явно достались ему из обносков мистера Крэддок-Хейза.

Хедж встал как вкопанный позади хозяйки.

— О-о-ах, только не мертвечина!

От неожиданности этот невысокий человечек забыл сгорбиться, но стоило Люси повернуться к нему, и поджарое тело одряхлело прямо-таки на глазах. Спина ссутулилась, плечи, на одном из которых он нес внушительную и сейчас пустую корзину, сникли, а голова беспомощно свесилась набок. Для пущего эффекта Хедж вынул клетчатый платок и с усердием вытер лоб.

Люси не обратила на все эти телодвижения ни малейшего внимания. Подобное представление она созерцала уже сотню, если не тысячу раз в своей жизни.

— Вряд ли бы я описала его словом «мертвечина», но он и в самом деле мертвец.

— Ну, лучше не стоять здесь, тараща глаза. Я всегда говаривал, мол, оставьте мертвых покоиться с миром. — И Хедж попытался бочком-бочком протрусить мимо хозяйки.

Люси преградила ему путь:

— Мы не можем бросить его здесь.

— Отчего же? Он ведь здесь валялся и до того, как вы проходили мимо. И вовек бы его не увидели, ежели бы мы скосили путь через выгон, а ведь я вам предлагал.

— Так или иначе, но мы его нашли. Не поможешь мне донести его?

Хедж отпрянул с неподдельным ужасом:

— Нести его? Такого огромного малого? Да вы точно хотите, чтобы я охромел. Спина у меня и так никудышная, уж годков двадцать. Я не жалуюсь, однако ж…

— Хорошо, — уступила Люси. — Мы добудем какую-нибудь телегу.

— Почему бы не оставить его, где лежит? — запротестовал коротышка. — Кто-то найдет его вскорости и без нас.

— Мистер Хедж…

— Его пырнули в плечо и повсюду кровь. Нехорошо это, вот что, — скорчил мину Хедж, так что лицо его стало походить на сморщенную тыкву.

— Уверена, он не напрашивался, чтобы его закололи, в плечо или еще куда, поэтому вряд ли мы можем поставить это ему в вину, — пожурила слугу Люси.

— Но он уже начал тухнуть! — помахал платком перед носом старый слуга.

Уточнять, что вони и в помине не было, пока он сам тут не появился, Люси не стала.

— Я подожду здесь, а ты пойдешь и приведешь Боба Смита с телегой. — Кустистые седые брови Хеджа сошлись на переносице, предвещая неизбежный протест. — Или предпочтешь побыть с телом?

Брови тут же приняли свой прежний вид.

— Нет-нет, матушка. Вам видней, уж точно. Я немедля к кузнецу, одна нога здесь, другая там…

Мертвец застонал.

Изумленная Люси уставилась на него.

Хедж рядом с ней отпрыгнул и высказал вслух то, что стало очевидно обоим:

— Боженька всемогущий! А парень-то вовсе и не помер!

Боже мой. А она все это время стоит здесь и препирается со старым ворчуном. Люси скинула шаль и набросила на мужчину.

— Дай-ка мне свой камзол.

— Но…

— Сейчас же! — Люси не удостоила Хеджа даже взглядом. Она редко повышала голос, но если уж такое случалось, то противиться никому и в голову не приходило.

— У-у-у, — застонал слуга, но камзол-таки хозяйке подал.

— Иди приведи доктора Фремонта. Скажи, это срочно, пусть тотчас же придет. — Люси сурово воззрилась в глаза-бусинки слуги. — И, мистер Хедж…

— Да, матушка?

— Пожалуйста, бегом.

Тот сбросил на землю корзину и припустил во всю прыть, начисто забыв о своей «никудышной» спине.

Люси наклонилась и подоткнула камзол Хеджа вокруг ягодиц и ног раненого. Потом, затаив дыхание, подержала ладонь у его носа, пока не почувствовала легкое движение воздуха. Незнакомец и вправду был жив. Люси присела рядом с ним, обдумывая, что же делать. Тот лежал в поросшей бурьяном канаве, в полузамерзшей грязи — и холодно, и неудобно.