Кара Эллиот
Рискни ради любви
— Вы привязали мою дочь к дереву?!
Лишившись от возмущения дара речи, Алессандра делла Джаматти показала недостойный истинной леди жест джентльмену, который, стоя на краю террасы, притоптывал ногами, чтобы сбить с заляпанных грязью сапог комья влажной земли.
— Да вы… вы огромный черный дьявол! — крикнула Алессандра по-итальянски.
Нахмурившись, джентльмен замер.
— Черт возьми, я сделал это для ее же блага!
— Для ее же блага, — язвительно повторила она. — Святая Мадонна, да если бы я получала хоть по пенни всякий раз, когда мужчина говорит такое женщине, я была бы богаче самого Креза.
Лорд Джеймс Джекхарт Пирсон пробормотал что-то невнятное.
Алессандра прищурилась.
— Хочу сообщить вам, что свободно говорю по-немецки, — сказала она. — А также по-французски и по-русски.
— Мне показалось, что ваш английский нуждается в некотором усовершенствовании, маркиза, — парировал Джек. — Потому что вы не сумели правильно оценить ситуацию.
Расправив широкие плечи, которые казались еще шире из-за развевающейся пелерины его непромокаемого плаща, Джек уперся одной рукой в бедро и усмехнулся.
Неудивительно, что в лондонском обществе этого человека прозвали Черный Джек Пирсон.
Алессандра нисколько не сомневалась в том, что он нарочно ведет себя так, хочет ее запугать. Но ему следовало бы получше знать ее. Да, нежная английская роза может и завять при первых же признаках мужского гнева, но Алессандра лишь наполовину англичанка.
А вот вторая ее половина…
Когда их взгляды встретились, Алессандра нарочно скопировала его позу, добавив к ней, однако, небольшой нюанс. Поскольку ее плечи были уже, чем у него, она выгнула грудь колесом.
Его черные ресницы чуть дрогнули.
«Зуб за зуб, сэр», — промелькнуло у Алессандры в голове.
После еще одного долгого мгновения их молчаливого противостояния он откашлялся.
— Вы предпочли бы, чтобы я позволил ей последовать за собой к утесам? — спросил он. — Шел проливной дождь, дул яростный ветер. Достаточно было лишь оступиться на расколотых камнях, чтобы упасть в волны прибоя. — Его темные брови насмешливо приподнялись уголком. — Впрочем, возможно, она одна из нереид? — продолжил он, имея в виду морских нимф нереид из древнеримской мифологии. — Или ее отец — сам Нептун, бог океанов?
Алессандра набрала в грудь воздуха. Он явно насмехается над ней. Видимо, мужчины предпочитают хихикающих, жеманных, глупых женщин. Поэтому неудивительно, что лорд Джеймс Джекхарт Пирсон вздумал посмеяться над ней. Известный знаток классической археологии, Алессандра привыкла к такой реакции представителей сильного пола, когда они узнавали об ее интеллектуальных способностях.
И все же ей было обидно.
— О Господи! — воскликнул Джек. — Оступись она, понадобилось бы вмешательство высших сил, чтобы спасти ее от верной смерти.
— Дочь говорит, что вы обращались с ней не по-джентльменски, — сказала Алессандра.
Дочь подняла голову, ее губы дрожали, глаза наполнились слезами.
— Да, — прошептала она по-итальянски.
Алессандра слишком хорошо знала это выражение оскорбленной невинности. Она понимала, что Изабелла сама виновата в случившемся и ее следует отчитать. Но, увидев свою девочку живой и невредимой, она так обрадовалась, что запечатлела на ее кудряшках нежный поцелуй. Отчитает она ее позднее. А пока что ее страхи все еще не угасли, поэтому вся ее ярость была направлена на Черного Джека Пирсона.
— Когда он прикоснулся ко мне, я подумала, что у него руки изо льда, мама, — тихо добавила Изабелла.
— Если она… если вы… Вы что же, обвиняете меня в недостойном поведении? — воскликнул Джек. — Да вы сумасшедшие! Вы обе!
— Катись в преисподнюю! — пропела по-итальянски Изабелла.
— Ушам своим не верю, — пробормотал Джек. — Меня проклинает шестилетка.
— Мне уже восемь, — возразила Изабелла, задрав носик.
Алессандра едва сдержала смех, когда ее дочь добавила еще несколько фраз на тосканском диалекте.
— Изабелла! — Забыв на мгновение о своем гневе, направленном на Джека, Алессандра укоризненно покачала головой. — Что за выражения? — спросила она, — Где ты их слышала?
— Марко так говорит, — ответила Изабелла. Алессандра покраснела от стыда, заметив, что Джек ухмыльнулся.
— Но это не значит, что маленькая леди может их повторять, — строго произнесла Алессандра.
— Кажется, в вашей семье бранятся все — от мала до велика, — заметил Джек.
Алессандра промолчала. Она знала, что не права. Ведь этот человек спас ее импульсивную дочь от опасности. Но было что-то в его манере себя вести, заставившее ее прикусить язык. Он держался так напряженно, так прямо, словно засунул себе в одно место…
«Я же леди, — напомнила себе Алессандра. — А истинная леди не должна придумывать бог знает что о некоторых частях мужского тела».
Даже если эти части производят на нее впечатление. Потому что в это самое мгновение порыв ветра распахнул полы плаща Джека, открывая ее взору его мускулистые бедра и его солидный, выпирающий…
Заставив себя отвести взор от этого бугорка между бедер его светлости, Алессандра промолвила:
— Итальянцы известны своим буйным темпераментом, особенно когда расстроены.
— Ох, извините меня за то, что я огорчил вас, — с притворной вежливостью проговорил Джек и отвесил поклон. — Также прошу принять мои сожаления в связи с тем, что не позволил головке вашей дочери разлететься на тысячу кусочков.
— Я уже поблагодарила вас, сэр.
— Должно быть, вы сделали это на языке, непонятном простому смертному, — усмехнулся он.
«Один, два, три…» Алессандра по-итальянски посчитала про себя до десяти, прежде чем собрать в кулак остатки собственного достоинства и взять на руки Изабеллу.
— Если позволите… Моя дочь вся дрожит. Я должна унести ее в дом и переодеть.
— Да-да, конечно, отнесите этого маленького ангелочка в ее комнатку и согрейте в теплой ванне… — Между его губ мелькнули зубы, но это не было похоже на улыбку. — А затем промойте ее ротик с мылом.
Глоток бренди оставил пылающий след в его горле. Присев на край каменной балюстрады, Джек снова отпил из бутылки, надеясь избавиться от неприятного привкуса во рту.
— «Катись в преисподнюю», — повторил он. — Иными словами: «Иди к дьяволу».
Эта неблагодарная леди и ее дочка-чертовка могут отправляться прямо в Гадес, ему наплевать. Уже не в первый раз он предлагал маркизе свой жезл — разумеется, в переносном смысле. И только для того, чтобы его же воткнули ему в задницу.
