Сюзанна Энок
Мой любимый дикарь
Капитан Дэвид Лэнгли вышел из наемного экипажа и жестом показал кучеру, чтобы тот помог выгрузить вещи. Хотя уже наступили сумерки и, судя по всему, вот-вот должен был начаться дождь, он остановился и окинул пристальным взглядом возвышавшийся перед ним серо-белый дом. В конце концов, он не был здесь три года.
Окна нижнего этажа были ярко освещены — родители находились дома.
— Нет, это я возьму сам, — буркнул капитан, ухватил большую кожаную сумку с длинной ручкой и повесил на плечо. Потом быстро поднялся по трем невысоким ступенькам и постучал в дверь.
Дверь открылась сразу. Высокий слуга с лицом нездорового землистого оттенка вежливо улыбнулся и открыл было рот, чтобы поинтересоваться, чем он может помочь гостю, но тут же захлопнул, при этом слегка лязгнув зубами. Его щеки, словно покрытые старым пергаментом, порозовели от радостного возбуждения.
— Капитан Лэнгли! — воскликнул он. — Хвала всем святым!
— Варнер. — Дэвид кивнул и прошел мимо дворецкого в холл. Каким бы преданным слугой ни был Варнер, сейчас ему хотелось видеть не его. — Где я могу найти лорда и леди Трашелл?
— Они в столовой, сэр. Позвольте, я позабочусь о…
— Да, внесите, пожалуйста, мои вещи в дом, пока не начался дождь, и заплатите кучеру.
— Конечно, капитан, с превеликим удовольствием.
Дэвид Лэнгли быстро прошел к двойной двери, но, подойдя вплотную, остановился и слегка поправил висевшую на плече тяжелую сумку. Он пережил три года сущего ада, и теперь ему было чем гордиться.
— Здравствуйте, отец, мама.
— Дэвид! — Прелестные волосы его матери подернула седина, но фигура оставалась по-девичьи стройной. Она бросилась навстречу сыну. — О, мой дорогой мальчик! Из твоей записки мы поняли, что ты еще день-два пробудешь в Кале!
— Погода начала ухудшаться, и я решил не ждать, — ответил он.
Капитан оглядел собравшихся в гостиной, и его приподнятое настроение мгновенно исчезло. Снова проклятый Беннет Вулф. Находясь за тысячи миль, даже из могилы этот человек продолжает воздвигать препятствия на его пути.
Он сделал над собой изрядное усилие и вернул на лицо улыбку. Правда, она оказалась несколько кривоватой.
— Лорд и леди Феннингтон, рад видеть вас снова. Правда, хотелось бы встретиться при более благоприятных обстоятельствах.
Все сидевшие за столом по очереди подходили к Дэвиду, чтобы выразить свою радость по поводу его возвращения домой. Отец крепко пожал ему руку, всем своим видом показывая, насколько ему приятно видеть своего наследника.
— Ты вернулся домой из Африки, — проговорил он и покачал толовой. — Это настоящее чудо, — граф обернулся к Рэндольфу Ховарду, маркизу Феннингтону, — особенно учитывая трудности, с которыми вам пришлось столкнуться.
Феннингтон кивнул и тоже протянул руку прибывшему.
— Большое спасибо, что передали нам сообщение о гибели моего племянника. Это очень благородно с вашей стороны, тем более что сам он даже не удосужился нам сообщить, куда его завела очередная авантюра. — Маркиз вздохнул. — Сказать по правде, я уже лет пять не знал, жив Беннет или мертв… Теперь знаю.
Мать Дэвида потянула сына к столу, бормоча, что он, должно быть, умирает с голоду и обязан немедленно отведать своей любимой английской еды.
— Ты сообщил еще кому-нибудь о своем возвращении? — спросила она и попыталась снять с его плеча сумку. — Я знаю нескольких леди, которые будут счастливы, видеть тебя. Тем более что ты прибыл из такой экзотической страны, как Конго. Жаль только, что теперь ты не станешь героем одной из знаменитых книг капитана Вулфа. Конечно, это было бы чудесно, но он, вероятно, даже не сумел завершить последнюю — смерть помешала.
Что ж, для этой беседы нельзя было выбрать более неудачного времени. Если он промолчит сейчас, Феннингтон может что-то заподозрить. Дэвид глубоко вздохнул, прикидывая, как с минимальным ущербом пройти по тернистому пути.
— Кстати, — медленно проговорил он, — Беннет кое-что отдал мне перед смертью, и это может оказаться полезным для всех нас. — С этими словами он снял с плеча и открыл сумку. — Здесь его дневники и некоторые наброски.
— Бог мой! — Феннингтон порывисто вздохнул и потянулся вперед, как будто хотел коснуться потрепанного переплета лежащей сверху тетради.
Дэвид решительно закрыл сумку.
— Он отдал это все мне. Никто, кроме меня, не знает, как все это сложить вместе и оформить в нечто связное.
— Учитывая, что его книга о приключениях в Египте принесла ему рыцарство и земельный надел от Принни, содержимое этой сумки действительно на вес золота, — сказал граф, глядя то на сына, то на маркиза.
Трашелл и Феннингтон были старыми друзьями. Дэвид молча и с большим неодобрением покосился на мать, начавшую разговор, который он никак не мог прервать в присутствии дяди Беннета.
— Сколько там отрывков? — спросил Феннингтон. У него было такое выражение лица, словно он готовился схватить сумку и броситься наутек.
— Много. К сожалению, после ранения он все время бредил и перед смертью так и не пришел в сознание. — Дэвид чуть тронул стоящую на полу сумку носком ботинка. — И в любом случае, в соответствии с договоренностью, все вещи Беннета после его смерти будут принадлежать Африканской ассоциации. Конечно, кроме того, немногого, что он сумел передать мне.
Оба лорда насупились при одном только упоминании об Африканской ассоциации.
— Чертов Соммерсет, — проворчал Феннингтон, — лишит нас дохода от всего, на что сумеет наложить руку. Наука, исследования — легко быть филантропом, когда у тебя денег больше, чем у царя Мидаса.
— Да, но если материалы принадлежат Дэвиду… — задумчиво сказал его отец. — Конечно, я никоим образом не хочу приуменьшить заслуги Беннета Вулфа, который помогал, вдохновлял и, конечно, добавлял отдельные отрывки или наброски…
— Часть доходов, разумеется, перейдет здравствующим членам семьи Беннета, — улыбнулся Дэвид. — Надо подумать…
— Надо подумать о нашем вкладе в науку, — ухмыльнулся Феннингтон, — и о большой благодарной аудитории. — Он протянул Дэвиду руку. — Пятьдесят процентов?
Черт бы побрал все на свете! Еще час назад Дэвид рассчитывал на все сто процентов и, как говорится, концы в воду. Но, с другой стороны, если семья Вулфа добавит весомости книге, это будет означать рост продаж, выступления, славу, приглашения от Принни… После секундного колебания Дэвид пожал протянутую ему руку.
— Пятьдесят процентов, если вы напишете предисловие.
